В школу влетіла розлючена мамаша і почала верещати, що її сину розбили дорогий телефон. Ніхто і подумати не міг, що слово візьме звичайна прибиральниця

«Мы сами купим! А то вы купите какой-нибудь самый дешёвый! У меня Вадик такими не пользуется!» И тоже направилась к выходу из кабинета директора. За ней потянулись остальные. «Я не стану вызывать его к себе», произнесла Валерия Викторовна, обращаясь к матери Арсения.

«Вы уж сами проведите с ним беседу. Думаю, он и сам уже понимает, что наказал этим проступкам не только себя, но и вас. Вы знаете, а я ему верю.

Мы не такие богатые, чтобы не ценить чужие вещи, а уж тем более, чтобы их ломать, зная, что придётся платить. А платить у нас нечем». Женщина прибавила шаг, вытягивая голову, чтобы найти взглядом сына.

В раздевалке от школьников было не протолкнуться. Рядом стояли директор, два классных руководителя и разодетая мать Вадима. Чуть поодаль, тихо переговариваясь, стоял Арсений с мамой.

«А ну-ка, отойдите!» раздался невежливый оклик. «Как собираешься помыть, так толпа набежала». Учителя с парой мама-сын быстро отошли к противоположной от раздевалки стене.

Вахтёрша, а по совместительству уборщица Мария Сергеевна, усердно натирала тряпкой пол. «Чего ты опять натворил, озорник?» остановилась Мария Сергеевна рядом с Арсением и его матерью. «Ничего», — хмуро ответил мальчик.

«А чего опять тебя по директорам таскают?» Казалось, уборщицу совсем не смущала близость того самого директора. «Да вон, этот вружка Вадик говорит, что я у него телефон разбил, а я не бил». «Какой еще вружка!» — снова завопила мать Вадима.

«Еще и язык поворачивается так говорить про моего сына!» А когда было-то, не обращая внимания на разодетую женщину, заинтересовалась Мария Сергеевна. Так сегодня уборщица удивленно повернулась к директрисе. «Так он и вправду не бил, Валерия Викторовна.

Я весь день тут сидела, ничего подобного не видела. Да, разругался он с девками, они его донимали. Этот потом…» Уборщица кивнула на притихшего Вадима…