В дом знахаря ворвались беглые зэku и угрожая ножом, заставили лечить раненого. А когда дед предложил им попить чаю, они согласились, не догадываясь, ЧТО их ждет…

От обилия свежего воздуха и света У меня даже закружилась голова. Я закрыл глаза, чтобы ее успокоить. Открывал глаза по одному.

— Как же здесь хорошо! — Богдан, я полезу на крышу, Буду оттуда скидывать, А ты здесь разгребай. — Дед, а может, лучше я? Тот посмотрел на меня несколько секунд. — Ну, лезь! Лестница приставлена к крыше.

Лезу. Ух, какие отсюда виды! Огромные сосны, Как стражники обступают двор И небольшой огород Евдокима. Везде еще лежит снег, Правда, уже посеревший И местами сильно осевший.

— Эй, ты чего там? Уснул, что ли? — Эх, хватит любоваться красотами. Надо работать. Сколько я уже у деда? Он говорил, что нашел меня В начале февраля, Практически замерзшего В одной рубахе и брюках.

Ну как я в лесу оказался? А сейчас уже середина марта. За это время я научился Чистить картошку, Варить кашу и суп, Забивать гвозди и чистить снег. И начал по запаху Находить полынь и мяту.

— Слушай, Богдаша, А давай-ка мы с тобой В Юсуповку съездим, Пока снег. Мясо снесем, продадим, Травки да мед прошлогодний. Много его у меня.

— Ну надо, значит, надо. Нагрузили сани по самое не хочу. Сами сверху залезли.

Дед покрикивает на зорьку, А та бодренько бежит По накатанной дороге. Долетели быстро. Большая деревня, Хорошие добротные дома, В центре магазины, Администрация и рынок.

Стоят несколько бабуль С молоком и яйцами, И мы встали со своим товаром. Люди идут, с поклоном Здороваются с Евдокимом. Быстро мы распродали все.

Видимо, репутация у деда хорошая. Деревенские налетели И быстро все разобрали. — Так, а теперь давай-ка в магазин сходим.

Не гоже, что ты в моих портках ходишь. Штанцы тебе купим, да рубах пару. Зашли.

Продавщица, молоденькая девчонка, Все хихикала, глядя на меня. Купили мне штаны, пару футболок, Темно-синий джемпер И бритвенные принадлежности. Борода у меня росла неровная, Клочками какими-то.

Такую лучше брить. Когда мы выходили из магазина, Девчонка мне пальчиками На прощание помахала. — Эх ты, недотёпа! Она тебе глазки строила, А ты ей даже не улыбнулся.

Я почувствовал, что краснею, Просто наливаюсь краской. Да, а я и не заметил. Вернулись домой.

Потом я ещё не раз ездил в Юсуповку по разным деловым поручениям И с той продавщицей познакомился. Лиля её зовут. Каждый раз, как я появляюсь, Она начинает глупо хихикать.

Люди приходят практически каждый день. У кого дитё заболело, У кого радикулит, У кого зубы прихватило. Дед всем помогает, отвары, что-то шепчет, а я у него принеси-подай.

Я сбрил свою непонятную бороду И стал выглядеть моложе. Интересно, а сколько мне на самом деле лет? Выгляжу я лет на двадцать, не больше. И ищет ли меня кто-нибудь? Ведь кто-то же у меня был в прошлой жизни.

Неужели я никому не нужен? Не помню. Весна пришла вдруг. Вчера ещё в огороде лежал снег, А сегодня встаю утром, А за окошком дождь.

И вместо снега теперь чёрная земля. А сосны, казалось, умылись этим дождём И стали светлее. Да и солнце тоже.

Выглянуло из-за туч И начало греть совсем по-летнему. Уже через несколько дней Абсолютная чернота земли Поменялась на лёгкую зелень. А кое-где под забором Стали виднеться ярко-жёлтенькие цветки Мать и мачехи.

«Богдаша, ну ты чего стоишь-то? Иди собирай. Это лечебные цветки». Евдоким мне рассказывал, Как собирать траву, Как её правильно сушить.

Едва начало подсыхать, Снарядил он меня в болотные сапоги И телогрейку. И мы с ним пошли в лес. «Далёко мы с тобой не пойдём.

Там болота разделись, увязнем. А так запоминай, что говорить буду. Примечай, что показывать».

А я смотрел, запоминал, Где какая птица поёт, Где какой зверь прошёл. Вышли на полянку. Здесь рядом с соснами берёзки росли.

Жались к своим старшим величавым братьям. Евдоким достал ножичек и тоненькую трубочку. Ловким движением проделал дырочку В стволе одной из берёзок И воткнул туда трубочку.

А затем подставил банку, Которую прихватил с собой. «Прости нас, матушка берёзка, Что боль тебе причиняю. А ты чего стоишь? Пущай сок набирается, А мы пошли почек берёзовых насобираем».

Мы бродили, собирали почки, Потом наткнулись на нарост На стволе одной берёзы. «Чага», — так сказал дед, И тоже отправил в нашу корзину. Когда мы вернулись к тому самому дереву, Банка даже наполовину ещё не наполнилась.

«Ну что же, придётся тебе, Богдаша, Завтра с утра прийти сюда за баночкой. Баночку заберёшь, трубочку вынешь, А ранку вон той грязью замажешь. Да поблагодарить дерево не забудь, понял?» Я кивнул.

«Конечно, понял, но не дурак же я совсем». С Евдокимом интересно. Он говорит без умолку.

Здесь, в лесу, он знает каждую травиночку, Каждый кустик, каждое деревце. Его рассказ чудесным образом Переплетается с воспоминаниями о молодости. А на следующий день, Я, получив ещё раз на всякий случай ЦУ, Ну, вдруг забыл, Отправляюсь в лес за берёзовым соком.

Жаринь! Я расстегнул телогрейку и стянул шапку с головы. Какая-то птаха сопровождает меня на протяжении всего пути. Вот и это самая берёзовая полянка.

Наша баночка уже полна прозрачного сока. Я закрыл банку крышкой, Вытащил трубочку и залепил порез на дереве грязью. Теперь нужно поблагодарить дерево.

Я вот ещё с деревьями не разговаривал, Но ослушаться Евдокима я почему-то не рискнул. Оглядываюсь по сторонам, Чтобы ненароком кто-то посторонний Не оказался свидетелем моего секундного позора. Как будто в этой глуши может кто-то оказаться.

Спасибо тебе, берёзка, за сок целебный. Низко кланяюсь. Вроде всё точно произнёс, ничего не перепутал.

Запихнул банку в рюкзак, Надел его на спину и собрался идти домой. Иду по тропинке, вроде всё то же самое, Но чувство, что иду не там. И вот этого поваленного дерева не было.

Вдруг прямо передо мной оказался волк. Стоит и рычит. Я стою в ступоре, не знаю, что делать.

Смотрю волку в глаза. Он смотрит мне и рычит. А я медленно покрываюсь холодным липким потом страха…