Він залишив її в холодному будинку, а ввечері вона почула, як скрипнула хвіртка….

«Ты ведёшь себя как маленькая, можешь уже повзрослеть. Я устал постоянно ходить за тобой, бегать и уговаривать тебя, чтобы ты сделала элементарные вещи», — сказал он грубо. «Пусть тебе элементарные вещи жена делает», — сказала она недовольно, скрестила руки на груди, посмотрела на него так, как будто бы он обидел её.

Он закатил глаза, потому что этот разговор у них уже был, и потому что всегда, когда они сталкивались с подобным, она делала его виноватым, а он не в силах был доказать ей обратное. «Ты вообще с чего решил, что я буду за тобой бегать?» — спросила она недовольным тоном. Он скривился.

«Ты у нас такой умный, такой хороший, и думаешь, что все должны за тобой бегать? Если у тебя жена никчёмная, которая всё это терпит, это не значит, что все кругом должны быть такие же никчёмные. А что, приготовить своему мужчине что-то, убрать в квартире — это показатель никчёмности?» — резко спросил он. И она, понимая, что он специально ёрничает, только сильнее разозлилась.

Она не понимала, почему он как будто бы даже не хочет понять её. Её это сильно раздражало. «Да, это показатель никчёмности.

Это означает только одно, что женщина вообще ни на что не способна, раз она бегает везде за мужиком, стараясь ему угодить!» — выкрикнула девушка, а затем, резко отвернувшись от него, продолжила. «Знаешь, есть женщины, которых надо любить. Которые ведут себя как любовницы.

А есть те, о которых можно ноги вытирать. И это уже как жёны. Так вот, одни рождаются быть любовницами, чтобы наслаждаться жизнью, а другие рождены, чтобы мужикам бесконечно прислуживать.

Если тебе нужен второй вариант, то давай беги, возвращайся к жене». Он замер от таких её слов, но понял, что бесполезно разговаривать с ней, ведь она не изменит своего мнения. Да и стоило ли его вообще менять? Она всегда была такой, если ей что-то и попало в голову, то выбить это будет просто невозможно.

Он злился, но ничего не мог с собой поделать. Он резко вышел из квартиры, чтобы даже не видеть её, и, схватив на ходу куртку, вылетел на улицу. Но как только оказался снаружи, тут же поёжился.

Здесь было так холодно, что он даже не сразу понял, какая на улице температура. Он почти бегом добежал до машины, открыл с усилием замёрзшую дверь и, сев за руль со всей дури, что было силы, ударил по соседнему сиденью, наконец-то получив высвобождение своим эмоциям. Теперь ему нужно ехать домой, разбираться с женой, потому что она явно закатит ему скандал, что его двое суток не было дома, а он не мог ей сказать, что эти двое суток провёл у любовницы.

Ещё и мать звонила. Значит, надо было ей перезванивать, но он не хотел этого делать и решил, что она хотела просто поболтать. А значит, не так уж всё это было и важно, и можно было отложить это.

Он тронулся с места. И когда машина тронулась, затем замерла, заглохла, он разозлился ещё сильнее. Он знал, что его любовница прямо сейчас стоит у окна, смотрит на него, и он позорится сейчас перед ней.

Но какой бы она ни была, одно он знал точно, он не мог её потерять, просто не мог, иначе он себе этого уже никогда не простит. С третьей попытки машина снова завелась. Он сразу выехал со двора, чтобы как можно ближе оказаться к дому, и если придётся вызывать эвакуатор или какую-то ещё подобную технику, то хотя бы заплатить придётся меньше.

Но, несмотря на его подозрения, он довольно быстро добрался до дома, и машина, которая, скорее всего, прилично замёрзла, больше его не тревожила. Валера не мог зайти в квартиру. Сидел внизу, думал над тем, как изменилась его жизнь с того самого момента, как он завёл любовницу.

И что наверняка его коллега, который принципиально любовниц не заводил, каждый раз улучшая отношения с супругой, наверняка был прав, потому что все эти молоденькие девицы имели слишком большую власть над мужчинами. Он вышел из машины, пошёл в сторону квартиры, весь разозлённый, раздражённый, и мысли его блуждали. Он многое бы сейчас отдал, чтобы уйти из семьи, вернуться к той самой любовнице, где провёл двое суток.

Но он знал, что она явно не сделает его счастливым, хотя бы просто потому, что была неспособна выполнять элементарные домашние обязанности. А сам всё это делать он не хотел. Его вполне устраивало, что он приходил к любовнице, переводил ей деньги, чтобы она оплатила клининг и домработницу, заказывала еду и при этом приходил домой, где всё уже было готово.

И он берёг любовницу, но при этом жену свою беречь не собирался, потому что просто не считал нужным. Когда он вошёл в помещение, тут же запахло вкусной едой. Он сделал глубокий вдох, выдохнул, понимая, что никакая еда на заказ не сравнится с домашней…