Три ДНІ чоловік пропадав у коханки, а коли повернувся ДРУЖИНА не влаштувала скандал, вона лише тихенько посміхнулась, не підіймаючи шуму. Її план помсти був ГЕНІАЛЬНИМ

Могут быть у меня слабости. — Ну, конечно, конечно, так и скажи ей. — И тогда ты точно уже сегодня будешь моим, подумала Вера.

А я тебя уже никому не отдам. Вечером Пётр поговорил с женой, всё ей рассказал, во всём признался. Даже в том, что было очень давно.

Ну и, поинтересовалась Вера, когда Пётр позвонил ей. — Поговорил? — Поговорил. Я всё ей рассказал, во всём признался.

А она… — Ничего! — голос Петра был наполнен отчаянием. Улыбнулась и ничего не сказала. — Что? Совсем ничего? — Ну, кое-что было, — нерешительно ответил он.

— Ну, что было? Говори, не томи меня. Она спросила только, как зовут тебя и где ты живёшь. — Да, и ещё номер твоего телефона, больше ничего.

— И ты дал? — в ужасе закричала Вера. — Ну, а что мне оставалось делать? Моя воля была полностью парализована. Да попроси она меня в этот момент что угодно.

Я бы выполнил незамедлительно. — Да, Пётр, плохо дело, — сказала Вера. — Что, мне снова что-то угрожает опасность? — Нет, теперь опасность угрожает не тебе.

— А кому? — Мне. — А почему? — Да потому что твоя жена не обладает большой фантазией, — закричала в ответ Вера. Она банальная женщина, и месть её — это не более чем банальная месть обманутой жены.

— Вот как? Я такое даже не слышал. А в чём же она выражается? — Да в том, что мстить она будет уже не тебе. — А кому? — Мне.

— Так ты думаешь, что мне больше нечего опасаться? Ты-то можешь продолжать жить спокойно, а вот я… — Спасибо тебе, Вера, — облегчённо выдохнул Пётр. — Ну вот прямо-таки камень с души. Даже вроде и как-то жить снова захотелось.

Смотрю в окно, а там вроде бы даже солнышко светит. Дождь со снегом прекратился, и ветер стих, а до этого я даже не замечал. — Что, тебе жить захотелось? — закричала Вера.

— Камень с души и солнышко светит? Ты за меня даже не беспокоишься? А что со мной будет, тебя не интересует больше? — Извини, Вер, но это уже ваши с ней дела. Но… ваши-ваши, но я… — Нет, Вера, даже не уговаривай, ты уже не маленькая. Она тоже вполне самостоятельная, и вы сами во всём разберётесь.

— Но… — Нет, сами сказал, а с меня потрясений хватит. Спасибо тебе за всё и прощай. — Как прощай? Я начинаю новую жизнь, честную.

— Подожди, мне кто-то в дверь звонит. Там твоя жена. Что мне делать? Услышав это, Пётр сразу же выключил телефон.

— Вера, открывай, — требовала Лиза. — Я знаю, что ты дома. Что за детский сад, в самом деле? Ты от меня не спрячешься? — Не открою, я вас боюсь.

— Да поздно уже бояться. Раньше надо было, когда мужа и отца моих детей от меня уводила. Интересно, на что ты рассчитывала вообще? Почему тогда тебе не было страшно? — Я думала, что вы гордая женщина, и ваше оскорблённое самолюбие заставит вас… — Уйти? — продолжила Лиза.

— Или выгнать его? Ты хотела, чтобы я его выгнала? — Ну да, что-то в этом роде я ожидала. — Да я не такая. Ты же уже сама поняла, наверное, что я — спокойная женщина, трезво смотрящая на жизнь.

Зачем мне уходить и выгонять мужа, которого я люблю? Тем более ему ещё нужно поднять на ноги своих детей. За кого ты меня принимаешь, за сумасшедшую? — Нет, но я думала, что ваше женское гордость и самолюбие… — Далось тебе моё самолюбие, Вера? Ты как ребёнок, но честное слово. Будут у тебя свои дети и муж, тогда ты всё прекрасно поймёшь сама, что настоящее женское самолюбие — это когда ты живёшь исключительно своими и только своими интересами…