Хірург-вдівець підібрав на трасі вмираючу дівчину без одягу. А коли він поклав її на операційний стіл, то ЗАВМЕР на місці

И вообще она восторгалась поступком Аркадия, потому что это был единственный выход, все другие вели к смерти неизвестной девушки, до основания рушившей незыблемые правила врачебного этикета. Все знали, что Маша натура крайне романтическая, что для медицинских работников, особенно со стажем, чаще всего несвойственно. Но о том, что эта хрупкая девушка, тоже как и Аркадий, проверяла в лаборатории свою совместимость на донорство, знала одна Людмила.

Результат она получила отрицательный, даже группа крови у них с незнакомкой оказалась разная. Вообще, всеми будто бы овладел незримый дух самопожертвования. Повсюду витала таинственная атмосфера чего-то чудесного, которое вот-вот должно было случиться.

В день операции суеверными стали уже все, молились в душе, прикасались мысленно к своим талисманам, припрятанным в секретных местах и никому, кроме хозяина, неизвестным. Последние слова анестезиолога, склонившегося над Аркадием, делались ватными и звучали издалека, утрачивая четкие смыслы. Аркадий еще раз открыл глаза, чтобы взглянуть на Тильмана.

Тот был сосредоточен и серьезен. Заметив, что Аркадий вопросительно на него смотрит, он слегка кивнул ему. Аркадий успокоился и провалился в сплошной туман.

Пробуждение Аркадия было болезненным. Сознание никак не могло настроить фокус. В реанимации, где слева на соседней койке лежала девушка, было открыто окно и в палате стоял ощутимый холод.

«Просыпайтесь, Аркадий Алексеевич!» Прозвучавший голос принадлежал Маше, Аркадий его узнал. Он посмотрел направо и увидел медсестру в халате, под которым был надет розовый свитер. Она смотрела на него с улыбкой.

«Значит…», слова Аркадия прозвучали неуверенно и хрипло. «Все прошло хорошо?» «Все хорошо», подтвердила Маша и закрыла окно. «А Олег еще здесь?» «Давно закончилась операция?» «Два часа назад.

Доктор еще здесь. Вечером они с бригадой уедут. Мне его позвать?» «Позови».

Маша вышла, а минут через десять появился Олег. «Ну чего, Аркаш, как самочувствие?» — сходу спросил он. «Да я в норме.

Соображаю, пока плохо. Никогда не был на месте пациента. Полезный опыт.

Что с девушкой? Как прошло?» «Состояние стабильное. Почка работает. Все в этом смысле в пределах нормы.

Осложнения возникли немного в другом месте». «В каком?» «Это тебе Галина Викторовна расскажет. Я только хочу сразу предупредить, чтобы ты не корил себя ни в чем, как бы там дальше не сложилось.

Я знал, на что иду, и у меня претензий к тебе никаких нет и не будет. Ты это запомни. А там, по ходу, во всем разберемся».

«Не понимаю», — нахмурился Аркадий, — «что за проблемы?» «Галина Викторовна попозже к тебе зайдет. Все и расскажет. Я сам еще не до конца в курсе.

Ладно, Аркаш, я побегу. Вечером отбывать надо на послезавтра плановая операция». «Хорошо.

Спасибо тебе, Олег. Когда оклемаюсь, сочтемся». «Не беспокойся.

И не спеши с этим. Пусть все уляжется. Успеем.

Пока». И Олег ушел, оставив Аркадия в полном недоумении. К обеду самочувствие пришло в норму, Маша хлопотала возле него и той девушки, но на вопросы о проблемах, на которые намекал Олег, не могла ничего ответить, то ли потому, что ничего не знала, то ли умело так делала вид, будто не понимает.

Ситуацию разъяснила только Галина Викторовна, появившаяся в палате лишь к четырем часам вечера и попросившая Машу оставить их с Аркадием наедине. «Аркаша», — сказала она, — «я, конечно, все понимаю. Положение, оказавшееся безвыходным, ты спас.

Тебе просто несказанно повезло. Не знаю, каким богам ты молился, но они оказались на твоей стороне. Но ты представь себя на моем месте.

А если бы результат авантюры был обратным? Ты понимаешь, что ждало бы меня? Тебе-то на пенсию через полгода, и инвалидность даже дадут, а я могла бы и за решетку, а мне еще внуков поднимать. Дочка вторая вон на развод подала. Знаешь, сколько проблем с детьми? Не знаешь? В общем, не выдержала я. Хоть ты и проклянешь меня, но прощения у тебя просить я не стану.

— Постойте, Галина Викторовна, — перебил ее Аркадий. — Я совершенно ничего не понимаю. Что случилось? Вы можете выражаться конкретнее, а то все загадками какими-то изъясняются? — Да-да, поконкретнее, — закивала головой главврач.

— Позвонила я вчера куда следует и сообщила о том, что творится у меня в госпитале. Не выдержала. Нервы совсем сдали.

Не поверила в удачный исход операции. Да и вообще, какая разница? Завтра приедут следователи и чиновники из Минздрава. Сама хочу тебе об этом сказать.

И ответ перед ними ты уж держи сам. Вот. Говорю, чтобы не было для тебя сюрпризом, и чтобы не гадал ты, откуда ветер дует.

Я и Олегу Вадимовичу обо всем рассказала, он в курсе. С остальными тоже сам разберешься, их судьба в твоих руках. Понимаешь, скольких людей ты подставил своим безрассудным поступком? Аркадий выслушал длинный монолог Галины Викторовны и закрыл глаза, удивляясь тому, что все сказанное не произвело на него никакого впечатления.

Главное, что операция прошла успешно, и та девушка будет жить. Теперь уже нет никакого цейтнота, теперь времени будет полно, и он все уладит, во всем разберется. В эту секунду кажущаяся апокалипсисом для Галины Викторовны проблема виделась ему таким пустяком, что беспокойство о ней можно было отложить на потом.

Он улыбнулся, а по щеке его поползла горячая слеза. — Ну, прямо блаженный Августин! — удивленно произнесла главврач. Совсем все с ума посходили.

Ладно, ты улыбайся дальше, а я пошла. Приходи в сознание и… Короче, у меня ты больше не работаешь. Уволила я тебя.

Пока. — Где я? — прозвучало с соседней койки. Аркадий открыл глаза и посмотрел налево.

Это произнесла девушка. Она непонимающе озиралась по сторонам. — Где я? — снова повторила она и закашлялась.

— Ну и дела! — сплеснула руками главврач, собравшаяся уже закрыть за собой дверь в палату. — Маша! — громко крикнула она в коридор. — Где тебя носит? Срочно в палату! И Галина Викторовна вышла, не желая принимать участие в дальнейшем.

Прибежала Маша и кинулась было к Аркадию, но тот остановил ее, указывая рукой на соседнюю койку. — Боже! — воскликнула медсестра. — Очнулась! — Где я? — девушка не переставала задавать один и тот же вопрос, все сильнее заходясь в кашля.

— В больнице вы, в больнице! — подбежала к ней Маша. — Вы кашляете, кашляете, вам откашляться теперь нужно. Только аккуратнее, пожалуйста, не пытайтесь встать и не делайте резких движений.

Все хорошо. Вы помните, как вас зовут? Имя свое помните? — Настя. — секунду подумав, произнесла девушка…