Хірурга викликали з відпустки на складну операцію. Та як тільки він побачив пацієнта, лікар ПОБІЛІВ…
Голубеву поручали сложнейшие операции. К нему стремились попасть из разных областей и краев. Все знали, на этого врача можно положиться полностью.
Всегда и во всем. Искать его тоже долго не приходилось. Словно шестое чувство подсказывало медику, что в нем нуждаются.
— Ну, что тут у вас? — спросил он, буквально влетев в клинику. — Вадим Павлович, слава Богу, Аделина Ивановна вас ждет. Она все подробно расскажет.
Голубев, не раздумывая, поспешил в кабинет главврача. — Аделина, что у вас за суматоха? — Ой, Вадим, спасибо, что так быстро. Девочку к нам доставили, тяжелая очень.
Пошли, по дороге все расскажу, и посмотришь ее анализы. — Вадим согласился. — Сколько лет пациентке? — уточнил он.
— Шестнадцать. Девчонка совсем. — вводила главврач в курс дела.
— С парнем катались на мотоцикле, попала в аварию. Что самое интересное, парень жив-здоров, отделался ссадинами и ушибами, а девчонке досталось по полной. Травм очень много, есть тяжелые.
Но что самое ужасное, девочка все время твердит, что хочет попрощаться с мамой. Она почему-то решила, что не выживет. — Операционная готова? — снова уточнил хирург, когда главврач замолчала.
— Да. — кивнула она. — Анализы, аллергия? — Аллергии нет, анализы в пределах нормы, но если в ее случае, так можно выразиться.
— Анестезиолог кто, Ирина? Аделина вновь кивнула. — Отлично. А дежурил кто? — Паша.
— Окей, передай ему, пусть заказывает кровь пациентке. Так, быстро все в операционную, времени нет. У девчонки вся жизнь впереди.
А уже через несколько секунд Вадим Павлович с сочувствием смотрел на лежавшую перед ним белокурую девочку. Такая изящная, хрупкая, совсем ведь еще ребенок. Она с большим трудом открыла глаза и посмотрела на доктора.
От этого взгляда у него мурашки побежали по коже. Он знал этот взгляд, эти глаза. Но как, откуда? Девочка была ему незнакома.
— Мама! — еле слышно прошептала девушка. — Маме позвонили. Она едет.
Доктор молча кивнул. — Попрощаться хочу успеть. Продолжала шептать пациентка из уголков глаз.
Потекли тонкие ручейшки слез. — Я думаю, спешить не стоит, — успокоил ее доктор. — А у меня есть шанс.
Я выживу. Она опять взглянула на него и снова по спине доктора пробежал холодок. Ее взгляд пробирал мужчину насквозь.
— Поверь, мы еще станцуем на твоей свадьбе. Улыбнувшись, сказал хирург и, повернувшись к анестезиологу, скомандовал. — Ирина, начинаем скорее.
Во время операции хирург невольно ловил себя на мысли, что кого-то ему напоминает эта девочка, кого-то давно знакомого, но никак не мог вспомнить, почему эта незнакомая девчушка, кажется, столь близкой, вызывая и волнение и страх ее потерять, и стремление защитить даже ценой собственной жизни. — Одного не понимаю, почему она решила, что не выживет? — размышлял он. — Кто внушил ей, что недолго осталось? Такое заявить ребенку.
Ну и люди. — Узнаю, кто, жалеть не стану. Это же не медики.
Даже слов найти не могу, — возмущался хирург. — Неужели сказать нельзя было тактично? Да и зачем такое вообще говорить? Помолчи, лучше будет для всех. Пять часов длилась операция, девочку перевели в реанимацию, а Вадим, взглянув на мобильный, ужаснулся….
