Возможность повторения мировой войны сегодня выглядит пугающе реальной. Но эти даты (1914–2014) – еще и повод задуматься о наших ценностях, ради которых в критической ситуации мы готовы пожертвовать собственной жизнью.
Что это за ценности и есть ли они вообще – ведь наше прагматичное общество склонно вовсе отрицать духовные идеалы. «Любую попытку радикального утверждения чуждых нам ценностей (а самопожертвование – самый радикальный из возможных жестов) мы торопимся отнести к разряду религиозного фанатизма, – объясняет философ и психоаналитик Анн Дюфурмантель (Anne Dufourmantelle). – Но общество не может существовать, если в нем никто не готов пойти на смерть ради своих представлений о жизни, не способен заплатить эту цену, чтобы остаться человеком».
«За кого или за что вы готовы отдать свою жизнь?»
Цифры слева – доля женщин, справа – мужчин. Опрос проведен исследовательским агентством Tiburon research по заказу Psychologies. В нем приняли участие 1253 респондента в возрасте от 18 до 60 лет, проживающие в городах-миллионниках.
Есть ли сегодня такие люди среди нас? Наш опрос показал, что три четверти жителей России готовы пожертвовать жизнью ради семьи и близких. Такое единодушие можно считать признанием приоритета семейных ценностей. А можно, впрочем, и свидетельством того, что никаких других ценностей и ориентиров в жизни большинства из нас сегодня просто нет.
За веру, царя и Отечество. Сравним российские цифры с данными других европейских стран*. В Литве, например, отдать жизнь за семью и близких готовы примерно 45%, а вот погибать за Родину не готов ни один из более чем тысячи опрошенных. Среди россиян таких патриотов набралось около 10%. В старых европейских демократиях дело обстоит принципиально иначе: сложить голову за страну готов каждый четвертый швейцарец, каждый пятый француз и каждый шестой немец. Еще выше этот показатель в Польше – почти 50%. Лидирует Польша и в приверженности религиозным ценностям: за веру и Бога готов отдать жизнь почти каждый третий поляк.
В России же погибнуть за веру готовы примерно 1,5% респондентов (за какую именно веру, они не уточняли). Примерно столько же готовы пожертвовать собой за свои принципы и убеждения – лишний аргумент в пользу того, что вера и принципы сегодня в России представляют ценность для очень узкого круга. Для сравнения: в Германии за свои убеждения готовы заплатить жизнью 44,3% респондентов, в Швейцарии – 48,8%, а во Франции – 62,3%.
Наконец, около 30% швейцарцев считают свою жизнь слишком ценной, чтобы жертвовать ею ради чего-то или кого-то. Почти такую же цифру дал опрос в Германии и Франции, а в Литве процент респондентов, не считающих возможным пожертвовать своей жизнью, составил 42. В России вариант ответа «ни за кого и ни за что» выбрали в целом около 10% опрошенных, а в возрастных группах 35–44 и 45–54 11,3% и 12,8% соответственно, что, по мнению психолога Евгения Осина, может свидетельствовать о ценностном кризисе, переживаемом самой активной частью населения.
Условное наклонение. Впрочем, формулировка вопроса слишком заострена, а потому и к результатам следует отнестись с известной осторожностью, считает Евгений Осин: «Респонденты хорошо понимают, что речь не идет о реальной ситуации. А потому и их ответы могут быть достаточно условными». Вместе с тем опросы фиксируют и важный результат: сама идея «отдать жизнь» сегодня представляется очень многим людям неразумной. «В свете гуманистических идей, на которых зиждется современное западное общество и которые постулируют права человека как высшую ценность, самопожертвование – действительно не очень разумный поступок.
Ведь любая жизнь ценна, в том числе и наша собственная, и если жертвовать ею – то только если ради спасения чьей-то еще жизни. При этом, как правило, спасать предполагается близких родственников, что подтверждается популярностью такого варианта ответа во всех опросах», – поясняет Евгений Осин.
Пересмотр ценностей. Очевидно, что сегодня доля тех, кто готов отдать жизнь за Родину, довольно незначительна. Нежелание приносить себя в жертву проанализировано в работах социолога Кристиана Вельцеля (Christian Welzel), который исходит из того, что по мере развития человечества жизнь из источника несчастий и страданий все больше превращается в источник возможностей для процветания и самореализации. По этой причине происходит пересмотр ценностных установок, и все меньше людей готовы расстаться с жизнью даже во имя самых высоких идеалов.
Главным фактором этого развития Вельцель называет права личности на свободное самовыражение (emancipative values). По его мнению, они максимально реализуются в демократических странах с высоким уровнем жизни, толерантности и субъективным ощущением благополучия. Именно жители таких стран менее всего склонны жертвовать жизнью и в том числе участвовать в войнах.
В прошлом году Вельцель и его коллега Роналд Инглхарт (Ronald Inglehart) провели масштабное исследование, подтвердившее справедливость этих предположений**. В частности, на основе множества опросов был составлен своего рода рейтинг государств мира по степени готовности их населения участвовать в войне. Первую строчку в нем занял Катар, который при неплохих экономических показателях не отличается демократичностью, толерантностью или высокой степенью личностных свобод. Закономерно наличие среди лидеров списка таких стран, как Вьетнам, Руанда и Бангладеш, где готовность участвовать в войне выражают свыше 95% населения. А наименее воинственны жители Германии, Испании и Японии (от 25 до 35%).
Впрочем, гарантировать невозможность повторения войн, увы, не способны никакие теории. В упомянутом рейтинге 82 государств Россия заняла лишь 43-е место, а Украина – и вовсе 69-е…
* В Литве похожий опрос был проведен компанией Spinter tyrimai по заказу информационного портала DELFI, а в ряде европейских государств – радиостанцией Radio France и ее партнерами.