Встати, суд іде! Ці слова Тамара чула вже не вперше…

— Это я, — сказал Гриша.

— Привет, — отозвалась я.

— Пойдешь? – просто спросил парень.

— Пойду! – я была так рада. Хотя чему, нужно было уже тогда задуматься, что такой сухарь никогда не исправится.

Мы пошли гулять, я что-то рассказывала, он просто шел рядом и молчал. В какой-то момент он остановился, повернул меня к себе и поцеловал. Я не ожидала такого, поэтому испугалась, тогда он первый раз улыбнулся. Я потом долго вспоминала этот поцелуй, все не могла понять, что он означает. Это я ему все пояснила про свои причуды и симпатии, а он просто смотрел и молчал.

Самое главное в этой истории было тогда (это я сейчас так думаю), когда мы пошли знакомиться с его родителями, точнее с мамой. Он, как обычно, позвонил, ничего нового не сказал, позвал на улицу. Я вышла, мы поехали.

— К маме, — сказал Гриша мне.

Я все поняла, но думала, почему не предупредил, я бы что-то купила. Ну, делать уже было нечего. Мы приехали, зашли в подъезд, потом в квартиру. Мама была очень привлекательной женщиной. Ей было уже много лет, видимо, поздно сына родила. Мы сели за стол.

— Здравствуйте, дети, — обратилась к нам женщина.

— Здравствуйте, меня Тома зовут, — протянула я руку.

— А меня Клавдия Петровна, — доброжелательно говорила женщина.

— Хватит лясы точить, жрать давай, — это, вдруг, вырвалось из Гриши. Я очень удивилась, но ничего не сказала. Я хотела помочь женщине, но он схватил меня за руку.

— Сама справится, — сказал он.

Я сидела на диване, мне было так неудобно, но делать нечего.

— Гришенька, расскажите, как вы познакомились, — Клавдия Петровна все принесла и села за стол с нами.

— Никак, — только и сказал сынок.

— Да как это никак, мы познакомились на вечеринке общих друзей. Он сидел в одиночестве, а я решила его спасти от этого. А потом, как-то само собой закрутилось. И вот мы вместе, пришли с вами знакомиться, — я болтала без умолку.

— Хватит трещать, тащи горячее, — смотрел сын на мать. Та сразу же вскочила и пошла на кухню.

— Зачем ты так, ведь она уже не молодая, смотрела я на него.

— Цыц, это мать, она должна.

Я еще в тот момент должна была обратить внимание на это поведение, и как он обращается с мамой. Но, видимо, любовь заполонила глаза, поэтому я ничего не видела. В гостях мы пробыли еще совсем недолго, потом засобирались домой. Клавдия Петровна прощаясь обнимала меня, говорила хорошие слова.

— Все! – сказал Гриша, взял меня за руку, и мы пошли домой. Он проводил меня, как обычно, молча, у подъезда остановился.

— Будешь со мной? — он смотрел в сторону, как будто и не со мной разговаривал.

— Буду, — я была рада, что он это спросил.

Когда на следующий день он пришел к моему подъезду, в его руках была роза. Ну, ничего себе, подумала я тогда, Гриша никогда не дарил мне цветов. Я вышла, он подал цветок, я начала его нюхать.

— Чего ты его нюхаешь, смотри внутри, — я удивилась, заглянула в бутон, там было колечко.

— Это что, предложение, — с горящими глазами спросила я.

Он просто кивнул в ответ. Я ответила согласием.

Никакой свадьбы у нас не было, просто сходили в ЗАГС, расписались. Потом съездили к моим родителям, и к Клавдии Петровне. У них тоже не задержались, Гриша повез меня домой. Когда мы были у моих родителей , то сестра долго смотрела на нас.

— Томочка, ты что, где ты его взяла, посмотри, он же бука, — она была в ужасе.

— Успокойся сестричка, я сделаю его добрым и отзывчивым, — ну почему я тогда никого не слушала.

Мы приехали в квартиру к Грише. Как я и ожидала, все было по-холостяцкому. Но я знала, что все изменю здесь. Гриша взял меня на руки, принес в спальню и просто повалил на кровать. Мне было больно, но думала, что так бывает у всех. После всего, он просто отвернулся и захрапел. Я пошла в ванную, посмотрела на себя, была вся в синяках, я даже всплакнула тогда. Но это были слезы счастья. Ведь я вышла замуж, теперь все изменится.

И все изменилось. Я работала в престижной компании, была в уважении у коллег и клиентов. Как-то пришла домой с работы на полчаса позже…