Вирішивши насолити дружині перед відходом до коханки, продав свою половину квартири… А згодом приїхав пореготати і остовпів…
— Да, это я…
— Петр Васильевич Громов! К вашим услугам, милая барышня! — и он, сняв шапку, поклонился, — я, видите ли, ваш сосед… Я купил долю в вашей квартире!
— Ах, вот как, — тяжело сглотнула Валентина. Сникла вся, отступила — пропуская и развернувшись, шаркая, поплелась по коридору, — проходите, чего уж там…
— Барышня, но, позвольте! — воскликнул старик, — я смел надеяться, что вы будете столь любезны, что угостите меня чаем, а я — вас пирожными и мы сможем обсудить возникшую необычайную ситуацию…
Валентина вздохнула. Ну, что ей было делать?! Был бы кто другой на его месте, она бы, наплевав на все нормы вежливости, отказалась и заперлась в одной из двух принадлежавших ей теперь маленьких комнат (а всего тут было три комнаты — одна большая), чтобы всласть пореветь, себя жалеючи. Но… Этот дедушка казался таким интеллигентным и милым, он просто лучился добротой, позитивом и… В общем, Валентина с удивлением поняла, что в самом деле желает этого — выпить с ним чаю.
— Ну, хорошо, — она прошла на кухню, — чувствуйте себя, как дома!
— Когда то эта квартира, — вздохнул Петр, снимая дубленку, под которой оказался стильный серый шерстяной костюм-тройка, — и в самом деле была моим домом… — и добавил, в ответ на вопросительно-недоуменный взгляд Валентины, — я вам сейчас, милая барышня, все расскажу! Если изволите слушать, конечно…
— Изволю, — ответила Валя и улыбнулась. Странное это было ощущение — собственная улыбка, если ты не позволяла себе ее уже несколько месяцев!
Они сели за стол. Валентина заметила, что пирожные невероятно вкусны… А Петр заговорил.
Он, как и она, был родом из этого города. И более того — тут жили аж четыре поколения его предков! По профессии Петр был искусствоведом, а еще ювелиром. И как раз сочетание этих специальностей позволило ему в свое время построить блестящую карьеру, в частности, проводя частные консультации и экспертные оценки для коллекционеров и даже аукционных домов по всему миру… Кроме того, у Петра была собственная художественная галерея, где продавали вещицы редкие, не для простой публики. Но он, выйдя на пенсию, предпочел отойти от дел и перепоручил ведение этого дела своему сыну и двоим своим внукам.
А еще Петр был человеком сентиментальным и очень скучал по старым временам, когда был юным и совсем мальчишкой… И вдруг однажды один его знакомый, работавший в агентстве недвижимости, сказал ему, что на продажу выставлена доля в той самой квартире, которая некогда принадлежала аж прабабушке и прадедушке Петра и в которой он, будучи мелким пацаном, так часто гостил! И он понял, что не может упустить такой шанс.
— Вы не переживайте, барышня, — подмигнул он Вале, — старый сыч не будет докучать вам! Все, что я хочу, это порой приходить сюда и пить чай, смотреть из окна на двор, в котором, помнится, играл и лепил снеговиков. Но я не стану, клянусь, лазать безобразно по всем комнатам! Только туда, куда вы допустите. Коридора и зала, с вашего позволения, будет даже достаточно…
— То есть, — растерянно спросила Валя, — вы купили половину квартиры, только чтобы иногда сюда приходить? И тут никто не будет жить?!
— Нет, — покачал головой Петр, — я всецело надеюсь на вашу, барышня, снисходительность к причудам старика! Но вам, конечно, ни к чему в молодой жизни такие беспокойства и поэтому я готов оплачивать свое право приходить и кроме того, безусловно, согласовывать день и час…
— Ну, что вы, — отмахнулась Валя, — какие деньги? Вы и так потратились. И нет, приходите, когда хотите! В смысле, лучше, конечно, когда я дома. Это после работы, я до шести. Или по выходным… И никакая я не барышня, — добавила она с грустной усмешкой, — так, просто старая тетка, побитая жизнью…
И вот что было удивительно — в ночь после знакомства с Петром, Валентина впервые спала спокойно, без терзавших ее обыкновенно кошмаров, в которых она раз за разом переживала расставание с мужем.
И вообще-то, Валентина не ожидала от визитов старика ничего особенного. Она просто радовалась тому, что покупателем второй половины квартиры оказался такой порядочный, милый человек! Но каждый визит Петра вдруг становился для одинокой и утратившей веры в любовь женщины… Невероятным событием!
И не в том было дело, что Петр, как галантный джентльмен, не являлся без сладостей и букета цветов, а то и без какой-нибудь очаровательной безделицы в подарок для Вали. Но дело было в том, что в каждый его визит они много общались. Он рассказывал о своей молодости и вообще о старых временах и это был так увлекательно! Он читал Валентине стихи, в том числе — своего авторства. А потом однажды стал звать ее на прогулки. И она согласилась…
— Жизнь прекрасна и удивительна, — сказал однажды Петр, когда они под ручку шли по вечернему проспекту, любуясь последними отблесками заката, — и нужно вкушать радости каждого ее дня, будто драгоценный нектар!
И эти слова странно тронули Валентину… И что-то в ней начало меняться.
А потом однажды Петр повел ее в гости к своей старинной приятельнице — Елизавете, которая в молодости была портнихой, а сейчас ей принадлежало модное ателье.
— Моя дорогая! — всплеснула она руками при виде Вали, — да вы еще девчонка совсем! К нему эта серость и скука? Нет, такую фигурку решительно недопустимо прятать в таком безобразии! А давайте мы сошьем вам платье? Это подарок от меня! — добавила она, пока изумленная гостья не успела возразить.
Так в гардеробе Валентины появилось новое платье — алое в белый горошек. Она однажды надела его на прогулку с Петром… И была в шоке, как же изменила ее облик в зеркале всего лишь другая одежда!
А еще Петр водил Валентину в театр, музеи, они пили какао в старинной пышечной и ужинали в рыбном ресторанчике на борту теплохода, плывущего по реке… И постепенно перемены эти совсем изменили Валентину.
Даже ее родители и коллеги заметили, что происходит!…
