Июньское солнце приятно пригревало спину Юлии, когда она шла вдоль рядов мраморных надгробий и памятников самых разнообразных форм и расцветок. Прогулка по кладбищу отнюдь не доставляла женщине удовольствия, но была той печальной необходимостью, без которой Юля просто не могла бы выжить.
Она, аккуратно, чтобы не мешать родственникам, пришедшим навестить своих покойных близких, осматривала могилы на предмет оставленных на них конфет, печенья, хлеба и других съедобных продуктов. Некоторые из пожилых женщин-бездомных, что сидели у ворот кладбища, упрекали Юлю за такой способ собирательства. «Смотри, Юлька, сейчас догуляешься среди мертвецов, что с твоим малышом-то будет, ведь нехорошо это», — говорила ей Галина.
Пожилая просительница, жившая на улице уже много лет. «Мало ли кто какими вещами здесь по ночам занимается. Вот перекинется на твое дитя какой-нибудь сглаз или порча, а ты потом все гадать будешь, почему у тебя сын или дочка верещит без умолку, аки одержимый».
Однако Юлия в ответ на такие страшилки только отмахивалась. «Ох, баб Галь, мне уже никакая порча не страшна, я за три года в тюрьме такого навидалась, что сама могу каких хочешь ведьм и чертей распугать». Конечно, молодая женщина просто храбрилась.
Если бы не полная безысходность и отсутствие возможности нормального заработка, ее ноги никогда бы не было на этой земле скорби. Но, увы, другого выхода у нее пока не было. Все дело в том, что под сердцем у 28-летней женщины уже почти семь месяцев как теплилась новая жизнь.
Юлия всего три недели назад вышла из стен колонии, по УДО, и ребенок, которого она ждала, был результатом ее отношений с молодым конвоиром. Лишь сейчас бывшая сиделица начала понимать, что если бы не ее беременность, свободу она увидела бы еще очень нескоро. Женщина вспомнила, каким холодным взглядом смотрел на нее следователь, когда она, бледная и ужасно уставшая после пережитого стресса от похорон мужа, вынуждена была отправиться к нему на допрос.
«Юлия Степановна, к нам тут пришли результаты исследований», – начал с сухим деловитым тоном полицейский, «в том числе и отпечатки пальцев, которые наши специалисты собрали у вас дома». «И что?», – слабым голосом спросила его женщина, – «вы можете мне сказать, что случилось с моим мужем? Почему у него так резко остановилось сердце?» Следователь взглянул на нее свысока, а еще уголок его рта вдруг резко дернулся, из-за чего Юле показалось, будто тот над ней смеется. «Вы не догадываетесь, да?», – вопросом на вопрос ответил следователь.
«Ну что ж, хорошо, если вам больше нравится изображать из себя жертву, я озвучу результаты специально для вас, чтобы не оставалось больше никаких сомнений в том, что вашего мужа убили». «Что?», – ошарашено переспросила его молодая вдова, – «то есть, как это убили, что за бред?» «Во-первых, не смейте повышать на меня голос!», – рявкнул на нее полицейский и для большего устрашения громко хлопнул ладонью по гладкой поверхности деревянного стола. «А во-вторых, не надо делать вид, что вы ничего не понимаете, вашего мужа, Юлия Степановна, хладнокровно отравили.
Более того, теперь нам доподлинно известно, что это сделали вы, потому что на графине, с которой был убитый, как раз имеется только один комплект пальчиков, и эти отпечатки принадлежат исключительно вам». Кровь от лица Юлии моментально отхлынула. Она почувствовала, как руки и ноги ее холодеют и покрываются мелкими гусиными мурашками.
Женщине стало трудно дышать, поэтому она ответила не сразу. Ей понадобилось несколько мучительно долгих секунд, прежде чем произнести обескровленными губами. «Это невозможно! Нет, я бы никогда в жизни не сделала своему мужу ничего плохого! Я любила Витю!» В ответ молодая вдова услышала неприятный, скрипучий хриплый смех следователя.
«Знаете, гражданка Фролова, каждая вторая женщина, убившая своего мужа, говорит на допросе то же самое, что и вы сейчас, никто не желая сразу же признаваться в содеянном, до последнего надеется, что вследствие могла закраситься какая-то ошибка». «Но это правда», настаивала Юлия. «Почему вы считаете, что яд в воду подсыпала именно я? Кто-то другой, кто сделал это с моим мужем, мог вытереть за собой кувшин.
Я взяла его в руки уже после того, как вошла в кабинет Вити». Ирония отразилась на лице полицейского. Он не спеша что-то записал в своем блокноте, а потом вновь устремил на нее свои некрасивые, похожие на птичьи глаза….
«Вы, должно быть, хотели прибрать к рукам квартиру Виктора после его смерти?» Как ни в чем не бывало, продолжил он. Казалось, для него ее вина была уже доказана фактом. «А что, я вас где-то даже понимаю», – пожал плечами следователь.
«Огромная двухэтажная квартира в элитном жилом комплексе, приличная коллекция картин. Естественно, вы решили, что нет смысла ждать, пока муж найдет себе какую-нибудь любовницу, а после отодвинет вас на задний план, в результате чего при разделе имущества вы не получите ни копейки». «Какая глупость», – не выдержала Юлия, – «как вы можете строить столь отвратительные догадки? Я не знаю ничего ни про какую любовницу.
Мой муж был простым бизнесменом, он мебель продавал, если уж на то пошло, а не владел нефтяной вышкой. Да, эта квартира действительно была самым ценным, что ему удалось приобрести за эти годы, но он никогда не заговаривал со мной о разводе. А даже если бы и заговорил, Витя был благородным человеком.
Я уверен, он никогда не поступил бы со мной так, как вы описываете». Юлия начала всхлипывать. Ее черный шарфик насквозь промок откатившихся по лицу слез.
Женщина приехала сюда прямиком с поминок. Следователь с нескрываемым презрением бросил ей бумажную салфетку. «Вытритесь, развели тут сырость.
Господи, все вы женщины-прирожденные актрисы». Полицейский покачал головой и посмотрел куда-то поверх Юлиной головы, туда, где виднелось черное свето-непроницаемое зеркало. Молодая женщина догадывалась, что ему оттуда подали какой-то знак.
Видимо, пора было с ней заканчивать. «Вы решили из жадности и руководствуясь исключительно женской чертой желанием быть уверенным в завтрашнем дне забрать причитающиеся себе раньше, чем дело дойдет до раздела имущества», — уверенно завершал свою теорию следователь. «Нет, все, что вы говорите, полностью надуманные факты», — стояла на своем Юлии.
«А сердечный приступ — это ведь так удобно». Мужчина буквально давил на Юлию, пропуская ее слова мимо ушей. «Вот только вы просчитались, выбрав яд.
Судмедэксперт сразу заподозрил неладное, стоило ему увидеть тело. А теперь мы окончательно во всем убедились». Юлия отрицательно покачала головой и еще раз решительно произнесла.
«Я этого не делала, еще раз вам повторяю. Я не убивала своего мужа. А вы не рассматриваете версию, что это мог быть кто-то из его конкурентов.
Эту теорию вы проверить не хотите?» Молодая вдова ощущала, как ее мелкой дрожью бьет злость и осознание обрушившейся на нее несправедливости. «Может, вы еще поучите нас, как работать?» Снова прикрикнул на нее полицейский. «Вы сами только что сказали, что ваш муж чуть ли не продавец диванов.
Так с какой стати ему иметь конкурентов, способных организовать на него покушение? Не кажется ли вам, что это как-то мелко, что ли? Не тот уровень?» Юлия поджала губы, а в ее глазах отразилась обреченность. Все уже решили за нее, и, похоже, надежды спастись у нее не было. Она не знала, что еще можно сказать в свою защиту, так что на лице следователя расплылась довольная улыбка.
«Уведите», — бросил он охране, стоявший перед дверями допросной. «Думаю, здесь и так все ясно. Мы закончили».
Полицейские увели слабосопротивляющуюся Юлю, и с того момента свободы она уже больше не видела. Сначала провела около месяца в СИЗО, затем быстрый суд решил ее судьбу, Юле дали 8 лет общего режима, после чего отправили в колонию, расположенную далеко на севере. Женщина не знала, что родители ее супруга, которые как раз таки были весьма состоятельными людьми, настолько ненавидели свою невестку, что когда с их сыном случилась трагедия, даже не рассматривали на роль убийцы Виктора других кандидатов.
Они были абсолютно уверены в том, что кроме Юли совершить это преступление было некому. На всякий случай они решили еще подстраховаться и дали следователю такую внушительную взятку, что тот пообещал им сделать все возможное, чтобы следствие пошло по правильному для родителей Виктора направлению. В колонии Юле приходилось очень нелегко.
Известно, что женщины, отбывающие свой срок за убийство мужей, часто подвергаются нападкам со стороны своих куда более авторитетных товарок. Юля не стала исключением, и каждый свой день ей приходилось буквально выгрызать у жизни зубами, иначе бы ее сразу затоптали. Однажды к нему в тюрьму перевели молодого конвоира Даниила Семенова.
Несмотря на мрачное место, в котором ему приходилось работать, он старался относиться ко всем заключенным с дружелюбием и пониманием. Ситуации в жизни бывают разные, частенько говорил он. То, что эти женщины попали сюда и оказались оторваны от своих семей, уже достаточное для них наказание.
Зачем им его еще усугублять? Новому конвоиру было слегка за тридцать, но мудростью к этим годам он уже обладал немалой. Даниил нравился всем, и сиделицам, и работницам самой колонии. Поэтому каждая втайне мечтала о том, чтобы этот статный парень с очень добрым и симпатичным лицом обратил бы на нее внимание.
Конечно, Семенов следил за порядком в той же степени, что и другие конвоиры, но никогда не грубил женщину просто так, если только ситуация не обязывала его применить все те методы, что входили в перечень его служебных обязанностей. Даниил охранял швейный цех, где работал Юлия. Там-то они друг друга и увидели.
Конвоиру тихая и скромная женщина сразу пришлась по нраву, хотя другие его коллеги и пугали парня, мол, с кем ты связываешься, не знаешь, разве что она своего муженька на тот свет отправила. Однако Даниилу было все равно, и постепенно он начал понемногу ухаживать за Юлией, то принесет ей маленький букетик полевых цветов, то оставит на ее рабочем столе в цеху шоколадку. Начальник колонии, видя, что между заключенной и конвоиром намечается роман, скрепя сердце, разрешил им иногда встречаться в комнате для свиданий.
Он в свое время внимательно изучил дело Юлии и пришел к неутешительному выводу, что молодую вдову очень ловко подставили. Что же до Даниила, то парень обладал кристальной репутацией и хорошими мозгами, так что начальник колонии мог спокойно довериться ему в этом вопросе. — Смотри мне, Семенов! — на всякий случай предупредил он своего сотрудника.
— Если только ты почувствуешь, что она тебя в каких-то своих интересах использовать хочет, сразу докладывай мне. Понял? Я, конечно, надеюсь, что эта ваша любовь настоящая, но все же бдительность терять никогда не стоит. Ты согласен? Молодой мужчина кивнул.
— Не волнуйтесь, Аркадий Борисович, мы с Юлией заранее обо всем условились. Она знает, что с ней будет, если попытается меня предать. Но она совершенно не такая.
Мне кажется, у нас бы с ней очень хорошая семья получилась. Тут Даниил не лукавил. Он и вправду вызывал у Юлии только самые добрые и нежные чувства.
Заключенная была рада, что у нее появился настоящий защитник среди местных скорпионов. Многим в колонии, конечно, такое положение дел пришлось не по нраву, и они даже пробовали Юлию подставить, чтобы разлучить с конвоиром. Но молодая вдова тоже была не из робкого десятка.
Она научилась отстаивать свое право на жизнь и на любовь и старалась держаться с достоинством среди завидующих ей зэчек и конвоирш. Даниил потихоньку помогал ей в чем мог, а потом, как-то когда они были наедине, предложил ей выйти за него замуж. Юлия почувствовала, как в сердце у нее растекается теплота и нежность.
Она ведь и подумать не могла, что их отношения когда-нибудь доберутся до этого волнительного момента. — Вот увидишь, Юленька, — говорил он ей, — как только нас распишут, мы с тобой уедем отсюда далеко-далеко. Я ведь тоже здесь по контракту работаю.
— Ух, Даня, глупенький ты мой, — печально улыбаясь отвечала ему Юля, — ты хоть знаешь, сколько мне еще тут сидеть? Мне же восемь лет дали. Господи, дожить бы! Даниил с любовью сжал пальцы своей невесты. — Так ведь тебе, может, и не придется полный срок досиживать? Ну, до заявку напишешь, и, я уверен, тебе разрешат…
А там уж мы с тобой и попробуем на воле новую жизнь начать. Юля не знала, почему, но ей очень хотелось верить словам конвоира. Она уже и не надеялась, что когда-нибудь сможет встретить свое счастье.
Виктора она любила, да, но вот он… Честно говоря, супруг никогда не показывал ей своих чувств в полной мере. Они хорошо жили, но его родителям, как знала молодая женщина, она совсем не нравилась, хоть и старались держать себя в руках ради сына, каждый раз, когда приезжали к ним в гости. Даня же был совсем другой.
Он словно был сделан из того же теста, что и сама Юлия. И перед ним не надо было доказывать, что ты имеешь право называться женой бизнесмена. Он был самым обычным человеком и при этом самым добрым, честным, надежным мужчиной, которого она встречала за всю свою жизнь.
Однако мечта молодой вдовы не суждено было исполниться. Когда шел четвертый год пребывания Юли за решеткой, Даниила жестоко убили другие зэчки. Так и осталось непонятным, был ли это связано с какими-то личными обидами или товарки таким образом рассчитывали отомстить самой Юлии за ее счастье.
Она же, узнав о смерти возлюбленного, думала, что сойдет с ума. Настолько сильной сердечной боли женщина не испытывала даже после смерти своего первого мужа. «За что же, Господи, за что мне все это?» — спрашивала небеса Юлия.
«Неужели я, как какая-то черная вдова, буду теперь всю жизнь с этим проклятием ходить? Ни один мужчина рядом со мной не выживает!» С горя Юлия хотела было наложить на себя руки, но, слава Богу, ее спасли неравнодушные сокамерницы, которым Фролова могла доверять. Потом-то, находясь в медпункте на обязательном осмотре, она и узнала, что ждет ребенка. Чувство у нее эта новость поначалу вызвало смешанные.
«Как же она теперь будет здесь? А когда родится ребенок, его что, отберут?» К счастью, беременность в стенах колонии сама по себе являлась основанием для УДО, а так как начальник колонии был в курсе, что Юлия и Даниил встречались, то без проблем оформил будущей мамочке все необходимые документы. И вот Юлия вышла на свободу. Теперь для нее крайне важным становился вопрос, что делать дальше? Как начать заново свою жизнь? Друзей больше не было.
Те немногие, с которыми она общалась в пору своего замужества за Виктором, отвернулись от нее сразу же, как только узнали об аресте Юлии. Родителей же у бывшей заключенной не было, так как те умерли еще много лет назад, как раз незадолго до того, как их дочь решила окончательно перебраться в город. Юлия была родом из одной отдаленной деревни, где и провела большую часть своего детства и юности.
Мать девушки работала на местной ферме, обслуживала посадку кормовых культур для скота, а отец трудился комбайнером. Юлия, так же как и родители, планировала пойти работать после школы на ферму и даже прошла специальные курсы по ветеринарии. Девушка надеялась, что сможет лечить больных животных, тем самым помогая и им, и всему хозяйственному комплексу.
Однако, жизнь, как это водится, резко спутала все ее планы. В одну из зим, когда Юлия была 20 с небольшим, ее мать и отец подхватили очень тяжелую форму гриппа и, увы, не смогли с ней справиться. В больницу они обратились поздно, несмотря на просьбы Юлии ускорить этот процесс.
Дочь тогда была сама не своя от горе, лишь чудом она не заразилась от них, но радости от этого абсолютно не испытывала. Мать с отцом умерли через неделю, и это стало тем самым ударом, который и подтолкнул молодую девушку собрать свои вещи и переехать в город. Практически сразу после похорон Юлия занялась продажей дома.
Проведя сделку, она уехала из деревни и навсегда закрыла дверь в эту трагическую часть своего прошлого. Уже в городе она какое-то время поработала в частной ветеринарной клинике, где и познакомилась с Виктором, своим будущим мужем. Бизнесмен привез на лечение своего маленького черного мопса Генри, и с этого момента между молодыми людьми началось приятное знакомство, а позже — плавное переросшее в спокойный роман, затем и в свадьбу.
Сейчас же у Юлии не оставалось совершенно ничего, за что она могла бы зацепиться, чтобы заново начать приспосабливаться к социуму. Беременная женщина не могла устроиться ни на одну нормальную работу, ведь все работодатели думали, что она хочет попасть к ним исключительно ради декрета, да и справка об освобождении из тюрьмы тоже оказывала на них негативное влияние. Никто не хотел связываться с бывшей сиделицей, а клеймо зечки теперь, казалось, было навсегда выжжено у нее на лбу.
Из-за того, что у женщины не было своего жилья, ей пришлось первое время ночевать на улице. Чуть позже Юлия узнала о существовании специальных кризисных центров для женщин, попавших в тяжелую жизненную ситуацию. Там ее могли накормить и всегда разрешали остаться переночевать на пару дней, чтобы передохнуть и привести себя в порядок.
Юлия не злоупотребляла такой помощью, стараясь пользоваться ей лишь в исключительных случаях. Тем не менее, ей нужно было начать как-то приспосабливаться к жизни на воле, поэтому-то она и решилась собирать на кладбище разного рода еду. Все-таки это было не настолько унизительно, как, например, то же попрошайничество.
Бывшая седелица даже наметила себе некоторый маршрут по погосту. Она уже знала, где стоят самые богатые захоронения. Там она могла всегда найти для себя и своего малыша кое-что из готовых блюд или сладкого.
Каждый раз, забирая оттуда что-то вкусное, Юлия неизменно напоминала того, кто покоился под землей. Ей не важно было, преступник это цыганский барон или просто богатый человек, попавший в автокатастрофу или умерший по вине злой болезни. Юлия просто благодарила покойного за то, что сегодня он не дал ей и ее еще нерожденному ребенку умереть от голода.
Проходя мимо одной из могил, Юлия обратила внимание, что под лавочкой, стоявшей рядом с надгробием, лежит большой кожаный кошелек. В голове сразу же появились радостные мысли, а настроение поднялось. Еще бы, такая удача.
Жизнь в последнее время не сильно баловала бывшую заключенную, поэтому найти чье-нибудь потерянное портмоне значило обеспечить себя продуктами хотя бы на пару дней вперед. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, женщина подняла кошелек с влажной земли и задержав дыхание, медленно его открыла. Увы, предвкушение сменилось резким разочарованием.
Внутри почти не было денег, так только пара сотенных купюр и немного мелочи. В основном там лежали разные банковские карточки и еще какие-то квитанции. Вздохнув, Юлия хотела было закрыть кошелек, но тут увидела торчащий из дополнительного отсека уголок водительских прав.
Потянув за него, молодая беременна извлекла документ. На правах была цветная фотография, и лицо на ней почему-то показалось Юлии знакомым. Стриженов Арсений Григорьевич.
Прочла она имя владельца кошелька, а потом ахнула. Переведя взгляд на надгробие, рядом с которым она и нашла бумажник, молодая женщина в первую секунду даже подумала, что ей показалось. Но нет.
Имя, фамилия и фото на правах полностью совпадало с именем покойного, чье строгое лицо смотрело на Юлию с мраморного памятника. — Вот же чертовщина, господи, — подумала про себя Юля и трижды перекрестилась. — Это что же получается? Если этого Арсения похоронили с год назад, то как тогда здесь мог оказаться его кошелек? Не сам же покойник его обронил, ей-богу? — Как-то странно это все, — вслух произнесла Юля и еще раз внимательно осмотрела находку.
Так и есть, бумажник был почти новым, он элементарно не мог так много времени пролежать под открытым небом. Его бы или кто-нибудь подобрал, или деньги, лежавшие в нем, уже давно бы раскисли от снега и влаги и превратились в кашу, как и автомобильные права. Квитанции же, как и купюры, были абсолютно сухими.
Казалось, их получили всего пару часов назад. Все это показалось Юле очень необычным. Спрятав кошелек в карман своей старой куртки, женщина задумалась над тем, как же ей теперь поступить.
Денег было немного, и она их, естественно, потратит. А что делать с картами? С них ведь ничего не снимешь. А если попытаться расплатиться ими где-нибудь в магазине, пусть и по мелочи, то это может быть чревато для нее новым арестом.
Юлия больше не хотела попасть в тюрьму, поэтому решила не рисковать и оставить в кошельке все как есть. Однако с того момента молодая женщина стала чаще подходить к этой загадочной могилке. Юлия надеялась увидеть там кого-то из родственников покойного, и однажды ей повезло.
Увидев сидевшего на лавочке перед надгробием мужчину, Юлия тихонечко к нему подошла и спросила. — Простите, вы, случайно, не родней покойному приходитесь? Незнакомец, сидевший к Юлии спиной, обернулся, и тут Юлию словно током ударило. Несмотря на густую бороду и усы, это был тот же самый человек, чье лицо изображено на памятнике, и чье фото Юлия нашла в том злосчастном кошельке.
— Ох, боже ты мой, — схватилась беременная за живот. От неожиданности у женщины приключились ложные схватки. Однако Юлия так испугалась, что родит сейчас на кладбище раньше времени, что предпочла сесть на скамейку, стоявшую в соседней могилке.
Будущая мать крепко зажмурилась и начала глубоко дышать, пытаясь успокоить сильнейший спазм внизу живота. — Раз, два, три, четыре, — пыталась считать она, одновременно поглаживая живот. — Девушка, вам плохо? — бросился к ней покойник, после чего начал успокаивающе похлопывать беременную по плечам.
— Вы, вы же там, на памятнике, — с трудом произнесла Юлия, указывая на надгробие. Мужчина проследил за ее взглядом и коротко ответил. — Да, но это совсем не то, о чем вы подумали.
Я совершенно живой, можете в этом не сомневаться. Успокойтесь, ничего страшного не происходит, я вам сейчас все объясню. Когда схватки прекратились и Юлия стала легче, бородатый незнакомец начал свой рассказ.
— Мне пришлось инсценировать собственную смерть, так как другого выхода у меня просто не было. Меня хотят убить. Юлия взглянула на мужчину округлившимися глазами.
— Убить? Но кто? — Моя мачеха и сводный брат, — пояснил Арсений. — После смерти отца они словно пираньи почуяли денежную кровь и решили прибрать к рукам все активы папы, устранив перед этим меня. Я хоть и приемный был у своих родителей, но отец всегда считал меня родным, к тому же я старше Олега на три года.
Мне в этом году исполняется тридцать пять, а это значит, что все бразды правления компании отца должны были перейти ко мне. — Надо же, — проговорила Юлия, — какие ужасные люди. — И не говорите, — кивнул ей Стрижанов…
— Это самый настоящий заговор. Все началось с того, что Светлана подкупила одного из водителей, и мне подрезали тормозную систему в автомобиле. Я попал в страшную аварию, но чудом успел выползти из машины перед тем, как она взорвалась.
Юлия прижала руки к лицу и прошептала. — Боже мой! Но это был еще не конец, — спокойно продолжал Арсений. — Следующий раз на меня напали в темном переулке, неподалеку от моей работы.
Убийца дважды ударил меня ножом. В доказательство правдивости своих слов мужчина задрал рубашку и показал Юлии два длинных грубых шрама в паре сантиметров от его сердца. Тоже бог миловал, — коротко прокомментировал он.
— Юлия же только тихонько ухнула, такого она точно не ожидала увидеть. — Да вы настоящий счастливчик, — сказала она, — в рубашке родились не иначе. — Надеюсь, это все же отец за мной оттуда присматривает, — показал головой на небо Арсений, — иначе я бы уже давно лежал в этой земле.
Молодой бизнесмен указал девушке на собственный памятник. Третьего раза я ждать не стал. Подстроился так, будто моя машина сорвалась в реку с моста, когда я ехал на заключение важной сделки.
Конечно, пришлось немало заплатить за липовое свидетельство и экспертизу автомобиля, но главное, что мой трюк удался. Светлана и Олег, мои мачеха и брат, думают, что меня уже нет в живых. Это на некоторое время усыпит их бдительность, пока я не придумаю, что делать дальше.
Арсений с грустью улыбнулся Юле. — Так что не бойтесь, никого там нет, гроб пустой. Я же самый живой, из всех, чьи фотографии вы видите на этих надгробиях.
Юля помялась немного, а потом решилась и вернула законному владельцу его кошелек. — Простите, я когда его нашла, сразу подумала, что здесь что-то не сходится. Ну как может быть один и тот же человек на правах и на этом фото? Вот и решила проследить за вашей могилкой.
Простите меня. — Да ничего. Просто ответил ей Арсений и с благодарностью принял кошелек.
Я ведь сюда просто так прихожу, ради прихоти. Смотрю на себя и каждый раз думаю, вот еще бы чуть-чуть и я бы на самом деле там оказался. Это помогает мне каждый день вставать с мыслью, что я должен восстановить справедливость и не дать своим родственничкам захватить бизнес отца.
Юлия внимательно посмотрела на Стриженова, а затем сочувственно ему кивнула. — Понимаю, поверьте. А что, никак невозможно их к ответственности привлечь? Арсений вместо ответа печально покачал головой.
— Доказательства. Их очень сложно раздобыть, потому что все улики против Светланы и Олега только косвенные. Эта парочка не самая глупая, они везде перестраховались, только чтобы на них подозрение не упало.
Юлия очень хорошо понимала чувства молодого богача. Она ведь и сама не так давно столкнулась с произволом, когда ради денег и общей неприязни человека готовы буквально в клетку посадить, навсегда стерев всякое упоминание о нем из своей жизни. Виктор, ее муж, тоже располагал денежными активами, да и фирма его считалась вполне успешной.
Он сам рассказывал ей незадолго до своей смерти, что компания наконец-то начала получать хорошую прибыль, а потом его отравили, а всю вину свалили на нее. Куда делись все деньги и активы фирмы для Юлии оставалось неразрешимой загадкой. Но как полагала молодая женщина, о них наверняка позаботились родители самого Виктора, не желавшие ничем делиться с невесткой-отравительницей.
Юлия рассказала Арсению свою историю, и тот отнесся к ней с искренним сочувствием и пониманием. Вдруг в его глазах заблестел странный немного луковый огонек. — Юлия, а если я предложу вам одно дело, на котором вы сможете хорошо заработать, как вы на это посмотрите? Юлия немного насторожилась.
— Смотри, о чем идет речь. Бизнесмен улыбнулся. — Не переживайте, ничего криминального.
Я буду платить вам, а вы поможете мне прижать к стенке моих брата и мачеху. — Ну как же я вам в этом могу помочь? — не понимала Юлия. — Я же совсем никакого отношения не имею к вашему семейству.
Арсений покачал головой. — Твоя задача будет заключаться в том, чтобы проникнуть в дом моей мачехи под видом горничной и собрать на них с братом кое-какой компромат. Я знаю, что у них в сейфе хранятся документы, может быть и фотографии, которые могут считаться прямыми доказательствами их вины.
Я не могу утверждать голословно, но мне кажется, мой отец тоже не своей смертью умер. Юлия изумленно посмотрела на мужчину и медленно кивнула. — Хорошо.
Но даже если я приду к ним и скажу, что хочу у них работать, не факт, что они возьмут меня беременную на седьмом месяце. — Если вы назначите себе самую низкую цену, вас с радостью пригласят, — успокоил ее Арсений. — Я узнавал, у них как раз прошлая горничная уволилась.
Это очень жадные люди. Они не готовы платить много, поэтому от них постоянно персоналы уходят. Подумав как следует, Юлия согласилась.
Терять ей было нечего, а тут как раз и крыша над головой, и питание, да и хорошему человеку сможет помочь. Работать она еще вполне могла, так что оставалось надеяться, что родственники Арсения примут ее в дом, не задавая лишних вопросов. Рассказывать им о своей судимости молодая женщина не планировала.
Приехав по указанному адресу, Юлия увидела перед собой большой двухэтажный дом, окруженный по всему периметру высоким каменным забором. Объяснив охране, с какой целью она приехала, женщина прошла внутрь, где ее и отвели в кабинет Светланы Николаевны, мачехи Арсения. Высокая, сухопарая женщина, сорока с небольшим лет, казалось, смотрела во время их с Юлией беседы куда угодно, только не на саму заключенную.
Манера ее разговора вызывала у молодой беременной одно единственное желание — сбежать отсюда как можно быстрее. Настолько надменно вела себя хозяйка этого шикарного поместья. Но Юля помнила, что дала Арсению обещание помочь, так что ей не оставалось ничего иного, кроме как смириться с тем, что в жилых мачех ее нового знакомого наверняка текла ледяная кровь.
— Вы уверены, что сможете соблюдать все правила моего дома? — спросил ее в конце собеседования Светлана Николаевна. — Имейте в виду, у меня нет желания платить всяким бездельникам, к тому же вы не сможете покидать особняк чаще, чем раз в неделю. Вас это устраивает? Тут Светлана посмотрела Юлии прямо в глаза, и бедная беременная ощутила, как по всему ее телу вмиг разлила неприятная дрожь.
Черные глаза богатой вдовы напомнили ей взгляд ядовитой змеи. Одно неправильное слово или возражение, и весь их с Арсением план полетит коту под хвост. — Да, — быстро проговорила Юля.
— Да, меня это вполне устраивает. Все равно родней в городе у меня нет, так что… — Что ж, вот и отлично, — сказала, словно отчеканила каждое слово Светланы. — Подробности вашей личной жизни меня не интересуют, так что с завтрашнего дня вы сможете приступить к выполнению своих обязанностей.
И помните, если только я или мой сын сочтем, что вы ведете себя некомпетентно или плохо выполняете свою работу. Мачеха Арсения вновь наградила молодую женщину пронзительным взглядом. — Вы вылетите отсюда быстрее, чем я скажу своей собаке фас.
Вам все ясно? Юлия растерянно захлопала большими светлыми глазами. Неужели эта мегера готова была спустить на горничных сторожевых псов всего лишь за непоминовение? Слов же она только и смогла произнести. — Конечно, более чем, Светлана Николаевна.
Обещаю, что буду работать тихо и исполнительно, все, как вы и пожелали. Хозяйка дома кивнула, и охранник, стоявший все это время около дверей, повел молодую женщину к главной горничной, которая уже и объяснила Юлии, что конкретно ей предстоит делать в этом особняке. Для Юлии потянулись серые трудовые будни.
Арсений был прав, говоря, что его мачеха и сводный брат обладали ужасно скверным характером. Они буквально сверлили взглядами всю прислугу, постоянно подозревая тех в праздности или лени. Несколько раз Юлия слышала, как Светлана Николаевна с нескрываемым удовольствием оскорбляет других горничной.
Но ее работы пока что все были довольны. Олег Стриженов оказался симпатичным, но очень скользким молодым человеком, любившим хорошую выпивку, но не любившим много работать. То и дело, мать с недовольством отчитывала сына за не выполненные деловые обязательства.
Однако тот только отшучивался. Казалось, он и сам не особо считался с авторитетом своей матери. — Мам, да успокойся, прошу тебя.
Никуда эта фирма от нас не денется. Сейчас помаринуем их еще с недельку, и они нам сами все договора на подпись принесут, еще и на блюдечки за голубой каемочкой их уложат. Им же невыгодно терять такие огромные проценты.
— Олег, это ты приди в себя уже, наконец, — ответила Светлана Николаевна. — Я же тебе ясно сказала, с этими партнерами нужно быть очень внимательными. Они совсем не так просты, как хотят казаться.
К тому же еще и с китайцами сотрудничают. В любой момент ситуация может переиграться, и тогда уже мы останемся в большом убытке. Честное слово, иногда мне кажется, что тебя ничего не интересует, кроме этих твоих тусовок и бесконечного алкоголя.
Вместо ответа молодой человек победоносно поднял перед матерью бокал с виски, который не выпускал из рук во время их беседы. — К счастью, папочка оставил нам еще много денег, — мечтательно проговорил Олег. — Подумаешь, потеряем немного на этой сделке, потом какая-нибудь другая подвернется.
Главное-то то, что мы теперь бесконечно богаты, мама, и никто больше не ведет учета нашим расходам. Олег отпил глоток спиртного, а лицо его матери скривилось от отвращения. — Господи, как же ты жалок, — медленно произнесла она….
— Хоть бы постеснялся при матери пить, еще даже двенадцати часов нет. Сын ответил Светлане Николаевне что-то неприятное, так как сразу вслед за этим послышался отчетливый звук пощечины. Очевидно, хладнокровие мачехи Арсения все же дало трещину.
Да уж, ну и семейка, — подумала про себя Юлия, тщательно протирая старинные бронзовые статуэтки на большом дубовом комоде. — Их, похоже, вообще, кроме денег, ничего не интересует. Сынок-то, выгляди, родную мать продаст, если ему за это посулят солидную сумму.
В остальном же, если не считать подобных неприятных сцен, мачеха и ее сынок вели себя в отношении Юлии вполне адекватно. Может быть, из-за того, что она была беременна, а может, может, потому, что она не давала им никакого повода. Стряженовы Юлию не обижали, но и не поощряли никогда, считая, что если работа горничной выполнена на самом идеальном уровне, то она и должна быть таковой.
Когда Юлия спустя месяц увидела свое жалование, то даже не знала, как на это реагировать. Настолько скромной суммы, беременная горничная точно не ожидала увидеть. Она, конечно же, назвала при трудоустройстве минимальный порог своей зарплаты, как ее и научил Арсений, но все же надеялась, что у работодателей еще имеются хоть какие-то остатки совести.
Как выяснилось, их не было. Хорошо, что Арсений сам перечислил насчет женщины, который специально открыл для этой цели хорошую сумму денег. Благодаря этому Юлия впервые за все время своей беременности смогла купить необходимые ей витамины и фрукты.
Мужчина сдержал свое обещание и теперь ждал того же от Юлии, однако ей пока нечем было порадовать молодого бизнесмена. За месяц, что она отработала в доме мачехи Стрыженова, Юлия успела заметить там одну интересную особу. Это была девушка, красивая и смешливая, с длинным водопадом золотистых волос, спускавшихся по ее стройной спине до самого пояса.
Девицу звали Ларисой, и она считалась невестой хозяйского сына Олега. Молодой человек, как успела заметить Юлия, часто стал ссориться из-за нее со своей матерью. Новая любовница сына претендовала на звание его жены, и это очень не нравилось Светлане Николаевне, планировавшей найти для своего Олежки гораздо более выгодную и аристократичную партию.
Сам же Олег был настроен очень решительно и даже подарил своей пассии чудесное, жутко дорогое кольцо с огромным розовым бриллиантом. Когда его мать узнала о таком нецелевом использовании родительских средств, деньги Олег, как выяснилось, снял с особого отцовского счета. Она просто взорвалась, устроив сыну настоящий скандал.
Самое неприятное, что Лариса эта в момент ссоры также находилась в их доме и могла прекрасно слышать, как будущая свекровь распекает ее жениха и саму девицу, что называется, на чем свет стоит. — Поверить не могу, что ты решил жениться на этой профурсетке. Ты посмотри на нее внимательно, она же спит и видит, как поближе подобраться к твоим деньгам.
Яростно, сотрясая кулаками воздух, кричала на сына Светланы Николаевны. — Да что ты знаешь о Ларисе, мам, — орал на нее в ответ Олег. — Это самая красивая, умная и самая обаятельная девушка из всех, кого я знал.
Мы непременно поженимся через пару месяцев, и ты нам в этом не помешаешь. — Только через мой труп, — громко прокричала хозяйка особняка и быстрой походкой вышла из дома, не желая продолжать этот разговор. На пороге она задержалась ненадолго и, обернувшись, прокричала сыну, потрясая в воздухе своей миниатюрной дизайнерской сумочкой.
— Услышь меня, Олег, если только я узнаю, что вы с этой дрянью подали заявление в ЗАГС, я лишу тебя всего, всего наследства, ты слышишь? — Только попробуй, старая ведьма, — ответил ей в той же злобной манере сын. — Второй раз твой трюк не пройдет. Я тебе не отец, просто так не дам себя.
Молодой человек недоговорил, осекшись. Он увидел, как на него с нескрываемым любопытством смотрит несколько человек из домашнего персонала, включая экономку, повара и саму Юлию. — Чего ставились чилить, — прорычал он, глядя на них.
— Хотите, чтобы я всех уволил? А ну, Маша, работать, пока я вас всех на улицу не выкинул. Работники тут же стыдливо опустили глаза и поспешили разойтись, каждый по своим делам. Юлия обратила внимание, как на лице молодого хозяйского сына выступили красные пятна, едва ему стоило вспомнить про своего отца.
Женщина поняла, здесь кроется какая-то нехорошая тайна, возможно, как раз и связанная с теми документами, что предстояло найти горничной. В этот момент девушку негромко кто-то окликнул. Она обернулась и увидела перед собой невесту Олега.
Блондинка, слегка ухмыляясь, подошла к Юлии почти вплотную и указала молодой женщине на ее выступающий из-под формы живот. — А ребеночку не вредно слушать такие разговоры? — почти пропила она. — Между прочим, подслушивающая горничная — это самое пошлое и некрасивое, что только может быть в доме уважаемых людей.
Что это ты тут вынюхиваешь, интересно? Юлия смотрела в красивые темно-зеленые глаза Ларисы и не знала, что ей ответить. В этот момент беременная обратила внимание, что лицо этой девушки ей откуда-то кажется знакомым. Но где именно она его видела, Юлия вспомнить никак не могла.
— Нет, что вы, я совсем не подслушивала, — ответил ей наконец горничная. — Светлана Николаевна просила меня убраться в нижнем зале, вот я и спустилась. Лариса смерила ее подозрительным взглядом и, не переставая ухмыляться, добавила.
— Ну-ну, ладно, маши тряпкой лучше, госпожа горничная, иначе я все расскажу своему жениху, и тогда ты окажешься на улице вместе со своим приблудышем, и это в лучшем случае. Девушка посмотрела на нее так, что у Юлии не осталось сомнений — эта красотка будет достойным пополнением в семействе местных богачей-вурдалаков. Спустя пару дней молодой женщине улыбнулась удача.
Она убиралась в рабочем кабинете Олега и увидела, что небольшой сейф, в котором хранились все важные документы, стоял открытым, в то время как его хозяин куда-то отлучился. Не теряя времени, Юлия заглянула туда и быстро сфотографировала на телефон все документы, какие только успела взять в руки. Среди прочего ей попалось сразу два свидетельства о смерти и оба на имя отца Арсения, вот только результаты заключений в них были совсем разными.
«Бог ты мой!» — прошептала про себя Юлия, — «а ведь он прав». Едва девушка успела закончить съемку, как в кабинет ввалился Олег в обнимку со своей любовницей. Юлия только и успела, что схватить метелку и отскочить к большому книжному шкафу, после чего сделала вид, что усиленно оттирает какую-то грязь на одной из его полок.
Влюбленные же, казалось, совсем не замечали уборщицу, они страстно целовались и обнимались, а потом Олег к огромному изумлению и смущению Юлия подхватил свою Ларису под руки и посадил ее на широкий письменный стол, не переставая при этом осыпать лицо и шею девушки поцелуями. Юлия не знала, что делать, она бы с радостью хотела провалиться сквозь землю, но боялась, что если попытается открыто уйти, то это вызовет лишь еще больший гнев со стороны молодого богача. Тут девушка услышала, как Лариса страстно проговорила жениху.
— У тебя есть вино, Олежек? Давай выпьем, отпразднуем нашу помолвку без этой змеи, твоей мамочки. Олег вместо того, чтобы заступиться за мать, лишь рассмеялся злорадно и в то же время радостно. Видимо, он был такого же мнения относительно Светланы Николаевны, или же это сама Лариса настроила сына против матери.
— Конечно, дорогая, сейчас принесу бутылочку, а ты пока бокалы возьми. Юлия буквально прижалась лицом к шкафу в надежде, что ее не заметят. Лариса же, достав бокалы из тумбы, быстро оглянулась по сторонам.
В этот момент горничная случайно подняла глаза и в зеркальном отражении стеклянной дверцы успела увидеть, как девушка-богача подсыпает какой-то белый порошок в его бокал. — Позволь, я сама налью тебе, — промурлыкала красотка, и, уводя внимание Олега от бутылки и пряча бокал за спиной, быстро налила в последний спиртное, наполнив его практически до краев. После этого она с обжигающей страстью улыбкой подала бокал своему жениху.
— Вот, — проговорила она, а сама продолжала удерживать взгляд Олега, — я хочу, чтобы мы с тобой выпили это до дна. Девушка забрала из рук молодого человека его собственное вино. — За нашу любовь, — прошептал ей в губы Олег, — ничто и никогда нас не разлучит, до самой смерти.
— До самой смерти, — повторила Лариса и поднесла отравленный напиток к его губам. И вот в этот-то момент сознание Юли словно озарило в вспышке молнии. Она вспомнила, где видела эту Ларису раньше.
Однажды, это было еще очень давно, она пришла на работу к своему мужу Виктору и увидела перед его кабинетом ресепшн, на котором сидела красивая светловолосая девушка. Это и была Лариса. Красотка работала у ее супруга секретарем, а по совместительству, видимо, промышляла таким вот черным ремеслом, дурила богатеньких мужчин, а затем, выудив из них приличные суммы денег, устраняла.
Хотя Олег и был крайне неприятен Юлии, он не заслуживал такой ужасной смерти. Резко развернувшись, Юлия бросила в Ларису тряпкой, которая до того момента вытирала пыль. И когда коварная красавица от возмущения на мгновение потеряла бдительность, Юлия одним быстрым движением выбила у нее из рук проклятый бокал…
— Не пейте, — выдохнула она Олегу. — Не пейте ничего, что она вам дает, иначе умрете. Олег смотрел на нее изумленными глазами, а Лариса же глянула на беременную горничную с неприкрытой ненавистью.
Она, казалось, была бы рада испепелить бывшую заключенную взглядом, но вместо этого предпочла броситься на плечо к Олегу и плачущим голосом произнести. — Олег, мне страшно. Кто эта безумная? Юлия поразилась тому, как быстро злоба и ярость на ее лице сменились страхом и мнимым обожанием по отношению к своему богатенькому жениху.
Сводный брат Арсения продолжал буравить горничную взглядом, в котором теперь вместо изумления читалось откровенное презрение и досада. — Что это такое сейчас было? — спросил он строго беременную. — Как прикажете понимать ваш поступок? — В бокале был яд, — быстро произнесла Юлия.
Я сама видела, как она его туда подсыпала, пока вы доставали вино. Эта девушка хотела вас отравить. — Что? — воскликнул Олег.
— Да вы в своем уме вообще? Мы с Ларисой обручены, она моя невеста, какой смысл ей меня отравить? Молодой богач с надеждой посмотрел на красотку. По лицу Ларисы пробежала сначала тень паники, но затем она лишь коряво ухмыльнулась и возмущенно протянула. — Какая чушь! Ты же не собираешься в это верить, милый? Да она же просто завидует, что у нас с тобой такие сильные чувства, такая любовь.
Ее-то наверняка сразу парень бросил, как только узнал, что скоро станет папой. Лариса нахально улыбнулась и глянула в сторону горничной, мол, что ты на это ответить сможешь. Юлия, хоть и была обижена до глубины души, но сдаться не имела права.
Чувство справедливости в бывшей сиделице оказалось сильнее. Горничная выпрямилась и без страха посмотрела в глаза сначала Олегу, а потом и его негодяйки-невесте. — Да вы просто не представляете себе, с кем вы хотите связать свою жизнь, господин Стриженов, — ледяным голосом произнесла она.
— Эта женщина, возможно, виновна в гибели моего мужа и в том, что моя собственная судьба навсегда сломана. После этого Юлия рассказала Олегу о том, как ее обвинили в смерти мужа, как посадили в тюрьму и как ей теперь приходится работать на ногах полный день, только чтобы у нее и ее будущего малыша была возможность поесть и уснуть в теплой сухой постели, а не на улице. Услышав все это, сводный брат Арсения был поражен до глубины души.
Повернувшись к любовнице, он медленно спросил у нее, — Лариса, это правда? Ты действительно хотела меня убить? Губы блондинки задрожали, она принялась суетливо гладить Олега по руке, а у самой глаза бегали из стороны в сторону. — Ну что ты, Олежка, ну, конечно, нет, ей, может, показалось что-то, вот она и распсиховалась, она же беременная, гормоны там, все такое. Неужели ты поверишь какой-то горничной, а не мне? Твоей единственной, неповторимой Ларе, твоей любви, Олег? Стриженов-младший молча смотрел на Ларису, но в глазах его светились отнюдь не ласка и любовь.
В это сложно было поверить, но Олег наконец распознал в словах своей красавицы-невесты ложь. — Если все это неправда, то почему же тогда ты дрожишь, Лара? Что, боишься, что эта женщина все расскажет полиции? Лариса медленно пятилась к стене, пока Олег не навис над ней, подобно шекспировскому Мавру. — Признавайся, ты хотела меня отравить? Вдруг Олег со всей силы ударил стену рядом с красоткой, и его кулак пролетел в каких-то миллиметрах от ее лица, отчего Лариса не выдержала и громко взвизгнула от страха.
— Да, да, я хотела это сделать, — пропищала она повторно, будто прижатая мышеловкой мышь. В остекленевших глазах молодого богача читался только один вопрос. — Почему? Ради чего, Лара? Я бы и так тебе дал все, что бы ты не захотела.
Лариса же, чьи глаза были полны ужаса и слез, в прямом смысле опустилась на колени перед Олегом и начала умолять его. — Олежек, миленький, ну прости меня, ну вот такая я глупая. Но ничего же не произошло, правда? Мы же… мы же были так счастливы вместе.
Неужели ты собираешься все это похоронить из-за какого-то дурацкого недоразумения? Она цеплялась за его руку из последних сил. Но когда молодой человек повернулся, Юля смогла увидеть на его лице только отвращение и боль. Похоже, он действительно испытывал к этой отравительнице сильные чувства и не готов был принять тот факт, что она его просто-напросто использовала в своих корыстных целях.
— Убирайся! — тихо проговорил он, отбрасывая ее руки, точно она для него была теперь не более, чем каким-то навящивым насекомым. — Убирайся из моего дома, и чтобы я тебя больше никогда не видел. Красотка с трудом поднялась с коленей, оскальзываясь на своих высоких каблуках.
Лицо ее с размазанной по нему косметикой уже не выглядело таким обольстительным и прекрасным. Взглянув на него в последний раз, Лариса выбежала из кабинета, а вслед за тем Юлия услышала цокот ее шпилек по лестнице, ведущий на первый этаж. Мерзавка сбежала, но на душе у Юлии все равно оставалось гадкое ощущение.
Женщина чувствовала, что эта девушка могла быть виновна в гибели ее супруга. Однако никаких доказательств, кроме косвенных подтверждений вины, у Юлии не было, и это расстраивало еще сильнее. — Спасибо, что открыли мне глаза, — поблагодарил ее Олег.
— Эта девица меня совсем очаровала, ходил за ней повсюду точно под гипнозом. — Не за что, — откликнулась Юля и невольно сморщилась. Она почувствовала в тот самый момент, как толкнулся внутри нее малыш.
Все-таки восемь месяцев уже ощутимый срок. Видя, что горничной стало нехорошо, молодой богач отпустил ее ненадолго в свою комнату, чтобы та отдохнула, а после продолжила свою работу. На этом вся его благодарность и закончилась…
После инцидента с Ларисой прошла неделя, но нрав Олега не изменился, да и в вопросе материальном все осталось по-прежнему. Очень скоро молодой богач вновь стал вести себя так же надменно, как раньше, а матери своей просто сказал, что они с любовницей расстались. Светлана Николаевна была рада, хоть и не подала виду.
С этого момента ей удалось на некоторое время погрузить своего сына в плотную работу с компанией его отца. Юлия позже все думала о том, что по сути спасла очередного негодяя, так как жадность Реженова никуда не делась. Казалось, он пережил эпизод с несостоявшимся отравлением точно страшный сон, после чего отряхнулся и продолжил вести привычный ему образ жизни.
Спустя пару дней у Юлии случился очередной выходной. Они с Арсением договорились встретиться там же, где и в прошлый раз, на кладбище, рядом с собственной пустой могилой молодого бизнесмена. Арсений считал, что так будет безопаснее для всех, а Юлия и не возражала, ей-то в конце концов нужно было думать не только о себе.
Когда горничная передала бизнесмену все фотографии, какие успела сделать в кабинете его сводного брата, и рассказала ему про историю с Ларисой, Арсений немало удивился. Кто бы мог подумать, что дела наши окажутся так неожиданно связаны. Покачал он головой, а затем пообещал Юлии, не переживайте, мы обязательно привлечем к ответственности эту убийцу.
Кто знает, если она работала на вашего мужа, может статься, что это именно она и приходила к нему незадолго до смерти. — Вы говорите, все деньги супруга исчезли после того, как вас посадили? — Все верно, — кивнула женщина. Я специально спрашивала потом у своего второго жениха-конвоира.
Он обещал проверить все через своих друзей-специалистов в области экономического права. В итоге они заверили его, что компания моего мужа будто исчезла в одночасье, растворилась, все счета оказались пусты. Арсений пообещал разобраться в этом вопросе, а сам, еще раз внимательно изучив фотографии и документов, обратил внимание на два разных заключения о смерти своего отца.
— Знаете, Юля, — сказал он наконец, — если бы не вы, я бы никогда не смог доказать причастность родственников к смерти папы. Спасибо вам за помощь. Думаю, пришла пора мне уже выйти из тени.
— Надеюсь, у вас все получится, Арсений, — пожелала ему удача Юлия. — Эти люди заслуживают того, чтобы встретиться с законом лицом к лицу. Пока я работала на них, увиделось, они ради своей выгоды пойдут на что угодно.
Распечатав фотографии и документы в качестве доказательств, Арсений отправился с ними в полицию, где и объяснил подробно свою ситуацию. Следователи, конечно, были изрядно шокированы таким крутым поворотом давно закрытого дела, но решили помочь молодому бизнесмену, тем более, что у них, благодаря сведениям о Ларисе, появилась зацепка в еще одном весьма щекотливом деле. На следующий же день Арсений, гладко выбритый, постриженный и в новехоньком деловом костюме, подъехал на своей сверкающей иномарке к дому мачехи.
Ах, рано увидев вернувшегося с того света покойника, чуть и в обморок не упало. Однако мужчина смог убедить их в том, что он совершенно живой, из плоти и крови, и ему требуется срочно поговорить со Светланой Николаевной и Олегом. Худая женщина в изумрудном костюме тройки, сидевшая в тот момент за своим рабочим столом, подумала, что ослышалась, когда ее известили о том, кто именно пожаловал к ней в дом.
Мачеха посчитала, что это должно быть какой-то сумасшедший, решивший нажиться на скандальном прошлом ее семьи. Дело в том, что известие о смерти главы семейства Стриженовых вызвало в свое время большой резонанс в местной прессе, из-за чего Светлане и ее сыновьям приходилось буквально отбиваться от вездесущих журналистов. Арсений не стал дожидаться для себя специального приглашения, быстро миновал охранников и поднялся на второй этаж.
Одним сильным толчком руки мужчина открыл дверь и встретился лицом к лицу со своей коварной мачехой. Светлана побледнела, увидев перед собой давно умершего пасынка, и тут же схватилась за сердце. — Этого не может быть, Арсений, — сказала тяжело дыша женщина, — ведь ты погиб, ты же разбился в той аварии на мосту, мы же видели останки твоей машины.
Арсений же, спокойно проигнорировав эмоции мачехи, произнес с каменным лицом. — И тебе доброе утро, матушка. Ну как, уже успели с Алигом потратить все папиной денежки? Или еще осталось что-то на тех счетах, что вы весь этот год так упорно создавали в офшорных зонах и на Кипре? Стоило мачехе услышать о деньгах, как она моментально пришла в себя и вновь натянула на свое лицо привычную ледяную маску.
Арсений отдал ей должное, держалась она просто превосходно, несмотря на всю гнилость своей алчной и жестокой натуры. — Приятно знать, что ты, как и прежде, так сильно переживаешь за дело своего отца. Медленно произнесла Светлана Николаевна и поднялась из-за стола.
— Если бы ты только знал, как иногда я жалею, что мой родной сын не ты, а этот тюфяк, Олег. Арсений молча вытащил из сумки документы и бросил их на стол перед ней. — Игра окончена, мама.
Здесь есть все, чтобы доказать твою причастность к гибели отца, в том числе и настоящее заключение о его смерти, согласно которому папа умер вовсе не от сердечного приступа. Ты вколола ему слишком большую дозу того препарата, что прописал ему врач. Знала, что передозировка вызовет внезапную остановку сердца, а потом подкупила патологоанатома, чтобы сделал тебе еще одно правильное заключение, верно? Вот только Олежка, дурак, так и не смог расстаться с оригиналом.
Он всегда был слишком эмоциональным и неуравновешенным, так что даже умудрился связаться с девицей, которая пыталась его отравить. Лицо Светланы все это время остававшееся застывшим дрогнуло, когда она услышала о своем родном сыне. — Что? Какое отравление? — непонимающе взглянула она на пасынка.
Но в эту минуту в кабинет вошел сам Олег. Молодой человек огромными от ужаса глазами смотрел на своего погибшего сводного брата. Наконец он смог с большим трудом перевести взгляд на мать, чтобы спросить.
— Мама, мне не кажется, это действительно Арсений? — Нет, сынок, тебе не кажется. Сухо откликнулась мать. — Твой брат намерен посадить нас за решетку из-за каких-то паршивых бумажек, чью подлинность еще нужно доказать.
О каком отравлении он мне только что рассказал? Олег смутился, не зная, что на это ответить и как вообще реагировать на появление в их доме сводного брата, которого все они вот уже год считали умершим. Однако Арсений сам разрешил эту дилемму. Встряхнув в воротник своего пиджака, молодой бизнесмен мельком глянул на часы, и в этот момент во дворе их поместья послышался рев полицейских сирен.
— О, вот и полиция пожаловала, — с улыбкой проговорил он. — Думаю, им очень интересно будет узнать и об отце, и о том, как вы дважды пытались меня убить, и о ваших бесчисленных финансовых махинациях, конечно же. Олег с громким вскриком попытался напасть на Арсения, однако тот вовремя успел отразить атаку.
В это время Светлана Николаевна достала из нижнего ящика своего стола пистолет и направила его прямиком на приемного сына. — Надо было это сделать еще два года назад, когда мы все вместе ездили в Дубай. Одно крохотное неосторожное движение на крыше того торгового центра, и ты бы уже кормил червей в могиле, по-настоящему.
Светлана нажала на курок, и в комнате прозвучал громкий выстрел. Арсений чудом успел пригнуться, чего нельзя было сказать об Олеге. — Мама! — послышался его слабый вздох, и молодой человек медленно сел на пол.
— Нет, — истошно закричала мачеха, — Олег, сыночек мой, нет! Женщина бросилась к сыну, однако, упав на колени, тут же увидела входивших в комнату вооруженных полицейских. — Да уж, нам будет о чем с вами поговорить, Светлана Николаевна, — удивленно произнес следователь, глядя на нее и ее раненого сына. Полицейский поднес губам рацию и громко в нее произнес.
— Скорую, на Вишневую, быстро, 22-й дом, огнестрельное ранение в плечо, подозреваемый жив, но, похоже, потерял много крови. Через пару минут на руках горе-бизнесменше защелкнули стальные браслеты. — Не думай, что я буду долго там сидеть, Арсений, — презрительно ухмыльнувшись, сказала она пасынку….
— У меня очень хорошие адвокаты, благо твой папочка позаботился о том, чтобы у его семьи всегда была страховка на подобный случай. — Не думаю, — спокойно произнес Стриженов-младший. — Я уже позвонил им, и они заверили меня, что не будут оказывать никакого содействия убийце моего отца.
Да и мы уже давно не семья, Светлана, так что максимум, что ты сможешь себе позволить, это государственная защита, а она, как я слышал, не очень-то эффективная. Светлана Николаевна злобно зарычала от бессилия, после чего полицейские увели ее и посадили в машину. Скорая, подъехавшая чуть позже, забрала на носилках Олега.
Врачам предстояло извлечь из него пулю, оставленную его собственной матерью, после чего передать в руки правоохранителей. Как выяснилось в ходе расследования, в телефоне мачехи Арсения действительно содержалась удаленная переписка в секретном чате. Там она и ее сынок заказали и покушение на своего пасынка в переулке и организовали подрезку тормозного шланга на его автомобиле.
Все это было сделано через одного не самого чистого на руку водителя, которого отец Арсения уволил еще до своей внезапной кончины. Это, а еще нож со следами отпечатков пальцев того самого шофера, хранившийся в сейфе, должны были обеспечить Светлане Стриженовой и ее сыну-соучастнику очень долгий срок. Хотя, как признался Олег, он хранил документы и улики в сейфе, чтобы сдать мать полиции, если она захочет оставить его без денег, чтобы стать единоличным владельцем наследства.
Что же до Ларисы, то ее тоже удалось задержать. Полиция успела как раз вовремя, ведь красотка уже собиралась бежать из страны, и ее взяли прямо в аэропорту. На допросе выяснилось, что Лара уже долгое время являлась так называемой серийной отравительницей.
Как и предполагали Арсений и Юлия, девушка совершила еще несколько эпизодов, помимо попытки убийства Олега Стриженова, и, к сожалению, бизнесмена Виктор Фролов входил в их число. Красотка втиралась к мужчинам в доверие, часто становясь или, как это было в случае с Олегом, невестой, а потом отравляла их заранее добытым у своего брата химика сильнодействующим ядом. Кроме того, брат девушки, являвшийся также ее компаньоном по всем аферам, помогал Ларисе выводить все украденные у богачей деньги на безопасные швейцарские счета, в результате чего концов после такой операции найти было практически невозможно.
Теперь Лариса так же, как и Светлана с Олегом, получит по заслугам, и остаток своей жизни проведет не в роскоши, как она на то надеялась, а в тесной тюремной камере. Когда вскрылась вся правда о Ларисе, Арсений сделал все возможное, чтобы реабилитировать беременную Юлю. Молодой бизнесмен добился того, чтобы женщины сняли все обвинения, а ее репутация вновь стала чистой, как первый снег.
Невозможно рассказать, как сильно была счастлива Юлия, узнав, что ей больше не придется жить с клеймом «З». Она благодарила Арсения всем, чем могла. Женщина осталась работать у бизнесмена в доме и продолжала помогать ему по хозяйству до того самого момента, как ей пришло время разрешиться от времени.
К сожалению, так как в колонии у Юлии не было возможности сделать УЗИ, женщина до самого последнего момента не знала о том, что у нее должна родиться двойня. Роды вышли очень тяжелыми, но в итоге Юля справилась, дав жизнь двум замечательным мальчишкам. Молодая мать назвала их Анатолием и Славой, в честь своих дедушек с обоих сторон.
Арсений был рад присмотреть за роженицей, пока та восстанавливалась из больницы, и с удовольствием приносил необходимое для нее и детей. А однажды, незадолго до выписки, Арсений заметил у обоих мальчиков необычные родинки с правой стороны тельца. Дело было в том, что у него на теле была точно такая же родинка, абсолютно одинаковой формы и размера.
Мужчина понимал, что простым совпадением это являться не могло. Такие вещи передаются только из поколения в поколение, а потому он рискнул уточнить у Юлии. — Как, говоришь, звали того его второго жениха, того, что работал в колонии конвоиром? — Даниил.
Удивленно ответила ему Юлия. — А что случилось? — Юль, я понимаю, это может прозвучать странно, — начал смущаясь Арсений, — но позволь мне сделать генетическую экспертизу твоих малышей, мне кажется, я могу быть им родственником. Юлия сидела в кровати, укачивая близнецов, но, услышав столь необычное заявление, даже замерла на мгновение.
— Почему ты так думаешь? — только и смогла спросить она, изумившись. — Понимаешь, я в детском доме рос до пяти лет, — объяснил ей бизнесмен. — Но я почти не помню тот период, потому что меня быстро усыновили, а эти родинки, они могут быть только у членов одной семьи…
Пораженная Юлия согласилась сделать малышам ДНК-тест, но результаты вызвали у нее абсолютное недоумение. Арсений действительно приходился ее детям родной. Причем, если верить результатам экспертизы, это был очень близкий круг, вплоть до двоюродного родства.
Арсений нанял сразу двух частных детективов, чтобы выяснить правду относительно своего детства, и те, спустя месяц, предоставили ему шокирующие результаты. Оказалось, что Арсений приходился родным братом тому самому конвоиру, что когда-то хотел связать свою жизнь с Юлией. Братья были разлучены много лет назад, в раннем детстве, по вине их нерадивой матери.
Женщина решила, что сможет вырастить только одного малыша и оставила себе Даниила. Арсений же непутевая мамаша ночью точно вор подкинула в детский дом, где мальчик и рос до пяти лет, прежде чем его забрал к себе бизнесмен-стриженов. Со временем, после того, как Юлия вернулась в дом миллионера, молодые люди решили попробовать построить собственное отношение.
Это не было вспышкой яркой страсти, но чувства, возникшие между ними, оказались очень крепкими и глубокими. Арсений был впечатлен смелостью и самоотверженностью Юлии, поэтому легко смог увидеть ее в качестве своей будущей жены. Юлия же была безмерно благодарна мужчине за все, что он сделал для нее и ее детей, ведь, будучи их родным дядей, Арсений сразу же усыновил обоих мальчиков.
А через полгода прекрасных, теплых и уважительных отношений Арсений и Юлия поженились. Спасибо, что досмотрели до конца.