— Встать, суд идет!
Эти слова Тамара слышала уже не в первый раз. Она обвинялась за убийство мужа. Она сидела в клетке, маленькая и беззащитная, а из зала суда на нее смотрели старшие сын и дочь. Мама и сестра были здесь же, сначала они осуждали женщину, но потом все поняли. Суд переносили два раза по различным обстоятельствам. И вот, сегодня, кажется крайнее заседание, а потом поедет Томочка по этапу. Все это крутилось в голове у женщины.
— Подсудимая встаньте, выступает ваш адвокат, — услышала Тамара голос. Она поднялась со скамейки, в теле была такая усталость, что хотелось просто лечь на пол.
— Так как в зале присутствуют присяжные, я хотел бы, чтобы Тамара Егоровна сама рассказала свою историю, — предложил адвокат.
— Хорошо, дайте слово задержанной, — проговорила судья.
Томе поднесли поближе микрофон, адвокат кивнул. Но что говорить, она не знала. Защитник увидел ее смятение.
— Расскажите нам все с самого начала, мы никуда не торопимся, ведь решается ваша судьба.
Это было 14 лет назад, я была простой студенткой, училась и гуляла, ни о чем не думала. Как-то подруга позвала на вечеринку, которая проходила у друга за городом. Я согласилась, ведь все в это время молодые и глупые. Когда мы туда приехали, поняла, что мало кого здесь знаю. Но подруга меня со всеми познакомила.
Гриша сидел в стороне, видимо, он разжигал костер, и сейчас ждал, когда угли будут готовы. Мне стало грустно, что он скучает, подошла, предложила выпить, он согласился.
— Я Тамара! – сказала я ему.
— Григорий, — сухо сказал он и протянул руку.
Так началось наше знакомство. Весь оставшийся вечер мы были рядом, все веселились, а Гриша был серьезным. Но мне почему-то это очень нравилось. В конце он предложил проводить меня до дома, я не отказалась. Мы дошли до подъезда, думала, может, обнимет меня.
— Позвоню! – сухо сказал парень и пошел прочь.
А я думала, как же он позвонит, если у него и телефона моего нет. Но он позвонил…
— Это я, — сказал Гриша.
— Привет, — отозвалась я.
— Пойдешь? – просто спросил парень.
— Пойду! – я была так рада. Хотя чему, нужно было уже тогда задуматься, что такой сухарь никогда не исправится.
Мы пошли гулять, я что-то рассказывала, он просто шел рядом и молчал. В какой-то момент он остановился, повернул меня к себе и поцеловал. Я не ожидала такого, поэтому испугалась, тогда он первый раз улыбнулся. Я потом долго вспоминала этот поцелуй, все не могла понять, что он означает. Это я ему все пояснила про свои причуды и симпатии, а он просто смотрел и молчал.
Самое главное в этой истории было тогда (это я сейчас так думаю), когда мы пошли знакомиться с его родителями, точнее с мамой. Он, как обычно, позвонил, ничего нового не сказал, позвал на улицу. Я вышла, мы поехали.
— К маме, — сказал Гриша мне.
Я все поняла, но думала, почему не предупредил, я бы что-то купила. Ну, делать уже было нечего. Мы приехали, зашли в подъезд, потом в квартиру. Мама была очень привлекательной женщиной. Ей было уже много лет, видимо, поздно сына родила. Мы сели за стол.
— Здравствуйте, дети, — обратилась к нам женщина.
— Здравствуйте, меня Тома зовут, — протянула я руку.
— А меня Клавдия Петровна, — доброжелательно говорила женщина.
— Хватит лясы точить, жрать давай, — это, вдруг, вырвалось из Гриши. Я очень удивилась, но ничего не сказала. Я хотела помочь женщине, но он схватил меня за руку.
— Сама справится, — сказал он.
Я сидела на диване, мне было так неудобно, но делать нечего.
— Гришенька, расскажите, как вы познакомились, — Клавдия Петровна все принесла и села за стол с нами.
— Никак, — только и сказал сынок.
— Да как это никак, мы познакомились на вечеринке общих друзей. Он сидел в одиночестве, а я решила его спасти от этого. А потом, как-то само собой закрутилось. И вот мы вместе, пришли с вами знакомиться, — я болтала без умолку.
— Хватит трещать, тащи горячее, — смотрел сын на мать. Та сразу же вскочила и пошла на кухню.
— Зачем ты так, ведь она уже не молодая, смотрела я на него.
— Цыц, это мать, она должна.
Я еще в тот момент должна была обратить внимание на это поведение, и как он обращается с мамой. Но, видимо, любовь заполонила глаза, поэтому я ничего не видела. В гостях мы пробыли еще совсем недолго, потом засобирались домой. Клавдия Петровна прощаясь обнимала меня, говорила хорошие слова.
— Все! – сказал Гриша, взял меня за руку, и мы пошли домой. Он проводил меня, как обычно, молча, у подъезда остановился.
— Будешь со мной? — он смотрел в сторону, как будто и не со мной разговаривал.
— Буду, — я была рада, что он это спросил.
Когда на следующий день он пришел к моему подъезду, в его руках была роза. Ну, ничего себе, подумала я тогда, Гриша никогда не дарил мне цветов. Я вышла, он подал цветок, я начала его нюхать.
— Чего ты его нюхаешь, смотри внутри, — я удивилась, заглянула в бутон, там было колечко.
— Это что, предложение, — с горящими глазами спросила я.
Он просто кивнул в ответ. Я ответила согласием.
Никакой свадьбы у нас не было, просто сходили в ЗАГС, расписались. Потом съездили к моим родителям, и к Клавдии Петровне. У них тоже не задержались, Гриша повез меня домой. Когда мы были у моих родителей , то сестра долго смотрела на нас.
— Томочка, ты что, где ты его взяла, посмотри, он же бука, — она была в ужасе.
— Успокойся сестричка, я сделаю его добрым и отзывчивым, — ну почему я тогда никого не слушала.
Мы приехали в квартиру к Грише. Как я и ожидала, все было по-холостяцкому. Но я знала, что все изменю здесь. Гриша взял меня на руки, принес в спальню и просто повалил на кровать. Мне было больно, но думала, что так бывает у всех. После всего, он просто отвернулся и захрапел. Я пошла в ванную, посмотрела на себя, была вся в синяках, я даже всплакнула тогда. Но это были слезы счастья. Ведь я вышла замуж, теперь все изменится.
И все изменилось. Я работала в престижной компании, была в уважении у коллег и клиентов. Как-то пришла домой с работы на полчаса позже…
— Где была? – услышала еще в коридоре.
— Извини, милый, задержалась немного, работы куча! – крикнула я.
Он вышел в коридор и ударил мне в лицо. Я этого не ожидала, поэтому кубарем улетела в сторону кухни. Из носа шла кровь, понимала, что глаза затекают. А он подошел, взял на руки и отнес в спальню.
— Извини, но это для профилактики, чтобы больше не опаздывала.
Я не могла прийти в себя, пошла на кухню, достала из морозилки курицу, приложила к больному месту. В голове была только одна мысль, как завтра я пойду на работу.
Я все понимаю, теперь многие подумали, почему я тогда от него не ушла. Вот, не ушла, сейчас жалею.
На работу на другой день я не пошла, позвонила начальнику, отпросилась. Вы бы видели мое лицо, глаз вообще не было видно. А он в эту ночь еще и спал со мной.
Через некоторое время я поняла, что жду ребенка, когда сообщила об этом мужу, он никак не отреагировал. Да и что я ждала, он всегда был таким. Зато все родственники были рады, особенно Клавдия Петровна. Я тоже была счастлива, первенец от любимого мужчины (даже не верится, что я сейчас эти слова говорю).
Беременность протекала очень тяжело, постоянный токсикоз, ноги отекают, живот тянет. Как-то на работе стало плохо, я позвонила Грише, попросила приехать за мной. Он приехал, забрал, мы зашли в подъезд, все было хорошо. Когда я открыла дверь в квартиру, он так сильно меня туда запихнул, что я потеряла равновесие. Началось кровотечение, вызвали скорую, меня доставили в больницу.
Дочка Ирина родилась раньше срока, я так переживала. В этот момент я уже понимала, что Гриша на людях нелюдим и молчун. А вот дома он превращается в кухонного боксера. В больнице с дочкой провела больше двух месяцев, пока она не набрала вес. Приехали домой, муж встречал с цветами, не скажу, что было неприятно. Но я запомнила, что нельзя ничего делать, что ему не нравится.
В ночь после выписки муж потащил меня в постель, говорила ему, что еще рано, я не могу. Он просто не слышал, делал свое дело. После этого я долго отмокала в ванной, легче мне не стало. Заплакала дочка, я пошла к ней, так всю ночь и просидела у кроватки. Днем, когда Гриша уходил на работу, я готовила, убирала, занималась с Иринкой.
Вечером приходил Гриша.
— Жрать хочу! – это были все его слова. Никогда не спросит как у нас дела, что мы делали, еду ему подавай и все.
Я накрывала на стол, он кушал, говорил спасибо, вставал и уходил. А то, чтобы убрать за собой, он даже и не думал. А ночью опять начинался кошмар. У меня все так болело, но я никому об этом не говорила.
После рождения дочки прошло три месяца, а я снова была беременна, думала, не вынесу этого. Сказала Грише, что сделаю аборт. Но ни о чем таком даже говорить было нельзя.
Пока живота не было, муж каждый день уносил меня в спальню. Я даже радовалась этому, думала, что потеряю ребенка, но этого не случилось. Когда сообщила родителям, они просто были ошарашены. Зачем таким молодым и сразу два ребенка. Но я не могла им ответить на этот вопрос.
Дома маленькая Иринка, которая, слава Богу, крепла на глазах. Ее часто забирала к себе Клавдия Петровна. Схватки начались ночью, также раньше срока, видимо сказались бурные ночи. Но и на здоровье сына они тоже отразились. Мальчик родился с ДЦП. Врачи предлагали отказаться, но я никогда бы не отдала свою кровинку никому.
Домой вернулись уже без всяких цветов. Сейчас на мне висела маленькая Ира, больной сынишка и муж. Все повторялось так же, как и в первый раз. Я разрывалась, а мужу было наплевать. Когда в гости приходили родители или Клавдия Петровна, я делала вид, что у нас счастливая семья. Они верили, ведь в доме все было хорошо. Каждый день к нам начал приходить молодой врач. Он осматривал Дениску, ему каждый день нужны были процедуры.
Ирина уже твердо стояла на ногах, ей было почти три года, Денису скоро два. Мальчик был очень слабый, мы возили его на коляске, за ним каждую минуту нужен был присмотр и уход. И я узнаю, что снова беременна. Сказала Иришке, что отойду ненадолго, папе ничего говорить не нужно. Сбегала в местную поликлинику, записалась на аборт. Когда пришла домой, увидела, что Ира плачет, а малыш весь обделался.
— Гриша, как тебе не стыдно, это ведь дети, они не виноваты, что мы их родители. И тут же получила кулаком в лицо. Я упала, сумка выпала из рук, оттуда вылетел листок с направлением. Когда муж его поднял, то рассвирепел. Он пинал меня и бил руками, везде, только не по животу.
Я лежала на полу, рядом сидела дочка, она плакала. Я еле встала, подошла к кроватке Дениса, кое как переодела его, пошла готовить ужин. На тот момент мы уже были так запуганы, что ни о каком разводе и речи быть не могло.
Поле того случая я даже слово боялась лишнее сказать, ходила тише воды, ниже травы. Но дети молчать не могли, особенно Денис, он мог ночью заплакать, тогда Гриша прибегал и орал, чтобы я его заткнула. Я не понимала своего мужа, он и аборт делать не давал, и детей своих не любил. Срок подходил к концу, Иринка к тому моменту была уже достаточно взрослой, чтобы остаться возле младшего брата.
Меня увезли в больницу, я понимала, что есть какие-то сложности. Медсестра сказала, что ребенок идет ножками вперед, нужно срочное кесарево. Я подписала все бумаги, меня отвезли в операционную. Все прошло успешно, сейчас у меня было трое детей. Но я рано этому радовалась. Через несколько дней мы вернулись домой. Паша был спокойным мальчиком, он мало плакал, почти все время спал.
Я спросила у Иры, как они провели это время, она смотрела на меня большими глазами и молчала. Поняла, что она напугана. Видимо, Дениска опять кричал по ночам, а Гриша отрывался на старшенькой. Мне было так жалко дочку, но я ничего не могла сделать.
Да, все сейчас подумают, что я думала только о себе, но это не так. Если бы в опалу попала только я, не ждала бы ни минуты. Потекли дни. Паша подрастал, ему было несколько месяцев от роду, когда ночью Денис закатил истерику. В комнату влетел разъярённый Гриша, он схватил меня, но случайно задел кроватку с Павлом. Она перевернулась, мальчик выпал и стукнулся головой об батарею.
— Мамочка, он не дышит, — причитала Ира. Я подошла, и правда. Вызвали скорую. Гриша в это время спокойно ушел в спальню, и не выходил оттуда, пока все не закончилось. В свидетельстве о смерти написали, что это был несчастный случай. Естественно, я ничего не сказала.
Было очень тяжело, маленькая дочка, которая не по годам была взрослой, больной сын, а тут еще и потеря. Дома было невыносимо находиться, поэтому я вместе с детьми часто уходила к Клавдии Петровне. Как-то она заметила на моей скуле кровоподтек.
— Тома, что это? – с ужасом в глазах спросила она.
— Ничего, стукнулась, наверное, — оправдалась я.
— Я знаю, как ты ударилась, я тоже часто так ударялась. Мой сын тиран, извини, что я тебя раньше не предупредила, расскажи, — попросила она. Но я не могла этого сделать, не знаю почему…
Тогда я ушла от нее, не знаю, что она потом думала, но мне почему-то было стыдно перед ней.
Через несколько месяцев Клавдии Петровны не стало, было очень грустно. Гриша в этот день пришел домой кое-как стоя на ногах. Он схватил меня, потащил в спальню, я что-то кричала про детей, но он как оглох. Когда все закончилось, я не могла даже встать. Такое повторялось очень часто, почему я терпела, не скажу.
Иринка пошла в первый класс. Денис не мог никуда ходить, потому что должного лечения не получал. Я сама, как могла, делал ему расслабляющие массажи, ставила капельницы и другое. После похорон Клавдии Петровны прошло 9 дней, потом 40, и я снова поняла, что жду ребенка. Ну, зачем подвергать детей этой опасности, не нужно было им появляться на свет.
Грише говорить ничего не стала, было бы только хуже. Решила выносить, и родить его. Как ни странно эта беременность была самой легкой. Весь срок Гриша меня не трогал, он вообще редко стал появляться дома, мы дышали полной грудью. Стал приносить зарплату домой, детям подарки. Я не могла узнать мужа, что с ним произошло? Год мы прожили без драк и ссор. Я родила Ванечку. Он был таким хорошеньким, мне казалось, что он похож на бабу Клаву.
Решила поделиться этим наблюдением с Гришей.
— Дорогой, посмотри на Ванечку, он так похож на твою маму, — показывала я ему сверток.
— Отойди, — он так толкнул, что я упала, но Ваню не уронила. От греха подальше пошла в комнату. Ира была в школе, Денис сидел за столом, он пытался писать. Ира занималась с ним, вот он и старался. Я была так рада, что у меня такие хорошие дети.
— Мама, я пришла, — кричала с порога дочь, когда возвращалась из школы, она уже оканчивала 2 класс.
— Заходи, сейчас приготовлю покушать, — начала я, но не успела договорить, как в коридор вышел Гриша.
— Сначала меня накорми, — он пошел в кухню. А там началось.
— Хлеб криво порезала, — показал он на куски.
— Хорошо, сейчас исправлю, — снова резала булку.
— Что ты мне его кидаешь, — уже злобно говорил муж.
— Гриша, ты просто придираешься!
— Я придираюсь, ты еще не видела, как я придираюсь, — он схватил меня за волосы и прямо по полу поволок в спальню. Я как могла, сопротивлялась. Прибежала Ира, она уже была достаточно взрослой, чтобы все понять.
— Папа, не трогай маму, — закричала малышка.
— А ну, ушла в другую комнату, — гаркнул на нее отец.
— Не уйду, — скрестила руки на груди дочь.
— Тогда я помогу, — и он просто вытолкнул ее, и закрыл дверь. Я ринулась помочь дочке, но не могла, он меня держал.
В этот момент началось все сначала. Ваня ревел в комнате, Денис это слышал и тоже начал, Ира не могла их успокоить, а Гриша бесился все больше. В этот раз я не только встать, но и ползти не могла. Цепляясь за пороги, приползла к детям. Я плакала, у меня уже не было сил.
Как-то Ирина присела рядом со мной
— Мамочка, почему мы с ним живем, — спросила дочь.
— Ирочка, я не могу от него уйти, он нас найдет, — плакала я.
— Давай расскажем все бабушке и дедушке? – причитала малышка.
— Я не могу, представь, что с ними будет, я же сама выбрала такую жизнь.
— Мамочка Денису очень плохо, после последнего скандала, у него глаз стал моргать чаще.
Я все это понимала, но сделать ничего не могла.
Как-то решила определить Дениса в квалифицированную клинику, сказала мужу об этом. Он ответил отрицательно. Тогда я уже обратилась за помощью к родителям. Если раньше мальчик мог хоть как-то вставать, то сейчас все время или лежал, или сидел. Мама сказала, что у нее есть знакомые. Дениса, наконец, положили в больницу. На операцию нужны были деньги, в этом помог муж сестры. Я была им всем так благодарна, хоть Дениске поможем…
Дома продолжалось все то же самое, с годами Гриша, видимо, почувствовал свою безнаказанность. Он начал огрызаться с дочкой, маленькому Ванюше тоже перепадало крепкое словцо отца. Я не могла этого терпеть и однажды сделала замечание, указав на возраст детей. Ире на тот момент было уже 10 лет. Что только он мне не рассказал по этому поводу.
— Воспитываешь такую же проститутку, как сама, — орал он.
— Да какая я проститутка? ты был моим первым и единственным мужчиной, — я крепилась, чтобы не заплакать.
— Лучше уйди в комнату, — говорил муж.
И мы уходили, потому что боялись. Ирина, которая уже все понимала, записалась в кучу кружков, чтобы меньше времени проводить дома. Мне некуда было выйти, Ванечка ходил в детский сад. Хорошо хоть Дениска в больнице был, ему ничего не грозило.
Я начала планировать пути отступления. Думала, подам заявление на развод, его вызовут туда повесткой, и нас разведут. Пока думала, время шло, боязнь за детей росла. Понимала, что потом могут быть последствия, но мы будем уже в другом месте. Я все узнала, подготовила все документы, оплатила госпошлину, на завтра у меня была назначена встреча. А Гриша, как чувствовал. Он пришел вечером подшофе, море было по колено.
Как обычно, кухня, крики, дети проснулись. Я делала все, чтобы угодить мужу, но он все же нашел, в чем я виновата. На кухне капала вода, это выводило его из себя.
— Почему сантехника не вызвала? – смотрел он на меня.
— Я думала, это должен сделать ты! – удивилась, и сама же подумала, что зря это сказала.
— Ах, так, ну держи тебе кран и сантехника в придачу.
Я очнулась, от запаха нашатыря, передо мной сидел врач. Оказалось, что дочка вызвала скорую, пока папа не видел.
— Заявление писать будете? – спросил у меня медбрат.
— А что толку? его там не задержат, а мне будет еще хуже, — ответила я.
— Ваше дело, мое – предложить, — пожал плечами сотрудник скорой.
— Все в порядке, не волнуйтесь.
Я четко решила, что развожусь с мужем. Мне было без разницы, как я выгляжу. Утром я проснулась и все четко знала, я пошла в мировой суд. Мои синяки еще раз докажут, что мне этот развод необходим. Я пришла, на меня все смотрели, как на прокаженную. Но я зашла в кабинет судьи, меня, видимо, приняли за очень пьющую женщину. Сразу начали воротить нос. Но мне было уже наплевать.
— Я хочу развестись, — заявила я решительно, и положила документы на стол.
— Мотив, — смотрела на меня женщина.
— Какой мотив вам еще нужен, — обвела я свое лицо рукой.
— Понятно, допьются, потом бегают по судам, — вздохнула женщина.
— Я вообще не пью, я страдаю, мои дети страдают, — я говорила, а она рассматривала мои документы.
— Так, я вижу, у вас есть дети, даем вам время для примирения 3 месяца, — спокойным голосом говорила она.
— Что? Какие три месяца? Он меня убьет за это время, — я не могла себя сдерживать.
— Женщина, покиньте кабинет, — все, что она сказала мне в ответ…
Я пришла домой, во мне все клокотало, сейчас я могла порвать любого. Зазвонил телефон.
— Алло, — ответила я.
— Здравствуйте, вас беспокоят из больницы, ваш сын находится у нас, — раздалось в трубке.
— Да, — поняла я, что звонят на счет Дениса, — что вы хотели.
— Видите ли, вашему сыну через месяц исполняется 12 лет, и он не может больше здесь находиться, — услышала я, и колени подкосились, ну почему именно сейчас.
— Хорошо, мы приедем за ним.
К этому времени Денису стало намного лучше. Он мог сам передвигаться, глаза смотрели нормально. Осталась только правая рука, которая была еще не совсем расслаблена. Но с этим мы сможем сами справиться. Я поблагодарила врачей, мы вернулись домой.
— А, калеку привезли, — с порога сказал муж.
— Он не калека, он твой сын, — зло сказала я.
— Что ты там вякнула, — вскипел муж.
Но сегодня мне было все равно на всех. Я была такой злой, что не могла даже думать.
Ирина встретила Ванечку из школы, я в это время занималась с Денисом. Смотрела на него и не могла нарадоваться, что он сам все может делать. Ну, что все, это я преувеличила, но многое. Раньше даже вставать не мог. А сейчас и из кресла поднимался, по комнате пару шагов сделать мог.
Все были дома, я хоть и выглядела плохо, но была счастлива. Точно знала, что рядом с нами скоро не будет этого человека. Нас по любому разведут. Наступил вечер, муж вернулся домой, он начал кричать что-то про развод. Я опешила, как он узнал об этом.
— Мне сегодня позвонили, сказали, что ты на развод подала, — сказал он, ничего хорошего после этих слов ждать не приходилось.
— Наверное, ошиблись, — пыталась я оправдаться.
Но я уже видела, что глаза этого человека налились злостью. Он ничего не понимал, он не стеснялся детей, он схватил меня, потащил. Был еще ранний вечер, поэтому никто не спал. Ирина бросилась к отцу с криками, она хотела защитить меня, но муж ее отбросил, как куклу. Ваня подбежал к сестре, ему было жалко всех. Он тоже попытался подойти к отцу, но его ожидала та же участь, что и сестру.
В это время на коляске из комнаты выехал Денис.
— Ира, Ваня, увезите Дениса, — кричала я.
Но он уже все увидел, он хотел встать на ноги с коляски, но не смог этого сделать и упал. Я видела, как у него скрутило ногу и руку, поняла, что у него приступ. Что после него ему может стать хуже. А мальчик ведь только почувствовал твердь под ногами. Не знаю как, но я вырвалась из крепких рук мужа. Подняла детей, и чуть ли не зашвырнула их в комнату. Дениса посадила в кресло…
У него скосило глаза, и руки опять были такие же, как и раньше. У меня было столько злости, я ничего не понимала. Я видела только, что Гриша идет на меня. Побежала на кухню, схватила табурет. Когда я им его ударила, у меня затряслись руки, я первый раз решила ответить мужу. Но стульчик оказался слабенький, Гриша даже не моргнул. Я хотела схватить еще что-то тяжёлое, но вместо этого в руки мне попал нож. В тот момент я уже ни о чем не думала, только бы не навредить детям.
Я не замахивалась, я просто оборонялась, чтобы он меня не тронул. И получилось так, что он меня толкнул, я полетела на пол. Упала на спину, по инерции руки сложила на груди, а в них был нож. Все случилось быстро, видимо, когда он меня толкнул, то и сам не устоял на ногах, и начал падать за мной. Я лежала и смотрела, как он на меня падает, думала, что тут мне и придет конец. Но Гриша упал, мне, вдруг стало так тяжело. Он захрипел и обмяк.
Я не понимала, что произошло, может быть, он вырубился, подействовал табурет с опозданием. А потом почувствовала, что на груди становится как-то мокро и липко. Кое-как высвободилась из под тяжелого тела. Я смотрела, и не верила своим глазам, Гриша лежал на полу и не шевелился. Только сейчас до меня дошло, что нужно не дать увидеть этого детям.
Я прибежала в комнату, по дороге обмоталась полотенцем.
— Где папа, — прокричала Ира.
— Я вам потом все объясню, — прокричала я, — собирайтесь, мы едем к бабушке.
— Денис не сможет, у него приступ, — сказала мне дочь.
— Ничего, как-нибудь довезем, а там скорую вызовем, — нужно было убрать из квартиры детей.
Мы ехали всего 4 минуты, а мне казалось, что 6 часов.
— Мама, открывай, это мы, — колотила я в дверь.
— Привет, что случилось, — женщина смотрела большими глазами.
— Мамочка, пусть дети останутся у тебя, вызови скорую для Дениса, у него приступ, — я выпалила это и вышла. За мной вышел отец.
— Дочка, рассказывай, что произошло, — сказал он дрожавшим голосом.
— Мне кажется, что Григория больше нет, — неуверенно сказал я.
— В каком смысле, — не понимал отец.
— В прямом, мне надо ехать домой и вызывать полицию, — я рвалась из рук отца.
— Подожди, я поеду с тобой, — начал собираться он…
— Нет, позаботьтесь о моих детях, — и я побежала обратно в такси.
Домой пришла и боялась, что там не все так, как мы оставили, но все было по-прежнему. Я набрала 02, затем 03, села на диван и стала ждать. Скорая приехала быстрее, они зафиксировали факт смерти, за ними подъехала полиция. Они начали опрашивать, допрашивать. Вызвали понятых, ими были соседи. Они пребывали в шоке, думали, что мы образцовая семья, трое детей, один из которых инвалид, а оказалось, что совсем не так.
Все кивали головой, они смотрели на меня, все лицо было синее, конечно, они думали то же, что и судья совсем недавно. Наверное, интересная картина сложилась в их голове. Сначала вместе пили, а потом подрались.
— Хорошо, что дети не видели, — шушукались соседи между собой.
На меня надели наручники, увезли. А потом начались мытарства, меня переводили из одного здания в другое. Везде допросы, нужны, мол, свидетели, а у меня это только дети. Все остальные знают, что все было хорошо. Я ничего не могла доказать и рассказать, могла только показать свои побои. Но они ничего не доказывали.
Состоялся первый суд, мне определили наказание, но адвокат был против, поэтому заседание перенесли. Все это время я пребывала, то тут, то там. Я не переживала за себя, только за детей. Что с ними будет, с кем они останутся. Мама уже не в том возрасте, ей тяжело будет ухаживать за Денисом. Вот и все, что я вам хотела рассказать.
— Спасибо Тамара Егоровна, — сказал адвокат, и отодвинул от нее микрофон.
— Вам спасибо, что дали высказаться, — поблагодарила Тома.
— И что вы сейчас скажете? разве кто-то давал этой женщине слово, ее просто никто не хотел слышать. Убила, значит должна сидеть в тюрьме. А что будет с ее малолетними детьми? Над ними итак всю жизнь издевались, сейчас им опять страдать. Мать, которая защищает свое потомство, и есть настоящая женщина.
Мужчина смотрел на присяжных, многие из которых были женщины, они сидели и смахивали слезы с глаз. Он больше ничего не сказал, посмотрел на судью и сел на свое место.
Судья стукнула молоточком, присяжные удалялись на вынесения вердикта. Когда они вошли в комнату для обсуждений, было много противоречий.
— Пусть частично, но она виновна, — говорил один из мужчин.
— Да вы что? она защищала себя и своих детей, — возражала ему одна из женщин.
— Почему тогда раньше не обратилась в полицию, они бы его забрали, — сказал все тот же мужчина.
— Нет такого закона, вот, если бы убил, тогда бы его забрали.
Споры проходили еще долго, но они все- таки закончились.
И опять заседание, все та же клетка, все тот же зал. Тамара уже ни на что не надеялась, ей так все надоело.
— Встать, суд идет, — объявил секретарь. Все встали, и Тома в том числе.
Очень долго пришлось ждать, пока все успокоятся. И вот судья встала, открыла свою папку, и начала читать. Что она там зачитывала, отрывки из дела, статью, обвинение.
— …считать невиновной и освободить в зале суда, — услышала Тома, и не поверила своим ушам.
Она смотрела на пристава, который подходил к клетке. Он открыл ее, а женщина все стояла, она не могла решиться сделать шаг. Когда молодой человек показал ей рукой, чтобы она выходила, она сделала шаг, потом еще. Все боялась, что ее сейчас остановят, но этого не случилось.
Она подбежала к родственникам, обняла детей, прижала их к себе. Им всем не верилось, что они снова вместе. Тамара не понимала, как сейчас поступить. Для начала они все вместе поехали домой к родителям, ведь там их ждал Дениска. В тот раз ему помогла скорая. Дедушка с ним занимался все это время, выводил на свежий воздух и там, на тренажерах они занимались.
Дверь открылась, мать вбежала в квартиру, они обнялись, он был такой взрослый, и ничего, что болеет, они все преодолеют.
Сейчас нужно было решить, что делать с квартирой, в которой они жили. Мама предложила оставить ее детям, но Тома была категорически против этого.
— Сейчас поедем туда, соберем все вещи, а потом уже решим, — быстро проговорила Тамара.
— Я уже все это сделал, — отозвался отец, — даже нанял компанию, чтобы там все отмыли.
— Спасибо, папочка, — обняла отца Тома.
— Да не за что вообще, — похлопал он по спине дочь.
— Значит нужно выставлять ее на продажу, деньги нам помогут лучше, чем клетка, в которой мы все жили, — проговорила Тома.
— Тебе тут еще какой-то конверт пришел, — показала мама, — но мы его не вскрывали, что-то официальное.
Тома дрожавшими руками открыла его, она даже не представляла, что это может быть. Там было послание от нотариуса. Клавдия Петровна завещала свою квартиру Ирине, а дачу за городом Томе и мальчикам. Еще у нее были неплохие сбережения.
— Почему я только что об этом узнала? — не понимала Ирина.
— Нам этого никогда не узнать, — пожали плечами родные…
Вечером все сидели на кухне, разговаривали, будто бы и не было всего этого ужаса.
— Завтра нужно позвонить врачу Дениса, пускай продолжает с ним занятия, — сказала Тома, — да и деньги сейчас на это имеются.
— Абсолютно с тобой согласны, — закивали все.
— Предлагаю поехать в квартиру Клавдии Петровны, посмотреть, как там все, и прибрать, — сказала бабушка.
— Давайте завтра и займемся всеми этими делами, — сказала Тамара, зевая.
Ей так хотелось лечь на чистое постельное белье, которое пахло маминым домом и детством.
Она лежала, все было хорошо, бояться некого, дети в безопасности. На утро она сразу же набрала номер Александра, врача, который следил за Дениской с самого детства.
— Здравствуйте, это Тамара, вы, наверное, меня не помните, — начала женщина.
— Почему же, помню, я приходил к вам, чтобы осматривать Дениса, — быстро перебил ее молодой человек.
Даже по телефону Тома почему-то засмущалась.
— Да, вы правы, а можете снова начать эти процедуры, я заплачу, — неуверенно проговорила женщина.
— С большим удовольствием! – отозвался собеседник, — завтра в 10 буду у вас, до свидания.
— До свидания, — проговорила Тома, и положила трубку.
Они всем семейством отправились по адресу бывшей свекрови Тамары, ее мама там никогда не была, да и отец тоже. Они вошли в прихожую, очень пахло затхлостью и пылью.
— А ну-ка открывайте все окна и балкон. Ира, ты снимаешь шторы, Ваня сворачивает ковры, — командовала Тома.
— А мы с отцом что будем делать, — обиженно сказала мама.
— Отец с Денисом спускаются на улицу, папа хлопает ковры, Денис просто гуляет. Мама, доставай из шкафов весь хрусталь, это уже не модно, — до сих пор распоряжалась Тамара.
Когда все было сделано, квартира блестела, казалось, даже, что в ней стало больше места и светлее. Томе показалось, что вот-вот с кухни выйдет баба Клава.
— Ну почему у такой хорошей женщины был такой сын? – спросила сама себя Тома.
— Давай не будем о грустном, сейчас уже все хорошо, — подошла к ней мать.
Они возвращались домой в хорошем настроении, завтра в 10 утра должен был приехать Александр. Тома никогда не думала про других мужчин, а тут почему-то не могла выбросить его из головы. Он приехал, позвонил в домофон, но женщина ему сказала, чтобы не поднимался, они сами спустятся.
На улице, после занятий, Денис отдыхал. Саша подошел к Томе.
— А можно вас куда-нибудь пригласить? – робко спросил он.
— Я даже не знаю, — посмотрела на него Тома.
— Раньше, когда я к вам приходил, видел, что в семье не все в порядке, но не посмел вмешаться, — с грустью проговорил Саша.
— Не надо об этом вспоминать, просто у каждого своя судьба, — опустив голову говорила Тома.
— Так мы завтра встречаемся вечером? — опять задал он вопрос.
— Почему завтра, — игриво посмотрела на него женщина…
— А что, можно сегодня? — удивился парень.
— А чего ждать, жизнь коротка, нужно все успевать.
Они завели Дениса домой, а сами пошли в ближайшее кафе. Там просто заказали по чашке кофе и болтали.
— Ты, наверное, сейчас всех мужчин боишься? – неуверенно проговорил новый знакомый.
— А я думала они меня, – засмеялась Тома.
— Ты бы смогла со мной встречаться?
— Что за вопрос, предлагай, а я подумаю, — женщина удивлялась сама себе, откуда в ней такая смелость. Может быть, из-за того, что она давно не встречала порядочных молодых людей.
— Предлагаю!
— Соглашаюсь!
— Перейдем на ты!
— Тогда кофе на брудершафт, — сказала Тамара, и подняла свою чашку.
— Согласен!
Они выпили, не забыли в конце чмокнуть друг друга. С этого момента Саша приходил в их дом не только, как лечащий врач Дениса, а как мамин ухажер. Бабушка и дети очень радовались за нее, ведь они думали, что уже такого никогда не будет.
В скором времени семья переехала в новый дом, который купили на деньги от продажи Сашиной и Томиной квартиры. Там было очень много места, всем хватало. Главное, что был большой огород, в котором любила копаться Тамара.
Пара расписалась тихо. На празднике были все родители, сестра с мужем и дети, а больше никого и не нужно было. Вскоре Тома почувствовала знакомую тяжесть в животе. И хоть это был уже не первый ребенок, но впервые она испытала чувство счастья, и не хотела ничего с ним сделать.
— Ты скоро станешь настоящим отцом, — подмигнула Тома мужу.
— А что тебя сейчас не устраивает, — насторожился Саша.
— Меня все устраивает, и будет устраивать еще больше, если ты будешь понимать намеки, — посмотрела она на свой живот.
— Я стану отцом, ура! – закружился сам и закружил жену по поляне Александр.
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение, это лайк и подписка.