Він залишив її в холодному будинку, а ввечері вона почула, як скрипнула хвіртка….
И жена Валерия, которая внимательно прислушиваясь к разговору, услышала не только слова мужа, но и слова его матери, потому что телефон у мужа был достаточно громким, чтобы разговор этот было слышно. Он даже не побеспокоился о том, чтобы закрыть балконную дверь, чтобы она не услышала этого. Видимо, ему было наплевать.
«А с чего ты решила, что я тебя забирать должен? Ты же уже уезжала в город. Потом решила, что хочешь вернуться. Теперь хочешь, чтобы я за тобой чёрт знает куда мотался? Да не поеду я по такой дороге в такую даль.
Знаешь, как помрёшь, так приедем», — резко сказал сын, и она тут же заплакала. Но он бросил трубку, не желая слышать слёзы матери, которые его сейчас только раздражали. Жена Валерия была в таком шоке, что он сказал подобное матери, что ей стало не по себе.
Она вздрогнула, но вдруг подумала, что если он сейчас узнает, что она всё услышала, то она не сможет помочь этой несчастной женщине. Она сделала вид, что всё ещё обижена на него, поставила на стол еду, а сама ушла в другую комнату, чтобы остаться один на один со своими мыслями, которые в последнее время так мучили её, что она едва справлялась с ними. Вообще, жизнь её настолько стала жестокой и непримиримой, что она уже едва справлялась с ситуацией.
Иногда ей хотелось просто закончить всё это, чтобы она больше не возвращалась к этому прошлому и не возвращалась к человеку, который так жестоко к ней относился. Валерий, видимо, наплевал на то, что супруга не хочет находиться с ним в одном помещении. Сел есть, включил себе телевизор.
И, по сути, его всё устраивало. И такое положение дел было для него даже лучше. Он думал о словах матери.
Возмущался сам внутри себя, что он вообще не должен никуда ехать. И вообще, если ей так нужно уехать, пусть сама собирает свои вещи и уезжает. В конце концов, она была взрослым человеком и была способна справляться с трудностями самостоятельно.
Валерий знал, что она не станет звонить Ульяне. Да и Ульяна, получив от матери звонок, ни за что не поедет к ней. Особенно после того дичайшего скандала, который состоялся между ними.
Он вспоминал их ругань, тот самый скандал, и ему на душе как-то даже становилось легче. А легче ему было потому, что он знал, что мать всё равно эту зиму, скорее всего, не переживёт. Тем более, что холода для этой местности были абсолютно аномальными.
Но больше всего его заботило то, что мать разругалась с собственной дочерью. Всё наследство оставит ему. Оказавшись сейчас в этой брошенной деревне, замерзая от холода, навряд ли найдёт она где-то нотариуса, чтобы переписать завещание.
А значит, уже в конце зимы, когда он узнает, что она трагически скончалась, замёрзла насмерть в этом большом холодном доме. Он узнает ещё и о том, что ему достался и сам дом, и участок, и, может быть, даже земли, которые она на самом деле не продала. Хотя сказала ему об обратном, видимо, чтобы специально раззадорить его.
Несчастная Эдита Васильевна лежала на диване, закутавшись по самый подбородок в одеяло. И понимала, что она не просто не переживёт эту зиму, а, скорее всего, не переживёт эту ночь. Камин, который всё это время выручал её, оставил её без топлива…
