Утром Оля привычно бежала через подземный переход на работу. Она была на четвертом месяце беременности. Слава богу, токсикоза не было, так что работать было можно.
Вот только страшно хотелось спать, и она еле-еле сползала по утрам с кровати, а потом бежала как угорелая. В переходе, как всегда, было людно и шумно. На выходе привычно стояли бродяги — Федька Косой, Михаил Иванович и еще человек пять просили милостыню.
Оля не могла равнодушно проходить мимо них, жалела этих бедолаг и по возможности покупала им чай с пирожком или булочкой. Те сердечно благодарили ее каждый раз. Местные торговки цветами по соседству крутили у виска.
Блаженная какая-то, видно же по одежде, что не богачка, беременная, а подкармливает этих дармоедов. Это каждый может стоять с протянутой рукой, а ты попробуй заработать, отбатрачь целый день, еще и деньги им дает, ведь пропьют все равно. Им было не понять, что Оля, как никто другой, понимает этих людей и знает, как горько быть без крыши над головой, голодным и несчастным.
Да, она понимала, что многие из бомжей много пьют, но это только от безысходности и холода, ведь они целыми днями стоят на сквозняке и наблюдают, как прохожие бегут, торопятся по делам, дома их кто-то ждет, волнуется, а бездомного никто и нигде не ждет, он один на белом свете, так же, как и она. Оля привычно помахала бродягам и вдруг заметила новенького среди них. Это был довольно молодой парень лет тридцати с курчавыми длинными неухоженными волосами на костылях.
Он не зазывал, не просил, просто молча стоял и смотрел куда-то вдаль. Рядом лежала кепка, куда неравнодушные прохожие кидали мелочь, отчего-то ей так невыносимо жалево стало. Боже мой, а я еще на жизнь жалуюсь, у человека ноги нет и ничего, живет.
В порыве нахлынувших эмоций она купила горячий пончик с повидлом и стаканчики горячего чая и протянула ему. — Возьмите, это от души, приятного аппетита. Парень страшно смутился и глянул на нее с такой благодарностью — Спасибо вам! — и потупил глаза, залившись краской.
Чтобы не смущать парня, Оля махнула ему и побежала дальше. На нее нахлынули после увиденного тяжелые воспоминания из детства. О своей так называемой семье она помнила мало.
Беспробудная пьющая мать, драки и ругань постоянно сводила живот от голода, но как только девчушка начинала плакать и просить кушать, вместо обеда получала лишь тумаки и затрещины. Дома всегда было грязно, полно пустых бутылок из подсуррогатного алкоголя, на липком столе девочка иногда находила объедки пьяного пира и жадно их доедала, пока никто не видит. Навсегда въелся в память ужасный смрад из смеси спиртного, дешевых сигарет и немытого тела.
В деду Молю забрали с подачи сердобольной соседки, тетю Любы. Женщина не могла равнодушно смотреть, в каком кошмаре растет маленькая Олечка. Девочка дотемна гуляла одна на улице, даже в лютый мороз, несмотря на то, что ей было всего пять лет.
Ее никогда никто не искал, не звал домой. Тетя Люба часто подкармливала чумазую малышку и плакала, наблюдая, как та жадно до трясучки вгрызалась в принесенный пирожок. Когда девочке пошел шестой год, стало ясно, что школу ее никто определять не собирается.
Матери-алкоголичке было попросту наплевать, где ее дочь и что с ней. У нее напрочь атрофировался материнский инстинкт, если он вообще когда-то присутствовал. Вот тетя Люба и решилась, вызвала органы опеки и рассказала, как тяжело живется этому несчастному ребенку.
Когда Олю забирали в дедом, она плакала, кричала, царапалась и звала мамочку, но та беспробудно спала после очередной гулянки и вообще не заметила всего происходящего. У ребенка была дикая истерика, когда ее постригли под мальчика, вымыли и одели хоть и в казенную, но чистую одежду, и потянулись однообразные серые будни. В детдоме тоже было не сладко, кормили не очень и жестко следили за поведением и дисциплиной воспитанников, за непослушание всегда наказывали, но хоть не били, как дома.
К некоторым девочкам приходили родственники, приносили игрушки и сладости, подарки на день рождения. Оля всегда им очень завидовала, ведь к ней только один раз пришла тетя Люба и принесла кулечек недорогих конфет. Непутевая мамаша так ни разу и не навестила свою дочь в детдоме.
Оля через все детство принесла эту обиду и горечь и поклялась себе, что она никогда не бросит своего собственного малыша ни за что. Училась Оля хорошо, особенно ей нравилась математика и точные науки, она с легкостью считала в уме. После выпуска из детдома Оля получила от государства комнатку в общежитии.
Условия там были аховые, полы прогнили, окна давно надо было заменить, на стенах висели куски рваных обоев, а давно продавленный диван скромно стоял в углу. Вместе со своей подругой Ирой Оля за компанию решила попробовать поступить в институт, хотя особых иллюзий на этот счет не питала, и к своему удивлению прошла с первого раза. Все благодаря отличным знаниям и математическим способностям.
Счастью девушке не было предела, она воспитанница детдома сама без связи и денег поступила на экономический факультет престижного университета, ее поселили в хорошей комнате с двумя девушками из вполне обеспеченных семей. Аня и Вика были довольно ветренными девицами, учеба их только напрягала, они часто пропускали лекции и любили погулять допоздна. Оля же упорно грызла гранит науки и проводила очень много времени в библиотеке.
Девчонки часто подтрунивали над ней. Ну ты, Оля, даешь, весна на дворе, теплынь, дискотеки каждый день, а ты как старушка все зубришь да зубришь, давай хоть разок с нами проветрись. Но девушка лишь отмахивалась.
Не, девчат, не могу, скоро ведь сессия, мне помочь некому, если что, так что надо только на себя надеяться. Вика рассмеялась. Ну раз так, тогда дашь лекции переписать, подружески, а мы побежали.
В результате все старания Оли оправдались, и она досрочно блестяще закрыла последнюю летнюю сессию и с отличием закончила первый курс. Вика с Аней чудами сбежали отчисления и были злы на Ольку. Этой зануде и зубрилке просто повезло, мы с тобой ничем не хуже, правда, Вика? — распалялась Аня.
Тогда эти две кумушки решили подшутить над Олькой…
На летних каникулах почти все студенты разъехались из общежития, и оно совсем пустело. Оле было грустно и одиноко, но ехать ей было некуда и некому.
Ничего не оставалось, как по-прежнему ходить в библиотеку и усердно заниматься дополнительно. Тут-то и появились на пороге Вика с Аней и наперебой затараторили. — Оль, мы приглашаем тебя на пикник, будут ребята с выпускного курса, шашлык, речка.
Только не говори, что тебе надо заниматься, это просто смешно, сейчас же каникулы на дворе. Девушка была приятно удивлена такому предложению, ведь они не сильно дружили и общались, слишком разными по характеру были. Но ей действительно так хотелось отдохнуть после напряженной учебы и хоть с кем-то пообщаться, повеселиться.
И она с радостью согласилась. И в самом деле, чего тут киснуть, ведь за окном светило жаркое летнее солнышко, лето было в самом разгаре. Коварный план был таков.
Все на курсе знали, что Оля не пьет, не курит и вообще немного странная, вот они и решили ее напоить и вдоволь покуражиться над отличницей, чтобы не зазнавалась. Тот самый пикник перевернул всю жизнь нашей героини с ног на голову. С самого начала все пошло не так, Оля себе представляла теплую дружескую компанию, позитив и прекрасный отдых.
Но когда они приехали на дачу к Вике, то девушка увидела там совсем иную картину. В беседке собралось много взрослых парней, мажоров из богатеньких семей и таких же гламурных раскованных девиц. Веселье было в разгаре, коктейли, шампанское, танцы и громкая музыка.
Оля чувствовала себя здесь белой вороной, ей было неуютно, она не могла расслабиться. Вика с Аней болтали без умолку о модных нарядах и крутых вечеринках и незаметно подливали девушке Мартине в стакан с соком. С непривычки Оля быстро захмелела, ей стало плохо, она попыталась встать, но ноги совершенно не слушались, она споткнулась и упала, нелепо распластавшись на траве.
Тут же начался дикий смех, вместо того, чтобы ей помочь, Вика громко кричала. — Вы только посмотрите, наша прилежная отличница вдрызг напилась, а еще прикидывалась бедной овечкой. Не зря, — говорят, — в тихом омуте черти водятся, то ли еще будет.
Девушка неловко поднялась, отряхнулась, ей стало горько и обидно. Из всей гогочащей толпы лишь один парень протянул ей руку и пытался помочь подняться. Слезы навернулись на глаза, и она просто пошла прочь, куда глаза глядят, подальше от этого места.
На прощание оглянулась, глянула на Вику с Аней и крикнула. — Да пошли вы все, тоже мне, подруги! Куда идти и как добираться домой, девушка не знала. Дача находилась далеко за городом, местность была абсолютно незнакомой.
Она ковыляла по пыльной дороге и плакала на взрыд. Ушибленная коленка болела. Девушка ругала себя, на чем свет стоит.
Чего я, дура, сюда поперлась? Ведь знала же, что соседки по комнате — девицы те еще. На что я надеялась? Что меня, Галатуде Домовскую, примут за свою? Вдруг сзади подъехала машина, и оттуда ее кто-то позвал. — Оль, подожди, садись, я тебя в общежитие отвезу.
Я Дима, на последнем курсе учусь. Девушка приостановилась и недоверчиво посмотрела на этого красивого спортивного парня. Это именно он пытался ей помочь.
Она хотела было отказаться, но взглянула в его честные, добрые глаза и что-то екнуло в душе. Она вытерла слезы и молча села в машину. — Будь что будет, все равно я одна домой пешком не доберусь.
Парень успокаивал ее всю дорогу. — Ты не обижайся на них, они просто пьяные и глупые. Без своих обеспеченных родителей они никто, мизинца твоего не стоит.
А ты молодец, гордый и с характером. Слышал, учишься на отлично, и очень мне понравилось. Ты не такая, как все, настоящая.
Девушка зло сказала. — Я же вам всем не ровня, детдомовка простая. У меня нет богатого папочки, которая решит все проблемы и обеспечит всем нужным.
Ты ведь тоже такой же. Что тебе от меня нужно? Никому я не верю. Парень тихо положил свою руку ей на плечо.
— Мне можешь верить. И вдруг поцеловал ее в щеку. От этого обжигающего дерзкого поцелуя земля ушла из-под ног.
Сердце бешено заколотилось, и ноги стали ватными. Никогда и никому она такого не испытывала. Ей вдруг стало так хорошо и спокойно.
С этого дня Дима не выходил из головы девушки. Она вообще не могла сосредоточиться на учебе. Стоило ей вспомнить прикосновение его губ, запах дорогого парфюма, тут же волна нежности и страсти накатывала на нее с новой силой.
Перед глазами всплывали его мускулистые плечи и лучистая добрая улыбка. Девушка сердилась на себя. — Да что со мной такое, черт возьми! Ну подвез богатенький парень, ну пожалел, выкинь его из головы.
Не пара-то ему. Он, небось, и думать уже обо мне забыл. Когда Дима нашел ее в общежитии и пригласил на свидание, все установки, которые она сама себе дала, вмиг исчезли.
Оля тут же согласилась, долго ей придирчиво собиралась, наводила красоту. Шутка ли, ведь это первое в ее жизни свидание. Ей было боязно и тревожно, но в то же время предвкушение предстоящей встречи с Димой придавало ей уверенности.
Она переживала, как себя с ним вести, что говорить, а вдруг он решит, что я обычная простушка и не захочет больше встречаться, он же из богатой семьи, много где был, очень эрудирован и раскован, а я… Но все прошло просто великолепно. Уже через полчаса после встречи первое волнение прошло, и они непринужденно общались. Дима оказался совсем простым, незаносчивым, в нем совсем не было спеси и высокомерия.
А как он на нее смотрел? Называл своей ласточкой, умничкой, дарил нежные розы. Пара гуляла по ночному городу, они страстно целовались и не могли оторваться друг от друга даже на секунду. Они полюбили друг друга взаимно, наперекор всему.
Никто, абсолютно никто не верил, что это продлится долго. Злые и завистливые девчонки шептались за спиной. — Ну что он нашел в этой дурнушке, ведь ничего особенного.
Вот вам и тихоня, такого парня отхватило. — Ну ничего, пройдет любовь и бросит ее Димка. У него таких, небось, много было.
Родители Димы были бизнесменами, уважаемыми в городе людьми. Когда они узнали об их встречах, разразился бурный скандал. Мать кричала…
— Что ты творишь, сынок? Зачем тебе эта детдомовка? Мы с отцом тебе давно невесту присмотрели из нашего круга. Дочка депутата, красавица. — Ну что ты в этой воле нашел? Дима поражался цинизму родителей и кричал в ответ.
— Да как же вы не понимаете, я люблю ее, и я буду с ней. Нравится вам это или нет? Это мой выбор и моя жизнь, и мне решать, с кем жить. Тогда отец Дмитрия стукнул по столу.
— Ах так, на перекор воле родителей идешь? Тогда и обеспечивай сам свою невесту. Ни копейки от меня не получишь, а то привык на всем готовом жить. Посмотрим, как ты запоешь.
Но Дима был не из робкого десятка и не собирался отказываться от своей любви. Он на эмоциях собрал свои вещи и ушел из родительского особняка. Валентина, мама Димы, в слезах кричала на мужа.
— Степан, ну зачем ты так сурово? А если Димочка насовсем к ней ушел и не вернется домой? — Успокойся, прибежит через месяц, никуда не денется. Он ведь студент, нигде не работал и дня. Быстро любовь закончится, когда поймет, что денежек нет.
Ему даже полезно будет. Пара стала обживать комнатку Оли. Диме было очень трудно после роскошной жизни оказаться в таких суровых условиях.
Ему пришлось устроиться на работу таксистом. Он очень старался, работал на износ. Все ради своей любимой Олечки.
Когда Дима нежно ее касался, шептал на ушко слова любви, девушка таяла и старалась дать своему жениху во сто крат больше любви и ласки. Прижимаясь всем телом к ненаглядному, она благодарила небеса, ведь никто и никогда ее так не любил. Они не замечали ни продавленного старого дивана, ни скрипучих полов, с удовольствием ели жареную картошку и экономили.
Им было хорошо вдвоем, а остальное совершенно не важно. В то роковое утро Дима должен был вернуться суток. Оля приготовила любимый Димкин плов и радостно хлопотала на кухне.
Прошел час, а его все не было. Сначала девушка себя успокаивала. Мало ли, может, на работе задержали или по дороге кого-то из знакомых встретил, заговорились.
Душе постепенно нарастала тревога, затем паника. Когда зазвонил телефон, что-то ухнуло внутри от нехорошего предчувствия. Чужой холодный голос сообщил ей, что Дима разбился насмерть, попав в аварию.
Руки затряслись, ноги подкосились, в голове все потемнело и она рухнула на пол без чувств. Все дальнейшие события были словно в тумане. Похороны, боль и страшное невосполнимое вселенское горе.
Прямо на кладбище Ма-Дима, увидев Олю, устроила безобразную истерику. Она выла и кричала, — Проклинаю тебя, гадюка детдомовская, это ты во всем виновата, из-за тебя моего мальчика сейчас нет, уйди из глаз моих, как ты вообще посмела сюда прийти? Но Оля ее совсем не слышала и никак не реагировала. Она лишь стояла, не в силах шевельнуться, и тихо плакала.
Начался учебный год, Оля, словно робот, ходила исправно на лекции, библиотеку, возвращалась в свою комнатку, закрывалась на ключ и выла. Она кричала, — Господи, за что, почему ты меня так наказал, зачем отобрал единственного дорогого человека? Она ложилась на диван, прижимала к себе Димкину рубашку и жадно вдыхала его запах, рыдая без конца и края. Оля ежеминутно вспоминала его чувственные губы и крепкие родные руки, которые ее каждый день обнимали.
Ей казалось, сейчас откроется дверь, и Димочка войдет и скажет, — Привет, моя ласточка, я дома. Но дни тянулись, словно жвачка, а его все не было. Она отказывалась понимать, что это навсегда.
Оля почти не ела, сильно похудела, ее стало тошнить по утрам. Когда она, наконец, сообразила, что к чему, и додумалась сделать тест, ее самые страшные догадки оправдались — две полоски, она беременна. Все чувства смешались, мысли путались, какое счастье, у меня будет малыш от любимого, смысл жизни, его продолжение, думала она, и тут же накатывала паника.
Ну как же я буду растить его одна, на что жить, что с учебой будет, а справлюсь ли я? В порыве эмоций она сама пришла в дом к Димкиным родителям и честно все рассказала. Я до сих пор люблю Диму, мне так плохо, я беременна, у вас будет внук или внучка, но мне так страшно остаться одной с ребенком на руках, что мне делать? Она надеялась на то, что те, услышав новость, что у них будет внук, смягчатся, обрадуются и хоть как-то помогут ей, но Оля сильно ошиблась. Ее унизили, по стенке размазали и вытолкали за шею со словами.
Пошла вон, выдра гулящая, хочешь на нашу шею чужого ребенка повесить — ничего от нас не получишь, и не вздумай нас шантажировать, позорить или деньги клянчить, ни копейки не получишь, все вы детдомовские ушлые да пронырливые. Решила на родительском горе нажиться, негодяйка какая. Оля рыдала, брела домой и была в ярости.
Ах так, не нужен вам родной ребенок, тогда пойду в больницу, решу одним махом все проблемы. Со злостью думала она. Когда на следующий день Оля пришла в кабинет к врачу, она ерзала и сильно переживала, терпела направление.
Гинекологом оказалась пожилая строгая женщина. Услышав, что пациентка решила избавиться от ребенка, она усталостно лаз переносится очки и уже хотела было отправить ее на анализы и процедуру. Сколько таких за день приходит? Годы практики сделали врача опытным психологом, и она безошибочно определяла по женщине ее намерения.
Но глянув на эту заплаканную, перепуганную глупышку, вдруг смягчилась. Было видно, что девчонка просто запуталась, попала в водоворот проблем и решилась на этот грех от отчаяния и безысходности. Гинеколог немного помолчала, подумала, подобрала нужные слова и сказала.
— Послушайте, милочка, вы еще очень молода, неопытна и не знаете жизни. Поверьте мне на слово, если избавитесь от малышки, будете всю жизнь об этом жалеть. Я знаю много таких примеров, когда локти кусают, хотят родить еще, а все, поздно.
Я понимаю, что у вас какие-то большие проблемы, раз вы решились на такой шаг, но просто подумайте о том, что он уже есть. Он живой, он все чувствует, малыш — это радость и счастье. А трудности всегда можно преодолеть, если не опускать рук.
Не совершайте непоправимую ошибку, потом будете каяться. Подумайте хорошенько над моими словами. Оля вдруг разрыдалась и выбежала из кабинета.
Она ругалась себя последними словами. — Да что же я за мама такая? Я же клялась, что никогда не откажусь от малыша, а сама. Чем лучше своей непутевой мамочки? Ну уж нет.
Буду землю грызть, выкручусь, а малыша на ноги подниму. В ту ночь ей приснился Дима. Он гладил ее по голове, сидя на краешке кровати, и шептал.
— Олечка, любимая, ты сильная, ты справишься, все будет хорошо. Я всегда рядом и помогу тебе, ласточка моя. Оля резко проснулась и стала щупать кровать, пытаясь найти там Диму.
Настолько реалистичным был сон. Но в комнате было пусто и тихо, лишь часы тикали над головой. Наша героиня поняла, она все правильно делает, Дима ее благословил.
С этого дня Оля взяла себя в руки и начала учиться выживать. Она взяла академический отпуск в институте на год и занялась поиском работы. Надо было хоть немного денег скопить на роды и ребенка.
С трудом ей удалось устроиться в одну компанию уборщицей. Начальница ее недолюбливала, все время придиралась и частенько ругала. «Посмотри, сколько пыли в углу оставила.
Думаешь, если беременна, то можно работать тяп-ляп? Давай-ка, перемывай тут все». Оля терпела, молчала и усердно работала, откладывая каждую копейку, ведь у нее теперь была цель — ее малыш. Он уже начал шевелиться и толкаться, и в эти моменты на нее накатывала такая радость.
Женщина гладила живот и разговаривала с ним, улыбаясь сама себе. Несмотря на свое тяжелое материальное положение, она умудрялась с каждой зарплаты выкраивать мелочь и подкармливать бедолаг из подземного перехода, она их жалела и просто не могла пройти равнодушно. Вот и сегодня она шла домой и снова увидела того парня на костылях.
Она сама не понимала, что в нем такого. Но вновь угостила стаканчиком горячего чая с булочкой и еще положила в кепку 50гривен. Парень, как и в первый раз, жутко смутился и стыдливо отвел глаза, буркнув.
— Спасибо вам большое. Женщина улыбнулась и уже стала отходить, как вдруг услышала ругань, крики. Она обернулась и увидела, как другие бомжи стали отбирать у парня деньги и кричать, что ему ни за что много дали.
Завязалась потасовка. К бездомным подбежали трое накачанных мужчин в кожаных куртках и стали топтать бедолагу ногами, что есть силы. Тот скрючился, пытался уворачиваться, но все тщетно.
Не помня себя, Оля опрометью бросилась в гущу событий. Она храбро махала сумкой и кричала. — А ну прекратите! Что вы творите? Это же живой человек! Вы же убьете его! Я сейчас полицию вызову! Молодчики перестали молотить парня и гаркнули на Олю.
— Тебе чего надо, дура? Ты ж с брюхом, вот и вали отсюда, пока сама не отхватила. А этот на нас теперь будет работать. Фартовый он, дают ему много.
Оля задохнулась от возмущения. — Он что, раб? У человека и так жизнь покалечена. Что вы к нему прицепились? Он же никого не трогал.
Троица дружно захохотала. — А ты что же, за него вступиться решила? Понравился хромой, так забирай себе. Только выкупи его сначала.
Сто тысяч есть? Бандиты плюнули прямо под ноги Оли и ушли. Женщина кинулась к парню, дала ему платочек вытереться, помогла подняться на ноги и предложила. — Пойдем со мной в кафе.
Я тебя обедом покормлю. Сильно тебе досталось. Бродяга с такой нежностью и благодарностью на нее посмотрел, что у нее аж мурашки по телу пошли, но тут же закрутил головой.
— Спасибо тебе, но я не могу отсюда уйти. Оля даже обиделась. Вот бука.
Я от всей души, от чистого сердца, а он… И пошла прочь. На выходе ее догнал косой. А ты храбрая.
Не побоялась за новенького вступиться. Ты на него не обижайся. Он чудной какой-то.
Молчит все время. О себе ничего не рассказывает. Даже имени его не знаем.
Как немой. Весь вечер и утро из головы Оли не выходил этот парень на костылях. Его взгляд, улыбка, голубые бездонные глаза.
И снова по телу будто электрический разряд прошел. Но вот еще. Приехали.
Не хватало в бродягу влюбиться. Совсем обалдела. О ребенке лучше думай…
Ругала себя Оля и усиленно пыталась выкинуть парня из головы. Она еще не зашла в переход, а сердце уже бешено колотилось. В предвкушении встречи с таинственным бездомным.
— Да что же это за напасть? Опять? Что со мной творится? Не понимала сама себя Оля. Но сегодня парень ее просто удивил. Он молча протянул ей маленькую розочку, нежную, белую и изумительно красивую, и смущенно сказал.
— Я ждал тебя. Боялся, что не придешь. Это тебе.
Оля покраснела и смутилась. Ей стало так приятно и тепло от этого знака внимания. Теперь каждое утро они пересекались, немного говорили о том о сем, но главное — он так на нее смотрел.
Этот взгляд нельзя спутать ни с чем. Так на нее смотрел только любимый Димка. Оля совершенно не понимала, что с ней творится.
Она еле терпела от встречи до встречи. Все мысли были о нем. Внутри наполнялось тепло и словно бабочки начинали порхать в животе.
Даже малыш затихал и переставал податься. Она злилась на себя. — Господи, ну что за бред? Это прямо наваждение какое-то.
Нужно взять себя в руки и перестать о нем думать. Я беременна от другого мужчины, а он бомж, да еще и инвалид. Ну зачем мне все это? А ему тем более.
Но сколько бы ни повторялась себе эта Оля, а, подходя к переходу каждый день, сердечко замирало и начинало колотиться, как сумасшедшая. Эти странные встречи продолжались неделю. В один из дней, радостно опускаясь в переход, Оля уже привычно искала глазами своего таинственного незнакомца.
Но его не оказалось на месте. Она сто раз ошарашенно крутила головой, и слезы сами стали капать по щекам. — Как же так? Куда он пропал? Вот ты, Оля, дура.
А чего ты хотела? Чтобы он, как верный рыцарь, вечно тебя тут ждал? Вот и все. Кончилась добрая сказочка. Женщине стало так горько и обидно, настроение вконец испортилось.
Она еле взяла себя в руки и брела на ненавистную работу. Все вокруг враз стало серым, небо хмурым и жизнь тяжелой и беспросветной. Она с трудом отработала смену и не спеша шла домой, в пустую комнату, где ее никто не ждал.
Вдруг прямо на перекрестке женщина увидела, как отряд полиции заламывал руки тем самым молодчиком, что били в переходе парня, а командовал всем молодой лейтенант. Она присмотрелась и ахнула. Это и был тот самый бомж хромой из перехода, ее таинственный и загадочный рыцарь.
Только он оказался вовсе не хромой и не кудрявый, а стройный высокий белокурый мужчина с короткой стрижкой. Но его глаза — это те самые бездонные голубые глаза. Это точно он, сомнений быть не может.
Вот так поворот. Оля не заметила, что уже десять минут стоит с открытым ртом и круглыми глазами, не в силах сдвинуться с места. Увидев ее, лейтенант обрадовался и подошел к ней.
Смущаясь, он начал. — Привет, ты извини за этот спектакль, но я был на задании и просто не имел права ничего о себе рассказывать. Работа такая.
А меня на самом деле Игорь зовут. Ты не обижаешься на меня? Скажи честно. Оля только ртом ловила воздух, не в силах вымолвить ни слова.
Она была в полном смятении, и слова застревали в горле. Игорь вдруг взял ее за руку и тихо сказал. — Мне сейчас бежать пора, сама видишь.
Давай встретимся завтра у нашего перехода. — Я приглашаю тебя на свидание. Нам о многом нужно поговорить.
Придешь? Оля засияла и кивнула. Парень продолжил руководить задержанием, а наша героиня неслась домой будто на крыльях. Она постоянно одергивала себя и ругала всю дорогу.
— Черт-те что! Не смей! А как же Дима? Какое свидание может быть? С ума сошла! Ну, не может такого быть, чтобы он в меня, беременную, вот так просто взял и влюбился. Это нереально. Нужно со всем этим заканчивать.
Ну, разве что один раз схожу, просто поговорю с ним, и все на этом. Весь следующий день Оля была сама не своя. Она сто раз взвешивала, колебалась, идти или не идти.
В итоге в назначенное время она, как штык, стояла у перехода. Игоря не было, Ольга разозлилась. Ну вот, опять началось.
То появляется, свидание назначает, то пропадает. Да ну его! Тоже мне загадочный странник! Оля уже хотела уйти, как увидела бегущего к ней навстречу взмыленного Игоря. Он держал в руках милый букетик полевых цветов и радостно махал руками.
Оля насупилась. Вообще-то это барышни опаздывают на свидание, а у нас как-то наоборот получается. Бубнила она обижена.
Парень засмущался и стал оправдываться. — Привет, Олечка, прости, не моя вина. Начальник долго на совещании мариновал, но не мог же я сорваться и уйти.
Эта чертова служба мне всегда личную жизнь портит, — тараторил он. Женщина оттаяла, чувствовала, не врет. Она спросила, — Ну, так куда пойдем? Или так и будем по привычке здесь стоять? Игорь снова покраснел, как вареный рак.
— Давай по парку погуляем, погодка — золото. А то до зарплаты еще неделя, и я, если честно, совсем намели. В ресторан не могу пока сводить, извини.
Зарплаты у нас сама знаешь какие. Я обещаю вкусное мороженое и море позитива, — честно признался парень. Оля совсем не расстроилась, наоборот.
Ей нравилось, что он вот так честно и открыто об этом сказал. Ей совсем не хотелось ни в какой ресторан, а погулять и подышать воздухом им с малышом не помешает. Они медленно бродили по аллейкам и беседовали.
Оля спрашивала, — Расскажи немного о себе, а то ты как загадочный мистер Икс, ничего о тебе не знаю. Игорь вздохнул. — Да что рассказывать.
Был женат, сейчас в разводе. Ушла от меня моя Ларочка к богатому бизнесмену. Изменила.
Я поначалу думал, с ума сойду. Так тошно было. Жить совсем не хотелось.
Вот я и согласился в этом задании участвовать. Несмотря на риск, мне терять нечего. Я жену очень любил, не обижал никогда, ты не думай.
Только что я ей мог дать? Комнату тринадцать метров и жизнь от зарплаты до зарплаты. А ей хотелось на курорт съездить, в Европу, серьги все просила золотые. Она меня все уговаривала взятки брать побольше или уйти в бизнес.
Но как я не бился, не мог я объяснить, что не мое это. Я действительно люблю свою работу, хотя она трудная и порой весьма опасная, и не хочу ее бросать. Только вот с личной жизнью она, увы, несовместима.
Какая женщина захочет ждать мужа из вечных засад и оперативных выездов? Оля задумчиво сказала. Ну, не знаю. Я считаю, если любишь, то вместе можно все пережить.
Я тоже своего жениха очень любила, и он меня. Он ради меня наперекор родителям пошел, от богатства отказался. И ничего, мы были очень счастливы.
Мы пожениться хотели. Женщина вдруг осеклась и замолчала. Игорь тихо сказал.
И что случилось? Он тебя разлюбил и бросил? Почему сейчас ты одна? Оля присела на лавочку, набрала побольше воздуха и с трудом выговорила. Нет, Игорь, он умер, разбился в аварии. Я бы все на свете отдала за то, чтобы вернуть его назад.
Дима был самый лучший. Уже после его смерти я узнала, что беременна. Сказала его родителям.
Думала, они обрадуются. Увы, меня только на посмешище выставили и выгнали в зашей. Такая судьба моя печальная.
Что дальше делать, не знаю. Временную работу нашла, а потом… Парень был поражен. А твои родители? Разве они тебя не поддержали? Мне вот отец очень морально помог после развода, добрым словом и советом.
Оля еще больше погрустнела. Я детдомовская, нет у меня никого. Вернее, биологические родители где-то существуют, но им для меня нет никакого дела.
Меня в детдом в пять лет забрали. Мать пила беспробудно, ни разу меня не навестила. И знаешь, я поклялась, что своего малыша ни за что не брошу и на ноги подниму.
Ой, зачем я тебе это все рассказываю? Тебе мои проблемы ни к чему. Извини, спохватилась Оля. Игорь взял ее руку в свою и тихо произнес.
Теперь ты не одна, запомни это. Я все понимаю, ты тоскуешь о муже и до сих пор его любишь, и ни на что не претендую. Давай просто дружить, ты мне очень нравишься.
Не буду скрывать. Идя на это задание, я уж точно не предполагал, что влюблюсь в незнакомку. Но раз уж так случилось, не отталкивай меня.
Позволь просто быть рядом и помогать. Просто так, от чистого сердца. Оля с Игорем стали самыми лучшими друзьями.
Они доверяли друг другу все тайны, делились горестями и радостями. Женщина не могла поверить, что наконец-то у нее появилась родная душа, близкий человек, который всегда выслушает, не осудит, поддержит и поможет. Но о близости с Игорем Оля даже не помышляла.
Хотя, если честно, он ей безумно нравился, и она в глубине души понимала, что к дружбе эти чувства не имеют никакого отношения. Сердечко трепетало и всякий раз по-прежнему переворачивалось, когда он вскользь касался ее ненароком. Но она упрямо гнала от себя эти мысли, сознательно заталкивая зарождавшиеся чувства в самый дальний уголок своей души.
Она часто думала ночами об Игоре, вспоминала Диму, сравнивала свои чувства и ощущения. «Я не должна его любить, это неправильно, это предательство по отношению к Диме. Что я скажу своему малышу? Твой папа умер, я тут же полюбила другого…
Да и зачем Игорю чужой ребенок? Испугается ответственности и убежит, а я потом страдать буду». Но себя не обманешь. Все ее яство тянулось к Игорю, она его желала с такой силой, что только колоссальным усилием воли справлялась с собою.
Игорь, казалось, ничего этого не замечал и стал для Оли ангелом-хранителем. Всегда был рядом, на подхвате, помогал носить тяжелые сумки, разминал отекшие ноги и поясницу, бегал вместе с ней по инстанциям, чтобы оформить документы. Незаметно подкладывал деньги в кошелек и продукты в холодильник.
Старался выбирать только полезные овощи и фрукты. А по ночам, сцепив зубы, рычал в подушку. «Господи, ну почему я такой нерешительный болван? Сам добровольно согласился на роль подружки, но ведь я люблю эту смешную девчонку с огромным, как арбуз, животом больше жизни.
Неужели она этого не замечает и ничего ко мне не чувствует? Неправда, знаю, что чувствует. Тогда зачем она меня мучает? Или надо ей прямо предложить руку и сердце? А вдруг я ее оттолкну от себя? Она ведь до сих пор по мужу тоскует. И Оля закроется и перестанет пускать меня в свою жизнь.
Я тогда вообще с ума сойду». Эти мысли терзали парня постоянно и сводили с ума. Он часто вспоминал момент, когда впервые ее увидел в том переходе.
Вот бежит к нему милая курносая девчушка с россыпью конопушек на носу и смешной челкой, и радостно протягивает чай и пирожок, зная, что он бомж, хромой и несчастный. Он не мог поверить, что в этом жестоком мире остались еще такие бескорыстные люди, умеющие сострадать и помогать. А когда он пригляделся и заметил слегка выпирающий животик под блузкой, то вообще изумился.
От себя копейку отрывает, а бездомным помогает. Ее задорный смех, взмах ресниц, поворот головы запали ему в душу с первого взгляда и засели там намертво. Когда вдруг посреди ночи у Оли отошли воды и начал сильно болеть живот, она смертельно перепугалась и уже по привычке сразу набрала Игоря.
«Игорек, извини, что разбудила. Я, кажется, рожаю. Что мне делать? Так страшно!» Парень деловито приказал.
«Без паники. Я вызываю скорую и еду к тебе. Собирай вещи.
Все будет хорошо. Я уже рядом». И сразу у Оли на душе полегчало, отлегло.
Игорь ходил взад-вперед по коридору больницы, ждал, когда что-то станет известно про Олю. Но прошло уже два часа, а доктор все не выходил. Наконец дверь открылась и выбежала обеспокоенная медсестра.
Она затороторила. «Вы муж Кузнецовой?» Игорь, не задумываясь, ответил. «Да.
А что с ней?» Девушка сказала. «У нее оказался очень крупный плод и тазовое предлежание. Пришлось экстренно делать операцию.
Женщина потеряла много крови и находится в реанимации. Нужно срочно сделать переливание. У вас какая группа крови?» Перепуганный парень выпалил.
«Вторая положительная». Медсестра обрадовалась. «Отлично.
Подходит. Вы готовы стать донором и сдать кровь для своей жены?» Игорь быстро ответил. «Что за вопрос? Конечно, согласен.
Лишь бы она поправилась». Оля пришла в себя уже в реанимации. Хотела встать, но резкая боль внизу живота пронзила ее тело.
Она даже вскрикнула. К ней подбежала медсестра. «Не нужно резко вскакивать.
Вам еще нельзя вставать. Швы могут разойтись». Оля покрутила головой и, не обнаружив рядом с собой малыша, в панике закричала.
«Что со мной? Где мой ребенок? Почему его нет рядом? Он жив?» Медсестра ее успокоила. «Не переживайте. У вас мальчик, богатырь, 4200.
Пришлось операцию, и ваш муж согласился быть донором. Фактически спас вам обоим жизнь. Все страшное позади.
Теперь все у вас будет отлично. Не переживайте». Оля была в шоке.
Вот это да. Игорь спас ее жизнь, даже не задумавшись. Значит, все-таки он ее по-настоящему любит.
Она была ему безмерно благодарна за все. И тем не менее она лежала и про себя проговаривала. «Димочка, я знаю, ты все видишь и знаешь.
У нас родился сыночек. Я назову его Егорушка, как твоего любимого дедулечку, о котором ты так много рассказывал и которого так сильно любил. Поздравляю тебя, родной!» Медсестра принесла малыша и вручила Оле.
«Принимайте, мамочка, сынулю». Когда она взяла на руки своего розовощокого, упитанного бутуза, на нее накатила целая лавина счастья и умиления. Это была совсем иная любовь, слепая, безграничная и все поглощающая.
Оля кормила Игорька грудью. Он смешно причмокивал и старался, аж пыхтел. Потом она долго целовала его носик, крохотные пальчики и слезы сами собой катились по щекам от блаженства и счастья.
Только теперь до нее в полной мере дошли слова мудрой женщины-гинеколога, которая отговорила ее от фатальной и непоправимой ошибки. Она бы никогда себе не смогла простить такого греха, Оля шептала на ушко малышу. «Любимый мой, сыночек, я так счастлива, что ты у меня есть!» Через неделю Игорь встречал Олю на такси из роддома с цветами и воздушными шарами.
Он почему-то страшно волновался и переживал. Переминался с ноги на ногу. Медсестра крикнула ему.
«Ну что застыл, папаша? Иди сюда, иди, сына принимай! Вон богатырь какой, весь в отца!» И она вручила конверт с малышом прямо в руки парню. Оле стало неловко. Она попыталась сказать.
«Вы не поняли он мне…» Но вдруг осеклась на полусловии, увидев, как тот бережно держит малыша и гордо шагает с ним по улице. Первый месяц было нелегко обоим. Оля впервые стала мамой.
У Игоря никакого общения с грудными детьми тоже не было. Все было, как на фронте. Кормление, бутылочки, прогулки с малышом по расписанию, стирка, пеленки, распашонки.
У Егорки все время болел животик, и он истошно кричал по полночи. Мама страшно не высыпалась и была похожа на робота. Так как уже с ума сходила от постоянного плача сына, не понимала, что с ним.
И качала, и баюкала, ничего не помогала. На помощь пришла мама Игоря. Услышав от сына что да как, она тут же сориентировалась.
«Ну вы даете, ребята. Ребенок же крупный, а молока, наверное, мало. Вот он не наедается и плачет все время.
Скажи Оле, пусть прикармливает его из бутылочки смесями. Должно помочь». И действительно, Егорка после более сытного кормления стал лучше спать и немного успокоился.
Игорь как мог помогал ей. Давал возможность подремать пару часов в нем и гулял в это время в парке с малышом. Бегал в аптеку и на молочную кухню.
Первый раз они купали Егора вместе. У обоих страшно дрожали руки. Оля все боялась, что водичка слишком горячая, что малыш, не дай бог, ее наглотается или, что еще хуже, захлебнется.
Она сильно паниковала. Но Игорь уверенно поддерживал Егора и успокаивал молодую неопытную мамочку, хотя в душе ему было страшно не меньше. В этих хлопотах полгода прилетело как один миг…
Игорь настолько прикипел к Оле и Егору, что уже не мыслил себе жизни без них. Он научился возиться с ним, играть, баюкать и делать это с огромным удовольствием. Оля тоже не могла и дня обходиться без Игоря.
Он стал частью их с Игорем семьи. Сколько раз она думала, господи, сама бы я ни за что не справилась, как хорошо, что Игорек рядом. Но вот признаться в открытую, в своих чувствах друг к другу они так и не решались.
Все было в полуподвешенном состоянии. Прожигающие взгляды, полунамеки, пробежавшая между ними искра достигла своего апогея. Олю все терзали муки совести.
Как быть? Она часто ночью мысленно обращалась к Диме. — Миленький, как мне поступить? Я тебя сильно любила, ты же знаешь, и помню о тебе, тоскую, но ведь Егору нужен отец, а Игорь меня действительно любит, я это чувствую, и я его, наверное, тоже. Он очень хороший человек, надежный, понимаешь, только мне кажется, что я предаю тебя.
Что же мне делать? Но все решил случай. Однажды Игорь пришел с дежурства и первым делом побежал к Егорке. Тот сидел в манеже и лепетал на своем детском языке, громыхая разноцветной погремушкой.
Игорь, стараясь не испугать ребенка басом, максимально нежно произнес. — А где наш Егорушка? А смотри, что я принес. Какой заводной зеленый лягушонок.
Тебе нравится? Вдруг малыш повернулся к Игорю, протянул ручки и отчетливо полепетал. Па-па-па, улыбаясь беззубым ртом. Оля обалдела.
Это просто невозможно. Он еще и мама-то не выговаривал. А тут несколько раз подряд отчетливо произнес папа.
Счастливый мужчина был тронут до слез. Он подхватил карапуза на руки, прижал к себе и прошептал. — Мой ты сыночек.
Игорь помог Оле уложить малыша спать, а потом сказал. — Я отлучусь ненадолго. Не скучай.
Я скоро. Оля встревожилась. — Игорь, ты куда? Что-то случилось? Он ничего не ответил, чмокнул ее по-дружески в щечку и умчался.
Оля прождала его целый час и незаметно задремала. Вдруг кто-то тихо тронул ее за плечо. Оля встрепенулась и в недоумении терл глаза.
Перед ней стоял на одном колене Игорь. В руке он держал какую-то коробочку и букет шикарных роз. — Олечка, выходи за меня замуж.
Я так больше не могу. Я очень люблю тебя и Егорку. Стану для вас лучшим мужем и отцом.
Не отталкивай меня больше. Я не железный. Ведь я же чувствую, что тоже тебе не безразличен.
Я каждый раз на тебя смотрю и задыхаюсь от желания. Я знаю, как ты любил Адиму, но его не вернешь. Я думаю, он был бы рад, что его семья под надежной защитой.
Хватит мучить и меня, и себя. Ты согласна? У тебя пять минут на раздумья. Если скажешь нет, я пойму и больше тебя никогда не побеспокою.
Решить нужно прямо сейчас. Я больше так не могу. Вместо ответа Ольга наклонилась к Игорю и страстно поцеловала его в губы.
В эту секунду между ними полыхнула не искра, а загорелся пожар из страсти и желания. Игорь на руках отнес Олю в спальню и стал целовать каждый миллиметр ее тела, доводя возлюбленную до вершины блаженства. Ему хотелось смаковать этот момент максимально долго.
Он шептал ей в порыве страсти — «Любимая, родная, как же мне хорошо с тобой!» Она так крепко его обнимала, буквально растворяясь в нем, как будто боялась, что это блаженство исчезнет в любую секунду. Такого накала страстей и пика наслаждения оба не испытывали очень давно. Позже, отдыхая после райского наслаждения, они лежали на кровати под светом луны.
Оля положила ему голову на грудь и слушала его ровное дыхание. А он даже во сне все гладил ее нежно и обнимал за талию, и ее больше не мучила совесть и сомнения, что она предает Димку. Теперь она знала, что лучшего мужа и отца для Егорки ей нигде и никогда не найти.
Пара расписалась. Родители Игоря приняли Олю очень хорошо. С удовольствием по выходным возились с Егоркой, ведь они видели, как их сын расцвел и захотел жить рядом с этой милой курносой девочкой.
Он прямо светился весь, и Олечка так о нем заботилась. Всегда горячий супчик, на смену термос, чаем и бутерброды, с пониманием относилась к его сложной работе, не ругала и не пилила, как предыдущая невестка. А то, что она с ребенком не беда, вырастим, воспитаем, решили они.
Но у Игоря было последнее нерешенное семейное дело. С момента того самого разговора по душам в парке он все никак не мог понять. Как так получилось, что родные, дедушка и бабушка, не хотят знать внука? Это же просто не по-людски.
Но разговаривать на эту тему Оля категорически отказывалась. Она была смертельно на них обижена. Ни за что, ни про что оскорбили и не поддержали в самый тяжелый момент жизни.
Поэтому супруг решил втайне от Оли сам поговорить с ними. Он и сам не знал, зачем ему это, но рассудил, что попытка не пытка. На следующий день после дежурства он поехал прямо к ним домой.
Очень волновался, что им говорить, как начать разговор. В кармане рубашки лежало фото Егорки. Малыш улыбался на снимке, демонстрируя единственный вылезший снизу зубик.
Игорь ожидал увидеть напыщенных и высокомерных мажоров, ведь именно такими их описывала Оля. Когда он позвонил в дверь, ему открыла уставшая пожилая женщина со следами былого лоска. Она вопросительно посмотрела на Игоря.
— Здравствуйте, вы к кому? Парень немного замялся, не знал, с чего начать разговор. — Здравствуйте, меня Игорь зовут. У меня к вам разговор есть.
Можно я пройду, а то в дверях как-то неудобно. Он боялся, что прямо сейчас перед ним захлопнут дверь, ведь не каждый согласится пустить в дом незнакомого мужчину. Но, к его удивлению, женщина пожала плечами и махнула.
— Ну, заходите. В комнате стоял устойчивый запах лекарств. На кровати лежал пожилой мужчина, укрытый пледом.
Рядом на тумбочке был прибор для измерения давления. Он выглядел осунувшимся и больным. Слабо спросил.
— Валентина, у нас гости. Кто это? Она отрешенно ответила. — Пока не знаю, Степан.
Сейчас послушаем, с чем к нам пришел этот молодой человек. Игорь не стал ходить вокруг да около и начал с главного. — Я муж Ольги Кузнецовой.
Вам о чем-нибудь говорит это имя? Пожилая женщина изменилась в лице и зло ответила. — Еще бы. Это та самая гадюка, из-за которой погиб наш сыночек, Димочка.
Я ее ненавижу. Зачем вы сюда пришли? Что вам нужно? Парень достал из кармана фото Егорки и протянул его женщине. А это ваш родной внук Егор.
Ему полгодика. Присмотритесь, он же так похож на вашего покойного сына. Я видел его портрет.
Он до сих пор висит у нас в квартире. Оля не знает, что я к вам пришел. Ваше дело любить Олю или ненавидеть.
Но как можно отказываться от внука? Я просто не понимаю. У вас нет сердца. Подумайте над моими словами.
Нам от вас ничего не нужно. Мы хорошо с Олей живем. Просто знайте, что если захотите увидеться с внуком, то сейчас самое время.
До свидания. Да, и еще. Оля очень любила вашего сына.
Зря вы так о ней. Игорь резко развернулся и ушел. Да уж, ну и люди.
Не зря Оля не хотела с ними видеться. Пренеприятнейшие особы. После ухода Игоря Степан Андреевич сказал жене.
Ну зачем ты так, Валя? Сколько можно? Посмотри на фото. Это же вылитый Димка. Его глаза и брови — прямо копия….
Сколько нам с тобой осталось? Какая у нас жизнь после смерти Димки? Одни таблетки да уколы. Может, хватит ненавидеть эту бедную девчонку и действительно начать общаться с внуком? Я устал так жить, Валя. Он отвернулся к стене и беззвучно зарыдал, закрывая лицо руками.
Валентина и сама понимала, что своей лютой ненавистью к Ольге просто пытается заглушить боль от утраты единственного сына. Но как заставить себя простить Ольгу? А мальчишка действительно копия Димы. Тут не поспоришь.
Никакой генетической экспертизы не нужно. Спустя неделю в комнату Оли позвонили. Игорь был на смене.
Открыв дверь, она от неожиданности даже отшатнулась. На пороге стояли Димкины родители. Господи, как они меня нашли? Что им нужно? Хорошего от этих людей точно ждать нечего.
Пронеслось в ее голове. Степан Андреевич начал первым. — Здравствуй, Оля.
Можно войти? Хозяйка молча пропустила неприятных визитеров, но продолжала стоять в коридоре и вопросительно на них смотрела. Мужчина продолжил. — Я понимаю, что ты не рада нас видеть.
Мы нехорошо и гадко с тобой обошлись. И просим у тебя прощения. Мы хотим общаться с нашим внуком.
Можно? Ведь это единственная родная кровиночка. Димкина продолжение. Валентина, не дожидаясь ответа Оли, прошла к Манежу.
Егорка беспечно агукал, лепетал на своем детском языке, перебирая игрушки. Она протянула к нему руки и заговорила. — Привет, Егорушка.
Смотри, что бабушка тебе принесла. Валентина достала из пакета красивые мягкие разноцветные кубики и протянула один малышу. Тот заинтересованно взял его в руки, стал рассматривать удивленно и улыбаться, оголяя единственный зубик.
Женщина вдруг тихо заплакала. — Боже мой! Ну, копия Димочки! А улыбка! И родимое пятнышко на шее, точь-в-точь, как у сыночка. Прости меня, Олечка.
Как же я ошибалась, считая тебя непутевой и гулящей? Я ведь серьезно думала, что это чужой ребенок, не от Димы. Оля смягчилась и предложила. — Ладно уж.
Кто старое помянет, тому глаз вон. Пойдемте лучше чай пить. Я пирог с капустой испекла.
Уже через час они вполне дружелюбно и мирно беседовали. Степан важно держал на коленях Егорку, а тот крутил деду ухо и заливисто хохотал. Когда Игорь вечером вернулся домой, Оля взахлеб рассказывала ему новости.
— Игорек, представляешь, Димкины родители приходили, прощения попросили. Они с Егоркой хотят общаться. И он к ним прямо сразу потянулся, когда увидел, как будто почувствовал, что родные люди.
Правда здорово! Я так рада, что мы помирились, на сердце так легко стало, будто камень с души свалился. Игорь посмотрел с умилением на свою Олечку и подумал. Отлично! Значит, мой план сработал.
Таки достучался я до сердца Степана с Валентиной. А вслух ответил. — Вот видишь, как чудесно! Вовремя одумались бабуля с дедулей.
Так что теперь у Егорки аж две бабушки и два дедушки. Он обнял Олю и нежно поцеловал довольный собой. В жизни часто так бывает.
Счастье мимолетно и сменяется горем или трагедией, кажется, что жизнь закончена и нет просвета. Но нужно обязательно верить, что вслед за черной полосой обязательно наступит белое, и все заиграет другими, новыми красками. Главное не падать духом и оставаться добрым и отзывчивым человеком, несмотря ни на что.
И судьба обязательно вознаградит за это сполна.