Вадим Петрович всегда был простым и заурядным человеком. Про таких обычно говорят, звезд с неба не хватал. Многим своим друзьям он очень напоминал главного героя фильма «Служебный роман» Новосельцева.
Кто-нибудь из вас знает, как звали Новосельцева? Но мы правда не берем в расчет истинных фанатов этого фильма, которые смогут назвать имя и отчество главного героя, а также подробно и в деталях описать интерьер заведения, одежду, реплики и прочее. Спросите у простого человека, как звали Новосельцева из известного фильма? Никто навскидку не скажет, как. Вот то-то и оно, про Вадима Петровича можно было сказать то же самое.
Мало кто знал, как его зовут и какое у него отчество. Друзья по школе и коллеги по работе давным-давно называли его по фамилии. Просто Хромцов.
Хромцов туда, Хромцов сюда. Фамилия у всех была на слуху. Кто будет дежурить в праздничные и выходные дни? Конечно, Хромцов.
Кто ж еще? Даже собственная жена Лариса называла его Хромцовым. Хромцов, ты будешь ужинать сегодня? спрашивала его жена. Да, хотелось бы, отвечал Вадим Петрович.
Так у нас ничего нет. Я у Светки поела сегодня, отвечала ему жена. Ну хорошо, я рад за тебя, тихо отвечал Вадим и добавлял недовольным тоном.
Тогда зачем спрашивать? Что? Что ты там пробубнил, Хромцов? Я думала, ты сам себе приготовишь, потому и спрашивала, отвечала Лариса. Сам себе приготовлю, сам постираю, сам себе рубашки поглажу, ворчал Вадим Петрович, уходя на кухню. Жена уже не слышала его.
Она болтала по телефону все с той же закадычной подругой Светкой. Они были знакомы с третьего или пятого класса. Никто из них уже на самом деле не помнил, когда они познакомились.
И вообще на основании такой долгой дружбы считали друг друга сестрами. Да-да, представляешь? Да говорю же тебе, даже ничего не спросил. Тихим голосом говорила в трубку Лариса, выглядывая в коридор, чтобы убедиться, что Хромцова там нет.
У него не было привычки подслушивать разговоры жены. Казалось, у него в принципе не было никаких привычек. Он был тихий, скромный и спокойный.
Никогда не устраивал скандалов. Ворчал только тихонечко, как старый кот. Иногда Лариса думала, что если бы она сказала ему «Хромцов, ядерная война началась», он бы проворчал что-то вроде того, что белье на балконе теперь не высохнет или что надо будет снова пыль с шифонера вытирать.
Повернулся бы и пошел на кухню готовить чай. После того, как Вадим чуть не обварил себя кипятком, уронив кастрюлю с горячими макаронами на пол, пытаясь слить с них воду, он принципиально ничего не делал на кухне, кроме чая. Залить пару пакетиков кипятком, не причинив себе тяжких телесных, он был еще в состоянии.
«Да ни о чем он не догадывается. Успокойся», — говорила Лариса в трубку подруги. «Да сказала, что у тебя поужинала».
«Да какое там поужинать, Светка. Меня в ресторане так накормили, я еле пальто застегнула». «Ты хочешь, чтобы я разожралась, стала жирная, как корова и перестала нравиться Стасику?» На какое-то время Лариса застыла с мечтательной улыбкой на губах.
Видимо, в это время подруга ей читала нравоучения или давала наставления, для того, чтобы Хромцов ничего не заподозрил. Она могла бы и ужин приготовить, и поесть с ним. «Да я тебя умоляю, этот пингвин может заподозрить, он никогда ничего не видел дальше собственного носа», — Лариса перебила подругу.
«Да-да-да, мне иногда кажется, что если я приведу Стасика домой, Хромцов угостит его чаем и ляжет спать». «Кто идеальный муж, не смеши меня», — Лариса довольно громко отреагировала на реплику подруги. «Да ничего он не услышит».
«Лариса, если ты тоже хочешь, чай я сделал, там на кухне стоит», — сказал Вадим Петрович, входя в комнату. Лариса встала и отправилась на кухню. «Да говорю же тебе, тюфяк, пингвин больной чумкой», — она, не стесняясь, говорила все это подруге прямо при муже.
«Да ничего он не поймет, уровень не тот, свет». «Представляешь, он мне чай сделал, закончила она уже на кухне». «Поверить не могу, я ему изменяю направо и налево, а он мне чай».
Лариса изменилась в лице, видимо, от слов подруги. «Да прекрати ты, стыдно ей прикрывать меня», — почти закричала Лариса в трубку. «А кто будет меня прикрывать?» «Нет, ты что, явно хочешь, чтобы я рассталась со Стасиком? Подруга, а ты мне случайно не завидуешь?» Лариса долго выслушивала, что ей там говорила Светка.
За это время она успела уже выпить чай, приготовленный мужем. «Да ладно тебе, Свет, я пошутила. Знаю я, что у тебя есть твой Валера, и ты его любишь до гроба, и что у вас все хорошо», — уже спокойно сказала Лариса.
«Пока, давай». «Да, до встречи, не обижайся, люблю тебя». Лариса поставила кружку в раковину, посмотрела в окно…
Куда-то далеко в небо, поверх крыш домов. «Валерик у нее», — сказала она полушепотом. «А что ж тогда на тебе не жениться-то твой Валерик?» «Уже четыре года вместе», — противно даже.
Лариса плюнула и пошла спать. Кажется, у нее появилась привычка ворчать, как у Хромцова. Не зря люди говорят, с кем поведешься, от того и дети будут.
Лариса лежала в кровати и смотрела, как на фоне проема окна возвышается фигура мужа. И как ее угораздило выйти замуж за этого пингвина. Лариса на самом деле не могла вспомнить ни день свадьбы, ни того, почему она за него вышла, ни даже того, любила ли она Хромцова.
«Сколько, вот сколько лет они женаты», — она пыталась вспомнить и не могла никак. «Надо будет утром в паспорте посмотреть», — подумала Лариса. Сейчас у нее было такое ощущение, что Хромцов был при ней всегда.
Вот она только родилась, а где-то рядом уже возвышался неприступный глыбой Хромцов. Она еще только в садик пошла, а Хромцов уже был. В школу она тоже как будто ходила с Хромцовым в придачу, с его неизменно недовольной и кислой рожей.
Казалось, она преследовала ее уже всегда. Наутро Лариса посмотрела в паспорт. Боже мой, они только три года женаты, а он уже успел ей опостылить, так что она завела себе любовника.
И почему только она не встретила Стаса раньше, до того, как вляпалась в Хромцова? Стас такой красивый, умный, сильный, а в постели просто космос, идеальный любовник. Да, одна только проблема — он женат, и ничего с этим не поделать. Женат уже почти десять лет.
По его словам, у них с женой исключительно деловые отношения. Ну да, так она и поверила. Хотя, если учесть то, что они видятся каждый день и Стас неутомим, как Супермен, то очень может быть.
Поженились они по молодости, не то чтобы по глупости. Просто так было нужно для совместного бизнеса, который Стас затеял. Он все время отнекивался и отшучивался, когда разговор заходил о жене.
«В конце концов, ты тоже замужем», — говорил Стас Ларисе. «Давай сейчас не будем об этом. Как только появится такая возможность, я разведусь.
Я обязательно разведусь, но не сейчас. Сейчас еще не время. У меня слишком много проектов».
Лариска смотрела на него и думала, послать что ли тебя к черту прямо сейчас вместе с твоей женой или дать шанс. И всякий раз она решала давать шанс Стасику, но не могла она без него, уже не могла. Лариса сама себе не отдавала отчет, что была влюблена в Стаса.
«Странно», — думала Лариса, — «обычно люди ради бизнеса разводятся с женами, хоть эффективно, но все же. А этот женился. Странно, тут что-то не вяжется как-то.
А может взять и с самой с Хромцовым развестись?» «А что, это мысль», — подумала Лариса. «Вдруг такой шаг сподвигнет Стаса к подобному поступку. Сейчас он спокоен и ничего менять не хочет.
Я замужем, а он женат на своей мымре. Все стабильно, ничего менять не нужно. А как только он узнает, что я свободна, сразу начнет шевелиться.
Вдруг его место займет кто-нибудь другой. Но нет, это не вариант. Развод обязал бы Ларису съехать из квартиры Вадима, а это означало бы перебраться к маме в Химке.
Но уж нет, оттуда на работу добираться просто невозможно. И Стас точно не будет мотаться туда. И тогда и отношения сойдут на нет, и смысл разводиться тогда.
А здесь у Стаса служебная квартира, как раз недалеко от ее работы. Ее-то они используют каждый день на обеденном перерыве, а иногда еще и после работы. После Ларисиной работы, разумеется.
Стас бизнесмен, предприниматель. У него ненормированный рабочий день. У него встречи, переговоры, заседания.
Очень удобно. Где был? На заседании. А что так долго? На переговорах задержался.
Красота, да и только. Может, и ей заделаться бизнеследи, чтобы Хромцов не заподозрил. Да он и так не заподозрит, думала Лариса.
Не спросит, не поинтересуется. А если и спрашивает, то его вполне устраивают ее глупые однообразные ответы. У Светки была, у Светки засиделась, со Светкой ходили по магазинам.
Хромцова устраивала все, не устраивала только Свету. В последнее время она что-то взяла моду ездить ей по ушам и строить из себя правильную. Дескать, Хромцов такой хороший, такой положительный.
Нельзя так человека обманывать. Надо как можно скорее прекратить все это. Забыла, как сама своего Валерика из семьи уводила.
Может, напомню ей, подумала Лариса. Напомнить, как она вместе с ней ездила в пригород к Валерию, когда он после двух встреч с ней сказал «Все кончено, я остаюсь с семьей. У нас все-таки дети».
Светка не согласилась. Она взяла Лариску на подмогу, и они поехали. Лариса сидела на скамейке, битых три часа, пока подруга на проходной разговаривала с Валерой.
О чем-то можно было говорить. Лариску уже всю зажрали комары, а эти все болтали и болтали. «Да-да, нет-нет, разговор короткий», — сказал тебе мужик, — «все кончено».
— Значит, кончено. Чего ты там стоишь, упрашиваешь? — Стыд да и только, — думала Лариса. Еще и меня притащила с собой.
У Светы был железный аргумент. Во-первых, когда они познакомились с Валерой, он был уже разведен, и она не являлась причиной для развода. А во-вторых, у них любовь.
Ага, как будто у нее со Стасом вот просто априори не может быть любви. И Свету вовсе не смущало, что в разводе Валерий продолжал жить в одном доме со своей бывшей женой и с их общим сыном. И еще успели после развода дочку народить.
Все выглядело так мило в глазах Светы. Подумаешь, что развелись четыре года назад, а дочке только два. Так получилось.
Но вот и у них со Стасом так получилось. У них с женой, по крайней мере, нет детей. Никто не пострадает при разводе.
А там мужик собрался вернуться к жене, а ты поехала и три часа его уламывала не бросать тебя. Ну не позорище ли? Никакого самоуважения, никакой гордости. И этот человек будет мне выговаривать за отношения со Стасом, — негодовала Лариса.
Да если бы Стас так с ней поступил, сказал, что возвращается к жене, она бы больше в жизни не посмотрела в его сторону. В итоге Светке удалось тогда уломать Валерика выбрать ее. Через две недели он переехал к ней в столицу.
И вот живут уже четыре года вместе, о свадьбе только говорят, а дело дальше и не двигается. Так что пусть каждый остается при своем. Света при Валерике, а она при Стасе и при Хромцове.
Да боже мой, кому вообще могло прийти в голову рассматривать Хромцова как мужа? Он же придаток какой-то, домашний питомец, его даже обидеть жалко, как собаку, — размышляла Лариса. Вадим Петрович Хромцов жил свою тихую жизнь по принципу «счастье любит тишину». Да, он любил Ларису, очень любил, но он же не должен кричать об этом на каждом углу.
Он вообще до сих пор не мог поверить, что такая девушка, как Лариса, согласилась стать его женой. И не просто согласилась, а стала. Да, он иногда ворчал, просто у него такой характер, но на самом деле он надышаться не мог на Ларису…
Да он что угодно сделает сам, все помоет, постирает, уберет, лишь бы Лариса была счастлива, лишь бы она только была довольна. Он и в постели-то боялся лишний раз к ней прикоснуться, а вдруг ей что-то не понравится, а вдруг она обидится. Он же такой неловкий, неуклюжий.
Это была какая-то безусловная, всеобъемлющая и совершенно слепая любовь. Вадим реально боготворил Ларису и просто боялся причинить ей какие-то неудобства. Она была для него как нежнейший цветок орхидея, который лишний раз и пересаживать-то нельзя.
Чуть только тронешь лепестки, завянет безвозвратно. Любовь Вадима к жене граничила с платонической, ему достаточно было просто видеть Ларису, знать, что у нее все хорошо, все прекрасно. Она была для него богиней, в чьих словах и действиях он просто не имел права даже усомниться.
Он сам себя лишил такого права. Все, что говорила Лариса, было священно и не могло подвергаться сомнению. Даже если однажды она бы сказала ему, что земля плоская, он бы тут же поверил в это.
Вот такая у него была фундаментальная любовь. И все же иногда у них доходило дело и до утех определенного рода. Чаще, конечно, когда Лариса приходила с какой-нибудь вечеринки под мухой, ну и еще пару раз в год по большим праздникам, она подпускала его к своему телу.
Во все остальные дни он боялся даже и намекнуть. Он и подумать не смел, чтобы инициатива исходила от него. Это будет уже неправильно, думал Хромцов.
Неэтично, что ли? Он не имел права настаивать. Так он сам решил, так он себя запрограммировал. Однажды Лариса заявила, что беременна.
Так получилось, сказала она. У нас будет двойня. Обе девочки, сказала Лариса.
Близняшки. Слава Богу, воскликнул Хромцов. Просто замечательно, что девочки будут походить на тебя.
Такие же красавицы, как и мама. Ну да, подумала тогда Лариса. Если будут похожи на тебя, лучше будет их сдать в детдом.
Девочки родились зимой. Это был самый счастливый день в жизни Хромцова. Но и самый несчастный одновременно.
Лариса умерла при родах. Врачи ничего не смогли с этим сделать. Такое бывает.
Редко, но бывает. Зато у вас есть девочки. Настоящие ангелочки, сказали Вадиму в роддоме.
Он с умилением смотрел на них и в каждой видел Ларису. Девочки действительно были поразительно похожи на нее. Обе вместе и каждая по отдельности.
Казалось, они взяли разные черты лица Ларисы, но в целом каждая была копией не только Ларисы, но и друг друга. Вадим никогда не видел настолько похожих близнецов. Они с Ларисой не говорили о том, как бы она хотела их назвать.
Она вообще была немного странная во время беременности. Все время плакала и кому-то звонила, кричала, потом опять плакала. Вадим хотел назвать хотя бы одну из девочек Ларисой, но ему кто-то посоветовал, что лучше не надо.
Тогда он решил назвать их просто, без всяких прибамбасов. Маша и Даша. Просто и со вкусом, как ему казалось.
Вот так и остался наш Вадим Петрович Хромцов с двумя новорожденными дочками на руках. Как быть? Что делать? Тосковать по Ларисе некогда. Надо девочек спасать.
Как они без матери? Ну ладно бы еще одна, а так две сразу. Как ему, мужику, справиться? Понятное дело на работе пошли навстречу. Отправили в декретный отпуск.
Да только денег от этого не прибавилось. А детям и подгузники нужны, и питание детское, и еще много чего. А главное, помочь-то некому.
У Ларисы родственников нет. Одна только мать немощная в Химках. За ней бы самой кому поухаживать.
А у самого Вадима тоже никого из родни не осталось. Он парень немолодой. У него с Ларисой был поздний брак.
Его родители умерли, когда он еще в институте учился. Крутился Хромцов как мог. Пришлось отказаться от декрета и выходить на работу, а девочкам няню нанимать.
Но няня не могла быть с ними, когда они болели. И врача посещать няня тоже не могла. И вот однажды пришлось Вадиму Петровичу везти детей в поликлинику.
Им же, оказывается, еще и прививки надо делать. Едет он с новорожденными близняшками в автобусе. Оказывается, поликлиника детская не так уж и близко от дома.
Можно было бы взять такси, но это лишние траты на самом деле. Ну так вот, едет семейство Хромцовых на автобусе, и на одной из остановок наблюдает такую картину.
Заходит в салон одна дама, не дать не взять, с костюмированного бала домой едет.
Вот смотришь на нее и видишь, гадалка, у нее даже колода карт второй с кармана так нарочито выглядывает. В холщовой сумке через плечо явно угадывается хрустальный шар, длинная юбка до пола, и не одна, похоже, вся какими-то цветастыми платками замотана, хоть явно не цыганка. На голове широкополая шляпа с перьями, и густая вуаль не спадает на лицо.
Ну надо же, подумал Вадим, какая колоритная личность, и тут к этой личности подходит кондуктор. Типа ваш билетик, оплачиваем проезд. А дальше диалог развивался в духе бородатого анекдота.
Ваш билетик. Мой билетик? Вы что, заяц? А вы что, волк? Я кондуктор. Тогда где ваш билетик? Но я кондуктор, а я электрик.
Что мне теперь, за свет не платить? Конечно, электриком себя дама не называла, она просто очень долго припиралась с кондуктором. Женщина явно не собиралась платить за проезд. А может, просто привлекала к себе внимание…
Припирательство переросло в потасовку, кондуктор стал выпихивать гадалку из автобуса, скомандовав водителю остановиться. Пассажиры наблюдали за происходящим, как за бесплатным представлением, а Хромцову просто надо было ехать, у него дети новорожденные, их кормить надо скоро, и еще неизвестно, сколько времени он проведет в поликлинике, и бутылочки с питанием он, как назло, не взял. Автобус стоит, время идет, а гадалка борется с кондуктором.
Отстаньте от женщины, я за нее заплачу, сказал вдруг Вадим Петрович и протянул деньги. Ну вот же, есть еще джентльмены в нашем мире, сказала гадалка. Спасибо вам большое, вот, примите в знак благодарности.
Женщина протянула что-то Вадиму и вложила ему в руку, затем бросила гневный взгляд на кондуктора, глянула в окно, сказала, что это как раз ее остановка, и, выскочив из автобуса, скрылась в закат. Так а билет-то к кому, спросил ошарашенный кондуктор. Пассажиры громко аплодировали Вадиму, кто-то стал требовать вернуть деньги.
Кондуктор стал оправдываться, что не может, билет-то уже оторван. Конфликт и начал приобретать другой оттенок. Хромцовы вышли на следующей остановке.
Странная женщина, думал Вадим по пути в поликлинику. Откуда она взялась? Зачем ей был нужен этот конфликт? Она и остановки не проехала. Могла бы и пешком пройти.
Как-то странно все это было. Не глядя, он сунул подарок от гадалки в карман и покатил с коляской в поликлинику. Ему предстоял нелегкий день.
Дети начали капризничать и кукситься. Только поздно вечером, когда девочки уже спали, Вадим вспомнил о подарочке от гадалки. Что там? Да наверняка какое-то глупое предсказание, как в китайских печеньках.
Типа у вас будет удача, вы будете счастливы. Ага, никогда он же не будет счастлив без Ларисы. Какое без нее может быть счастье? Он без нее дышать не может.
И если бы не дети, еще неизвестно, что бы он сделал. Да если бы не дети, то и Лариса бы не умерла. Вадим в последнее время довольно часто ловил себя на этой мысли и отгонял ее.
Они же не виноваты, что мама умерла. Или все-таки виноваты. Ну а если тут кто и виноват, то точно не дети, а он сам.
Не мог себе спокойно спать. Обязательно надо было приставать к Ларисе. Вот результат.
Теперь он просто обязан жить ради этих детей. А не ее продолжение. Но вот он быть счастливым, простите, не обязан.
Вадим достал из кармана какую-то бумажку. Это даже не было печеньем. Просто клочок бумаги, на котором очень коряво было написано «Они не твои дети».
Вадим даже сначала не понял. Какие дети? Ах, дети. Да боже мой, что за дурацкие шутки.
Он скомкал бумажку и выбросил в ведро. Легко выбросить бумажку, но нелегко выбросить мысли из головы. Есть даже такая методика в спецслужбах, как внедрение нужных мыслей в нужные головы.
И тут не надо обладать телепатией или каким-то сложным оборудованием. Все просто до гениальности. Достаточно сказать человеку, чтобы он об этом не думал.
И все. Вот попробуйте сами. Скажите кому-нибудь безобидную фразу «Не думай о красных трусах».
И поверьте, человек весь день, а то и больше, будет думать о красных трусах. Где он их только не представит, даже на люстре. Ему везде будут мерещиться красные трусы.
Человек изобретет сто примет, связанных с красными трусами. И вдобавок выведет научно обоснованную теорию о том, почему именно вы сегодня сказали ему об этом. Увидит в этом перст судьбы.
И в конце концов, к концу дня или максимум к концу недели, таки купит себе эти самые красные трусы. И это всего лишь безобидный эксперимент. Так действуют все предсказания, все гадания и все такое прочее.
Нейролингвистическое программирование тоже построено на этом простом, но очень действенном принципе. А что, если сказать какому-нибудь царю «Не думай, дорогой, о войне с соседом». Но это уже политика.
А мы вам рассказываем об отце-одиночке с двумя детьми на руках. Пока Вадим шел по коридору в комнату, он старался выкинуть из головы эти слова. Легко выкинуть бумажку, а вот слова и мысли нет.
Всю ночь Хромцов ворочался сбоку-набок. Нет, он не думал о детях, он думал о Ларисе. С кем она все время болтала по телефону, он ведь не вслушивался, он думал, что со Светкой.
Но ведь нельзя же по три часа на день болтать с одной и той же Светкой, а ее походы в парикмахерскую. Он только сейчас стал понимать, жена возвращалась домой с той же прической, как и уходила. Она говорила, что делала выпрямление или ламинирование, но ведь у нее и так были прямые волосы.
И, о боже, сколько таких случаев он может припомнить, а о ее бесконечной задержке на работе. Да сколько еще всего. Вадим просто чувствовал, как его накрывали горячие волны негодования и злости.
Да, он ревновал покойную жену. Представляете, он при жизни не смел опуститься до такой низости, как подозрения, проверки телефонов и ревности вообще, как чувства. А сейчас, когда Ларисой не стало, достаточно было несколько глупых слов, чтобы он не спал уже полночи.
А завтра рано вставать, придет няня, потом идти на работу. И откуда только взялась эта чертова гадалка? А он еще заплатил за ее проезд, потратил пятьдесят гривен. А эта худо-бедная целый памперс, один, но памперс.
Вот и делай после этого людям добро, — подумал Вадим. Надо же, как мерзко мне отплатила гадалка. Хромцов весь день на работе не мог избавиться от этой мысли.
Если это не его дети, тогда чьи? Значит, Лариса изменяла ему. Но с кем? Кому, как не ее лучшие подруги Светке, знать об этом? Хромцов набрался смелости и отваги и позвонил Светке. Она не хотела с ним разговаривать.
Вдруг начала кричать и заявила, что он сам во всем виноват. А потом повесила трубку. Вадим Петрович был в недоумении.
Насколько он помнил, подруга жены всегда благоволила к нему. По крайней мере, Лариса так говорила, что Светка всегда его защищала, и если бы она могла, то подарила бы его подруге или, по крайней мере, сдала в аренду. Тогда Вадим был уверен, что это шутки, а теперь уже ничему бы не удивился…
Через три дня на работе дали квартальную премию. Ему, как отцу-одиночке, чуть больше других. Вы никогда не поверите, о чем подумал Хромцов, в первую очередь, получив эти деньги.
Нет, не о новой коляске для девочек и не о зимних ботинках для себя. Он подумал, что может на эти деньги сделать тест ДНК и узнать, его ли это девочки. Теперь вы видите, до чего могут довести простые слова, сказанные в неподходящий или, наоборот, очень подходящий момент.
Для кого как. Ему даже не надо будет тратиться на два теста. Достаточно будет провести анализ по одной девочке.
Вопрос со второй решится сам собою. В этот момент Вадим поймал себя на том, что со вчерашнего дня он не думает о детях, как о дочках. Раньше он все время говорил о них и думал, как о дочках, а сейчас он уже почти сутки, даже в своей собственной голове, сам наедине с собой называл их девочки.
Это недобрый знак. Очень недобрый. На следующий день Хромцов отпросился с работы и отправился в лабораторию.
Теперь он с нетерпением ждал результатов. На это время и без того медлительный Вадим Петрович совсем стал вести себя, как в замедленном кино. Он словно бы впал в кому или какую-то спячку.
Начальник посоветовал ему взять больничный и отоспаться. Ему на работе не нужны были зомби. Хромцов решил, что это неплохая идея и сел на больничный.
Однако это не помогло. Дома было еще более невыносимо. Сидеть и смотреть в стену.
Он почему-то не мог больше находиться в одной комнате с детьми. А откуда на его голову взялась та проклятая гадалка? Откуда? Она что, знала? И что самое интересное, записка была написана заранее. Она же в автобусе ее написала.
Вот бы отнести эту записку на экспертизу. Там наверняка и отпечатки найдутся, да и по почерку можно было бы многое узнать. Хромцов кинулся к помойному ведру.
Но, к сожалению, слишком чистоплотная няня уже вынесла ведро. Найти мусорку в мусоропроводе или в помойке во дворе просто не представлялось возможным уже. Теперь оставалось только ждать ответа экспертизы.
И вот Вадим Петрович Хромцов держит в руках тот самый конверт из крафтовой бумаги. Многие из нас видели такие конверты по телевизору в известных передачах. Дрожащими руками мужчина вскрыл конверт.
Результат 0,0. Он даже не сразу осознал, что это значит. Да, боже мой, гадалка оказалась права.
Эти девочки-близняшки не его. Лариса изменяла ему. Она даже родила детей от другого.
Возможно, после родов она собиралась уйти от него к отцу этих детей. Теперь уже они стали для него даже не девочки, а просто дети. Но так оно и было на самом деле.
У него дома жили просто чужие дети. Они носили его фамилию, его отчество. Они ели его еду, трепали ему нервы.
Они даже сумели завоевать его любовь. Вот только у него в руках была бумага о том, что эти дети не имели права ни на что из всего перечисленного. Теперь он просто имел полное право взять и отнести их в ближайшее отделение полиции и больше не думать о них.
Вернуться к своей прежней жизни. Пусть без Ларисы, но к спокойной и прежней жизни. Лариса изменяла ему, теперь она больше не была его богиней.
Любовь прошла в одночасье, рассеялась как дым. И что осталось в сердце у Вадима? Да ничего. Так что ему теперь делать с чужими по факту детьми? Отправить в детдом? Наверное, да.
Наверное, любой другой человек так бы и сделал, но не Хромцов. Если вы могли так подумать, то вы просто не знаете Хромцова. В растрепанных чувствах, растерзанный на мелкие кусочки, поруганный в лучших своих чувствах и убеждениях, размахивая этим треклятым конвертом в незастегнутом пальто, Хромцов, не заходя домой, отправился на мост.
На ближайший мост. Ему было совершенно все равно, как он называется. Вадим просто хотел как можно скорее с этим покончить.
Просто избавиться от этой гнетущей и вездесущей боли. От боли, которая его преследовала, а сегодня достигла своего апогея в пиковой точке. Его дети, дети которых он успел полюбить, оказались на самом деле не его.
Вадим ничего не хотел, он просто хотел избавиться от боли. Войдя на мост, мужчина обнаружил, что, оказывается, место занято. Прямо посреди моста за парапетом стояла женщина.
Она была обращена лицом к воде. Руками заведенными за спину, она едва придерживалась за перила. Казалось, вот-вот и женщина отпустит пальцы и полетит вниз, навстречу воде и жестокой судьбе.
«Да что у нас тут такое сегодня? Слёт самоубийц? Чушь какая-то», — подумал Вадим, — «уже и помереть спокойно не дадут». Он понимал только одно, что женщина задумала недоброе. Её надо срочно спасать.
«Стойте!», — крикнул Вадим и побежал через мост к женщине. Она повернулась к нему. Такой леденящей тоски в глазах Вадим ещё ни у кого не видел никогда…
От резкого поворота на голос Вадима одна рука соскользнула с перил. Женщина потеряла равновесие. Вторая рука отцепилась от её веса, и она полетела вниз.
«Спрыгнула бы она, если бы не он», — крик Вадима. «Да кто его знает? А может быть, она вообще просто за кем-то или чем-то наблюдала? А может быть, она просто что-то уронила в реку?» Мысли метались в голове у Вадима. Господи, ещё одна жизнь будет на его счету.
Он скинул пальто, бросил всё и кинулся в воду. Да чёрт возьми, кто бы мог подумать, что вода такая ледяная? Он словно погрузился в реку с иголками, а не с водой. Теперь ещё надо было искать эту дуру.
Вот же зараза! Как же холодно и больно, — думал Вадим. Женщина барахталась, кричала и звала на помощь. Вадим доплыл до неё, схватил за одежду и вытащил на берег.
Слава богу, что он жил совсем недалеко. Вот блин, пальто осталось на мосту. Пока он будет за ним ходить, эта мокрая курица снова полетит в воду, — решил Вадим.
Женщина уже успела потерять сознание. Он поднял её на руки и осознал, что, несмотря на мокрую одежду, она ничего не весит. Женщина была очень хрупкая и миниатюрная, похожа на француженку.
Хромцов никогда не видел вживую француженок, но почему-то именно так и подумал. — И что тебя, дуру, понесло на этот мост? — подумал он и тут же осёкся. — А сам-то, блин, хорош! Сам-то зачем туда полез? Неужто шишки собирать? Холодная, почти обжигающая вода привела его в чувства и как-то ликвидировала ту душевную боль, которая его накрыла.
— Господи, какой дурак! — подумал Хромцов. — Ведь если бы не эта женщина, он бы сейчас совершил такую глупость. У него дома прекрасные дочки-близняшки.
Какая, в конце концов, разница, от кого их родила Лариса, теперь-то они его? Жизнь продолжается, жизнь полна радости и свершений. Господи, какое счастье, что я не наделал такой ерунды! — думал Хромцов, неся спасенную к себе домой. Старое пальто, как старая жизнь, остались валяться на мосту в грязи бытия.
Вадим Петрович сбросил его без сожаления, как сбросил и старую жизнь, окунувшись в холодную речную воду. Ветер подхватил конверт с никому теперь не нужной информацией и понес в неизвестном направлении. Дома Вадим привел девушку в чувства, дал ей сухую одежду, которая осталась от Ларисы.
Девушка переоделась и вдруг начала плакать. — Наверное, нервная реакция, — подумал Вадим, — стресс выходит. Но девушка вдруг стала срывать с себя одежду Ларисы.
— Это что еще такое? — подумал Вадим. — Запах. Снова этот противный запах, — кричала она.
Вадим подобрал платье Ларисы и понюхал. Он, в принципе, раньше так никогда не делал. Одежда пахла духами Ларисы.
Он дал девушке свою рубашку. Она завернулась в нее и затихла. Вадим налил чаю и протянул ей кружку.
— Что с вами? Вы больны? — спросил он. Женщина покачала головой, отпила глоток горячего чая и снова сказала что-то про запах. — Так пахли духи любовницы моего мужа, — сказала она.
Он приходил от нее и приносил с собой этот запах. А я не верила, не понимала, что происходит. Думала, что просто на работе у него много женщин…
— Понятно, — сказал Вадим. — Мне это знакомо. Я только сегодня утром удостоверился, что мне изменяла моя жена.
Кстати, это ее духи. И, представляете, пошел на мост, за тем, за чем, очевидно, и вы. — Да, — заметила женщина с сарказмом, — вот и встретились два одиночества.
— А хотите, я вам докажу, что у меня была куда более веская причина, чем у вас, — спросил Вадим. Женщина не ответила. Она только с вызовом взмахнула головой, дескать, давай-ка удиви.
В ту самую секунду Вадим заметил, какая же она была красивая, эта женщина. Она была намного красивее Ларисы. Уж если таким красоткам изменяют мужья, то что говорить о нем? Женщина смотрела на него вызывающим взглядом.
Она осуждала его за то, что он спас ее. Скорее всего, именно сейчас она бы хотела остаться наедине со своими мыслями, а тут он, да еще предлагает устроить соревнование, у кого какая причина круче. А вот смотрите, — Вадим даже улыбнулся, он сам был удивлен своему внезапному воодушевлению.
Просто впервые за последние несколько лет он думал не о Ларисе, а о другой женщине. — Вам изменил муж, а мне — жена. Один-один, верно? — Ну, верно, — заметила женщина.
Она отвела от Вадима взгляд и снова отпила чай. — О, боже, — подумал Вадим, — она даже чай пьет так прекрасно, что с нее можно писать картины. Готов поспорить, что ваш муж не принес вам в подоле двоих детей, а вот моя супруга умудрилась это сделать.
Почему-то, как будто гордясь этим, сказал Вадим. Видали? Два-один. — Да неужели, — женщина саркастически закатила глаза, — у моего любовница изволила родить, так что два-два.
Зато моя родила двоих, близнецов. — Два-три, — сказал Вадим. Женщина аж поперхнулась чаем.
— И где они сейчас? — Она отставила кружку в сторону. — Да вон, в соседней комнате, — сказал Вадим. Именно сегодня я получил результаты ДНК и выяснил, что дети не мои.
Вот и пошел на мост, а там уж место занято. Он усмехнулся. Женщина, не обращая на его слова внимания, встала и пошла в детскую.
В кроватке мирно спали две девочки-близняшки. Она смотрела на них с какими-то странными чувствами. — А мне Бог не дал детей, — сказала она.
Вернее, не Бог, а муж. Он вечно просил избавиться от детей. — Ну надо же, они же просто как две капли воды похожи на него.
— По-моему, они похожи на Ларису, — сказал Вадим. — Ну да, конечно же, Лариса. Как я сразу не догадалась по запаху духов на одежде, — сказала женщина.
— Приятно познакомиться, Инга, обманутая жена Стаса, любовница вашей, по всему, жены, отца этих очаровательных близняшек. И где же наша общая заноза? — Какая заноза? — не сразу понял Вадим. — Ну, ваша жена, Лариса, — спросила женщина.
— На кладбище, — ответил Вадим. — Не смешно, — сказала Инга. — Где мои одежды? Я ухожу отсюда немедленно.
— Да я не смеюсь, — сказал Вадим. Она умерла при родах. — Ах, вот как! — Соболезную, — сказала женщина.
— Тем не менее отдайте мою одежду. Я ухожу. — А я вас никуда не отпущу в таком состоянии.
Вы снова наделаете глупостей, — сказал Вадим. — А вам-то какое дело? — спросила Инга. — Так мы с вами, кажется, товарищи по несчастью, — сказал Вадим.
Инга перестала суетиться и присела на диван. У Хромцова осталась бутылка Кагора, и он достал ее. Они сидели всю ночь, и каждый рассказывал друг другу свою жизнь.
Что интересно, Инги на похождение мужа открыла глаза гадалка в тот же день, что и ему. Она мучилась, сомневалась, потом вызвала Стаса на разговор, и он признался. Не справившись с эмоциями, Инга решила сделать то же самое, что ей пришло в голову Вадиму.
— А знаете, — сказал он, — у дураков и мысли сходятся. Какие же мы с вами дураки, однако, что тратили свои жизни и на тех людей, на которых надо? — Что будете делать с девочками, — спросила Инга. — Воспитывать.
Что с ними можно делать? Они ни в чем не виноваты, — сказал Вадим. — И это правильно. Вы настоящий мужчина, — сказала Инга…
— Вот только непонятно, что теперь делать мне? — А знаете, Инга, оставайтесь с нами. Мне просто позарез, как нужна помощь. — Если вас, конечно, не напрягает, что это дети мужа, — предложил Вадим.
Инга посмотрела на него и кивнула. Так началась новая жизнь у двух не совсем ординарных взрослых и у двух девочек-близняшек. Инга подала на развод и даже отсудила небольшую часть бизнеса у Стаса.
Они стали жить с Вадимом и вскоре решили расписаться. Стас никогда не интересовался судьбой детей и не претендовал на них. Девочки росли и даже не подозревали, что мама и папа им, по сути, не родные.
Нам бы хотелось закончить свой рассказ как в том самом кинофильме, главного героя которого так напоминал наш Хромцов. А через год в семье Хромцовых было уже три девочки. Но нет, наверное чудес и без того достаточно в нашем рассказе.
Оставим право решать, сколько у них было детей, за самими Хромцовыми. Наверное, всем интересно, что же это была за гадалка такая, которая так круто развернула жизни наших героев и, как оказалось, в лучшую сторону. Никто еще не догадался? Это была Светлана.
Она долгое время порывалась открыть правду Вадиму, но когда узнала, что Ларисой не стало, решила сделать и это. Она только не хотела быть замешана в этой истории, а потому избрала такой странный способ, явиться в виде гадалки к одному персонажу и к другому. Правильно она поступила или нет, решать и вам.
Кто-то скажет, что молодец, так и надо, с самого начала надо было открыть глаза Вадиму на такую жену. Но также найдутся и те, кто скажет, что нечего совать свой нос в чужие дела. Лучше бы Светлана занялась своей жизнью и не мешала бы жить другим.
А нам вот кажется, что правы будут и те, и другие. Лишь потому, что в делах семейных и любовных нет правил, каждая история индивидуальна. Хорошо, что у нас все обрели свое счастье, осиротевшие девочки, любящих родителей, Вадим достойную его женщину, Инга уважающего и любящего мужа, Светлана спокойную совесть и будем надеяться на то, что рано или поздно она все-таки выйдет за Валерия и даже Стас, как бы нехорошо он поступил с обеими женщинами, рано или поздно обретет душевный покой.