Виктор угостил девочку-сиротку пирожком. А на следующий день увидел ее у могилы своей невесты
И себя защищает, и сестру. Когда весёлая компания добралась до дома на Ивановской улице, уже совсем стемнело. Начало холодать.
Виктор пожалел, что оставил ветровку в машине. А ещё ему было тревожно за детей. Им-то каково, не простудится ли? Но те совсем не замечали холода.
Жизнь в суровых условиях их явно закалила. Дом, где располагалась квартира Бабы Веры, был очень старый. Кирпичная двухэтажка с трещинами по стенам и давно не крашенным облупившимся фасадом.
Дети поднялись на второй этаж. Виктор молча следовал за ними. Перед встречей с Бабой Верой он очень волновался.
Что ей сказать? Как объяснить, что он хочет этим детям только добра? Арсений толкнул дверь. Та сразу же распахнулась. Похоже, она вообще редко запиралась на замок.
Виктор оказался в тесной тёмной прихожей с ободранными обоями. В квартире стоял запах дыма и перегара. Из какой-то комнаты доносился мощный храп.
«Дядя Коля напился», — констатировал факт Арсений. «Плохо», — вздохнула Арина. «Сейчас час-два поспит и будет всю ночь колобродить.
Опять спать не даст». «Детям не место в этой квартире, это точно». Бедная Вика.
Хорошо, что она не может видеть, в каких условиях живут её малыши. На звук в прихожую вышла Баба Вера. Вернее, выползла.
Это была очень пожилая, явно больная женщина, и она тоже не отказывала себе выпивки. На лице отчётливо читались признаки злоупотребления горячительным, но, по крайней мере, сейчас хозяйка была совершенно трезвая. «Вы кто?», — подозрительно посмотрела Баба Вера на Виктора.
«Что эти двое опять натворили? Машину вам поцарапали? Или забрали чего? Мы никогда не берём чужого», — вскинулся Арсений. «Молчи!», — цыкнула на него Баба Вера. «Идите в комнату».
Арсений и Арина послушно проскользнули за закрытую дверь, а Виктор… Виктор представился и сказал, что у него есть к хозяйке серьёзный разговор. «Ну, на кухню пошли, коли так», — изрекла Баба Вера. «Чайник поставлю, раз разговор такой серьёзный».
Они долго сидели за шатким ободранным столом, пили слабо заваренный чай, разговаривали. Баба Вера оказалась добрым и понимающим человеком с непростой судьбой. Виктору легко далось общение с ней.
Он рассказал всю свою историю. Свою и Вике. Начиная с того момента, когда юная красавица пришла на практику в его офис.
«Да-а-а», — протянула старушка, когда Виктор закончил длинное повествование. «История… Хоть кино про вас снимай. Теперь мне понятно кое-что».
«Что понятно?» «Понятно, почему Вика сына хотела Витькой назвать. В честь тебя, получается. А родня-то отговорила.
Сказала, лучше пусть Арсением будет. Дочка Арина — сын Арсений. Вроде как, похожие имена.
Она и согласилась». «Хорошие они ребята», — улыбнулся Виктор. «Дружные, умненькие.
Такие… Такие замечательные». «Это да», — кивнула баба Вера. «Родители-то ими много занимались прежде чем… В общем, до той трагедии».
«Малыши рисовали уже у них и разговаривали хорошо для своего возраста. Даже буквы знали. А потом… Потом вот это беда.
Они, когда все вместе на этот курорт собирались, ребятишек-то мне оставили. Мы тогда совсем по-другому жили. Колька мой еще студентом был.
Выпивал, конечно, но… Как-то не тревожило это меня. Молодость, вечеринки. Простительно.
Я еще сильная и здоровая была. Мне только в радость было общение с малышами. Оставили мне, значит, близнецов маленьких.
Поехали в аэропорт. А спустя четыре часа в новостях сказали, что лайнер крушения потерпел». Баба Вера не отдала близнецов в приют.
Родня все-таки, хоть и дальняя. Жаль ей было малышей. Женщина считала, что в приюте их будут обижать.
Пришлось бабе Вере уволиться с работы, чтобы ухаживать за детьми. Это было не страшно. Женщина на тот момент уже была по возрасту.
На пенсии. Могла не работать. Еще и на детей пособия по потере кормильцев оформила.
Коля стипендию получал, подрабатывал даже. Да и баба Вера без дела не сидела. Мыла за небольшую плату полы в дворовом магазинчике.
Было тяжело и морально, и физически, и материально, но денег все-таки хватало. А потом, потом что-то пошло не так. Незаметно совсем спился Коля.
Бросил учебу. На работу устраиваться не собирался. Дошло до того, что он со спокойной совестью стал таскать деньги из кошелька матери.
И его не волновало, что они отложены на продукты или лекарства. А потом еще и баба Вера заболела. Проблемы с суставами.
Работать она больше не могла. Дали ей инвалидность. Выплаты немного повысили.
А толку-то? Все равно Николай почти все забирал себе. И спорить с ним было бесполезно. Выпивший, он становился агрессивным и очень злым.
Баба Вера боялась за себя. Боялась за детей. И старалась не вступать в открытое противоборство с непутевым сыном.
«Плохо ребятишкам у нас живется. Ой, плохо!» — сетовала старушка. «Они такие хорошие, сообразительные.
Большего эти дети достойны. Но только что ж поделать? Не могу я им обеспечить лучшую жизнь. Пока жива, буду тянуть их как могу.
Но конец мой близок. Болезни прогрессируют. Скоро совсем слягу.
Куда они тогда? В детский дом? К чужим людям? Ох, беда, беда! Как я родственникам родным их на том свете в глаза-то посмотрю? Мне детей доверили, а я не справилась, вот. А что? Что, если я их усыновлю?» — вдруг предложил Виктор. Он уже давно решил, что не оставит этих детей.
Решение об усыновлении пришло само собой и показалось правильным и естественным. «Это единственный выход. С ним Марине и Арсеию будет лучше.
Он обеспечит им счастливое детство, безбедную жизнь». «Да, как так-то?» — удивилась баба Вера. «Как-то это странно.
Ты ж чужой им». «Ничего странного. И я не чужой.
Вы же знаете теперь нашу с Викой историю. Вырастить ее детей, дать им счастливую жизнь — это единственное, что я могу теперь для нее сделать». «Да я-то не против», — вдруг призналась баба Вера.
«Сама с их воспитанием уже не справляюсь. Дальше будет только хуже. Надо у детей спросить, узнать, согласны ли они».
«Согласны». И за дверью выступил Арсений. За руку он держал смущенную Арину.
«Конечно же, дети не устояли и подслушали разговоры взрослых. Теперь они знают все». «Ты хороший, я сразу поняла.
Еще там, на парковке торгового центра, вчера», — произнесла девочка, почему-то стараясь укрыться за спиной брата. «Трогательная, стеснительная, беззащитная». Арсений такой же, совсем еще малыш, хотя и старается казаться взрослым и сильным…
