Вирішивши насолити дружині перед відходом до коханки, продав свою половину квартири… А згодом приїхав пореготати і остовпів…
Знакомый дворик с рослыми тополями и вечно скрипящей каруселью на детской площадке. Двор-колодец, арка, за которой начиналась старинная торговая улочка… Некстати пришли воспоминания, как он мучился, пока нес на руках новобрачную до квартиры — шесть этажей поспешил пообещать, что ее пронесет, а сам на втором выдохся уже!
Бред какой-то в голову лезет, подумал Николай и поднявшись на нужный этаж, позвонил в дверь… А вдруг ей, подумал он, какой-нибудь бандит в соседи достался? Или вообще псих?! Она, конечно, так себе женой была и женщиной не особо желанной… Но как-то жалко стало!
Дверь открылась. Николай уже хотел было поздороваться и спросить, дома ли хозяйка второй доли, но тут понял… Что это она и есть перед ним! Но… Как изменилась!
Вместо тусклых, жидких волос с сединой — платиновые кудри ниже плеч. Его Валя не красилась почти, а у этой куклы — дерзкая алая помада, личико все такое гладкое, фарфоровое… Нет, его Валя не была так хороша даже в день их свадьбы!
Николай тяжело сглотнул и поглядел еще… Ух, вот это фигурка! Неужели все это пряталось под бесформенными кофтами?
Валентина была одета в атласное, черное в цветочек платье в ретро-стиле и даже на голове, кстати, у нее была шляпка с вуалью. Туфельки с каблуками… А как головокружительно пахли ее духи!
— Здравствуй, Валя, — наконец выдавил из себя Николай.
Она ответила ему полуулыбкой.
— Зачем ты здесь?
Спокойным тоном спросила и… неужели не волновалась совсем? Но… Почему?! Его Валя уже бы давно заревела или отвернулась, понуро голову склонив.
— Да так, — ответил он, — захотелось узнать, как ты…
Сейчас он заглянул ей через плечо и… охнул! Потому что в квартире был сделан ремонт. Дорогой, похоже! Очень… Выходит, долю купил не бедный человек. Только с чего его Валя вдруг так переменилась?! Нет, в этом всем… Николаю чудилось что-то неправильное!
Когда Валентина получила по почте письмо, в котором бывший муж предлагал ей выкупить его долю и когда ей сосед, работавший юристом, по доброте душевной объяснил, что это означает — что если не сможет или не захочет, значит, Николай свою долю кому угодно продать сможет, у Валентины случился реально сердечный приступ. Даже скорая была!
— Вот же бедняжка, — в который раз возвращала всех к этой теме бабушка Глаша. Она была главной сплетницей дома и сидя на лавочке у подъезда, могла бесконечно обсуждать все, что в нем происходит, со своими подружками-сверстницами-пенсионерками. И со всеми мимо проходящими! — говорю вам, нет у этого Николая сердца! Теперь же неизвестно кто долю то купит, — цокала языком Глаша, — а вдруг, злодей какой подселиться к Валентине? Что ей делать то, одинокой женщине?
Обсуждаемая особа, кстати, едва пережила все эти события — уведомление это, а потом с нею связалось агентство недвижимости и тоже предлагало долю купить.
— У меня нет таких денег! — кричала в трубку Валя, — а в рассрочку можно?!
Нет, нельзя было. И да, Валентина заметила, что седых волос у нее прибавилось, пока она ждала, что вот, в любой момент постучится в ее дверь новоиспеченный сосед-собственник.
Родители ей, кстати, предлагали, мол, давай, к нам переезжай (а еще они, кстати, не упрекали дочь за совершенную ошибку — за то, что подарила муженьку долю). Но Валя уперлась.
— Этой мой дом! И я отсюда ни ногой!
А потом, в один стылый день в конце зимы, когда мир за окнами, казалось, весь обсыпали сахарной пудрой, в дверь позвонили… Валентина пошла открывать.
— Здравствуйте, — сказала она, увидев его.
Это был старик лет семидесяти на вид… Впрочем, он казался вполне крепким еще! Он был одет в дубленку и норковую шапку. Он улыбался идеальной улыбкой. Глаза у него были синие-синие, как небо! А еще, что было совсем непонятно — в руках он держал букет лилий и коробку с пирожными.
— Валентина Сидоровна Синичкина, позвольте спросить?..
