Хірург-вдівець підібрав на трасі вмираючу дівчину без одягу. А коли він поклав її на операційний стіл, то ЗАВМЕР на місці

Что это я? Чего уж там доброго? Я тебе сказать еще днем хотела, но тебя и так все доставали. Подумала, что, может, сама смогу решить эту проблему. Но так и не решила».

«Что за проблема?» «Да все та же, Аркадий, с девушкой этой». «А что с девушкой?» Аркадий напрягся. «В общем, утром мне еще позвонили, предупредили, что через пять дней привезут срочного пациента с почками.

Аппарат в реанимации будет нужен. Он же один свободный-то у нас на всю больницу. Надо что-то придумать.

Но я ума не приложу. Отказать не могу, понимаешь? Человек, который хлопотал о палате, очень серьезный. Что там, следователь, не выяснил, кто эта девушка?» «Пока никто не звонил, Галина Викторовна.

И что вы предлагаете делать?» «Не знаю, Аркаш. Надо куда-то определять ее. Чуяла я, что будут у нас с ней проблемы».

«Да куда определить-то?» — чуть повысил голос Аркадий. «Во-первых, она пока единственный свидетель. А во-вторых, ее вообще нельзя сейчас трогать, она не переживет транспортировку».

«Да понимаю я, Аркаш, тебя не первый год замужем. Ты, следователя, что ли, напряги как-то. Может, родственники какие отыщутся.

Тогда трансплантацию сделать успеем. По-другому, Аркадий, никак не получается. Подумай.

Я себе уже голову все сломала». «Хорошо, Галина Викторовна, я подумаю. Вы пока не спешите.

Найдем выход». «Ищи, Аркаша, ищи!» — заключила главврач и отключилась. «Что там с девушкой? Что-то пошло не так?» — спросил Павел, когда Аркадий убрал телефон.

«Через пять дней аппарат нужно освободить. Подожди, я сейчас звонок сделаю». И он, отыскав визитку, набрал следователя.

Но у того никакой новой информации не оказалось. Ни камеры наблюдения на заправках и в прилегающих к трассе магазинах не зафиксировали незнакомку. Никаких либо сообщений о пропаже человека в полицию не поступало.

Просто как с неба свалилось. Ни одной зацепки. И отпечатков пальцев в базе тоже не нашлось.

Как и ее ДНК. «Это надо же так!» — удивился Тильман, когда Аркадий сообщил ему детали разговора. «А вот была бы преступницей, то быстро бы распознали.

От честного человека случись с ним, что словно и нет на белом свете. Тут, Аркадий Алексеевич, только один есть выход». «И какой же?» «Пересадку делать.

Донор нужен». «Это-то оно понятно. Но где же его найти?» — сплеснул руками Аркадий.

«По закону только родственники могут стать донорами. Даже мужу или жене это непозволительно. Но все равно.

Прав ты. Выход теперь только один. Перевозить ее куда-то — это просто сознательное убийство.

Такому я не позволю случиться. Она ведь, как ни крути, жизнь мне спасла. Если бы не нашел я ее тогда на дороге, то оказался бы под завалом в своей квартире».

«Это да», — согласился Тильман. «Скорее всего. Да не скорее всего, а точно.

Ты бы видел, во что превратилась моя кровать. А девушку лось спас. Представляешь, если бы не лось, то я просто проехал бы по ней, не заметив за снегопадом.

Это все так странно. Расскажи мне, кто такую историю не поверил бы. И получается, что вся ответственность за девушку лежит теперь исключительно на мне.

Да я и без логических рассуждений чувствовал это с самого начала». «И как нам теперь быть?» — спросил Тильман. И это его «нам» прозвучало для Аркадия неожиданно.

Павел неосознанно включился в ситуацию, посчитал себя ее участником. И заодно лишь это Аркадий исполнился к своему товарищу благодарностью. «Вот что, Паш», — решил что-то для себя Аркадий.

— Я переночую сегодня у тебя, ты не против? — Да, конечно же, Аркадий Алексеевич. Куда вы сейчас за руль оставайтесь? — А завтра я в лабораторию к Людмиле сгоняю. Она ведь с семи работает.

— Семи? Что вы задумали? — Если все сложится удачно, то твоя помощь может еще понадобиться. — Какая? — Потом расскажу. Рано пока об этом.

Нужно сперва несколько звонков сделать, поговорить с нужными людьми. Эх, только бы все сложилось. — Но должно сложиться, Паша.

Все больше воодушевлялся Аркадий. — Раз судьба выбрала меня, то не может это оказаться просто ее насмешкой. Не верю.

А теперь пошли спать. Завтра силы будут нужны. — Вот и вы, я смотрю, сделали суеверным.

Но пойдемте, — согласился Тильман, не став задавать лишних вопросов. — Я вам в маленькой комнате постелю. С утра Аркадий уехал в лабораторию при госпитале, даже не попрощавшись с еще крепко спавшим Павлом.

Людмила была на месте. Аркадий сдал мочу и кровь на анализ, потом сходил на томограф и сделал снимки своих почек. Как он и надеялся, сравнительный анализ с данными девушки дал положительный результат.

К обеду уже вполне было понятно, что его почка девушке подойдет. Дело оставалось за малым — собрать бригаду трансплантологов и анестезиологов, чтобы успеть за 4 дня организовать пересадку. Аркадий сам пару раз ассистировал при пересадке печени, поэтому многое о таких операциях знал не понаслышке.

За долгую хирургическую практику у него скопилось немало должников в таких кругах, где сосредоточена власть. Кому-то он помогал с рекомендациями, кому-то с местом в престижной клинике, а кого-то и лично оперировал в критических ситуациях. Много чиновников, их жен и их детей были обязаны ему тем, что продолжают до сих пор жить.

Аркадий никогда не брал денег за свои услуги, за что его ругала даже покойная супруга, все же так делают. И ни разу он не обращался в ответ ни с какими просьбами. Но сейчас другого выхода он не видел.

Его друг по институту, трансплантолог, специализирующийся как раз на почках, согласился помочь за умеренную плату, но только если получит гарантии того, что за это его не ждет никаких последствий. В свое время, когда распределяли их группу, Аркадий уступил однокурснику место в столице, а сам поехал сюда. Друзьями они являлись лишь номинально, а вот должок у Олега, так его звали, перед Аркадием оставался.

Пришлось звонить областному прокурору, сыну которого Аркадий тоже когда-то помог. Прокурор хоть и поломался немного, но все же дал обещание, что в крайнем случае прикроет его. Рано или поздно родственники девушки все равно отыщутся, и тогда можно будет определенным образом поработать с бумагами, чтобы все совсем сошлось для инспектирующих органов, а пока необходимо спешить.

Друг-трансплантолог сумел собрать бригаду и через три дня обещал прибыть на место, чтобы все должным образом подготовить в операционной. Тильман тоже согласился помогать, как и медсестра Маша. Только Галина Викторовна бегала с выпученными глазами и бледным лицом, понимая, что в случае если что-то пойдет не так, она просто слетит со своей должности, и это минимум, а по максимуму так вообще может угодить за решетку.

Она даже на словах согласия на такую авантюру Аркадию не дала, но и не запрещала, явно. Сказала, чтобы тот при ней не заикался об этом, словно бы она ничего о его затее не знает. Даже отпуск себе оформила срочный, сделав Аркадия временно исполняющим обязанности главврача в госпитале.

Только с нагрянувшими людьми из комиссии она перед этим быстро пробежалась по ковидным палатам, устроила им богатый ужин в дорогом ресторане, нарушив при этом правила карантинных предписаний, и исчезла, даже телефон свой отключила. Через два дня Аркадия ждали сразу три хорошие новости. Во-первых, Олег сдержал обещание и вместе с бригадой из трех человек приехал в госпиталь.

Не задавая лишних вопросов, он посмотрел снимки и анализы и удивился такой высокой степенью совместимости между Аркадием и девушкой, даже поинтересовался, не приходится ли она ему родственницей. «Но какая родственница, Олег?» – возразил Аркадий. – Если бы все было так, то зачем вся эта конспирация? – Результаты анализов просто удивительные.

Знаешь, всякое случается в жизни. Но, как скажешь, тебе виднее. Ничего такого в моей жизни, Олег, не было, чтобы откуда ни возьмись, появился вдруг родственник, о котором я ни слуху, ни духу.

В общем, это обстоятельство, поразившее Олега, стало второй хорошей новостью. И в-третьих, что особо порадовала Аркадия, случилось так, что девушка начала открывать глаза и совершать рефлекторные действия. Состояние ее все-таки перешло из глубокой комы в вегетативное.

Операцию это все равно осложняло, но Олег имел за плечами огромный опыт, да и анестезиолог, приехавший с ним, был не хуже. Кроме того, квартира Аркадия подлежала восстановлению и через несколько недель с ремонтом планировали закончить. Теперь оставалось только молиться, чтобы операция прошла успешно, а потом уж, будь что будет.

Галина Викторовна продолжала прятаться от своих сослуживцев и по телефону оставалась недоступна. За такое малодушие все были на нее в обиде. Еще день потребовался на то, чтобы подготовиться к трансплантации, Аркадий подписал все необходимые бумаги, где девушка была оформлена как его дочь, имя и фамилию ее вписывать пока не стали, оставив свободное место.

При неблагоприятном исходе Аркадий письменно брал всю ответственность и вину на себя. Все это, разумеется, выглядело фелькиной грамотой, но ничего лучше придумать было нельзя. Паша Тильман, как это бывало всегда, волновался больше других.

Аркадий как мог настраивал его на оптимистический лат и даже предложил, чтобы резали его под местным наркозом, но Олег категорически отказался от этой идеи. Тильману это все равно мало чем помогло бы, а сам Аркадий мог непроизвольно переволноваться и тем самым дополнительно перегрузить свой и без того немолодой организм. Все осознавали, насколько они рискуют.

В случае неблагоприятного исхода объяснить случившееся было бы невозможно, закрутился бы такой маховик, остановить который оказался бы не в состоянии и даже областной прокурор. Через год или два, может быть, и удалось бы ценой огромных нервов и денег все утрясти, но на это время всем пришлось бы не сладко. И больше других Аркадию.

Олег ни словом не обмолвился о возможных последствиях, то ли настолько был уверен в себе, то ли понимал, что долг платежом красен, и искренне этот свой долг отдавал. В такой важной роли он здесь только потому, что когда-то Аркадий уступил ему престижное место. Сильнее всех была возбуждена Маша, ее воодушевляла вся эта затея…