Все село рыдало: не дождалась юная девушка своей свадьбы. Надела свадебное платье, но не в ЗАГС, а в гроб. Склонившийся над ней последний жених

“Я вырву ее из этой болезни своей любовью к ней, она должна жить, потому что любящие не умирают!” — сказал Леша маме Таи, когда та, сожалея о том, что он тратит время, просила оставить ее дочь. Он вынес ее из больницы на руках, но не потому, что она не могла уходить. Нет, ему очень хотелось сделать ей что-нибудь приятное. Он знал, что не понесет ее на руках от алтаря.

Чтобы Тая не отчаялась, с 1 сентября посещала свободно занятия в техникуме. А в ноябре оставила учебу, потому что силы покидали ее. Алексей хотел жениться на ней, расписаться, обвенчаться, но родители Таи сказали: «Зачем? Ты еще молод, пройдет время и женишься”. А Тая жила надеждой, что, может, произойдет чудо и она поправится. Сквозь слезы обращалась к Леше: «Мы обязательно поженимся, я только выздоровею, потому что видишь, и платье белое надо ушивать. Я нарожу детей и мы будем счастливы”. И Леша как мог, так утешал ее, вселял надежду на выздоровление, хотя видел, что Таи не улучшалось, а ухудшалось с каждым днем.

Они были вместе до последнего ее дыхания. Он поднимал ее, потому что ей казалось, никто так нежно не подведет ее, давал с ложечки есть, пить. После Рождества ее не стало. У труны, в которой вся в белом, как невеста, лежала Тая, стояли в большой печали ее родные, мать, ломая руки, громко плакала. Он, ее любимый, ее жених стоял возле труны с букетом цветов. Стоял и плакал, потому что прощался навеки со своей любовью. Плакала деревня. И плакало небо, сыпя серебристые снежинки, словно стеля мягкую дорогу, последнюю дорогу.