«Я зараз лежу в твоєму ліжку, в твоїй квартирі. Тепер я тут ГОСПОДИНЯ» — прошепотів жіночий голос з телефона мого чоловіка. Та після того, що Я зробила, ОБОЄ осі не можуть оговтатись…

Кеша ревниво присматривался к Варе, расспрашивал сыновей о том, как и с кем они проводят время. Услышав ответ, удивился, но и успокоился. Прощался в своей обычной небрежной манере, не обещая скорой встречи.

После его отъезда женщина всплакнула немного по привычке, но быстро утерла слезы и удивилась сама себе, насколько более трезво и отстраненно она стала относиться к сложившейся ситуации. «Сейчас же все вроде в норме», — задавалась она вопросом, — «ну и зачем я буду терзать себя домыслами? А там уж, как Бог даст!» Однажды ночью вдруг раздался звонок с Кешиного телефона, обеспокоенная Варя схватила трубку. «Кеша, что-то случилось?» «Твой муж любит меня», — раздался в телефоне, шепчущий женский голос.

«Кто это?» — опешила женщина. «Твоя замена. Я лежу сейчас в твоей кровати, в твоей квартире.

Кеша мой, и теперь я здесь хозяйка». «Хозяйки не шепчут, им нечего бояться», — взяла себя в руки Варя. «А я сейчас хочу поговорить с мужем.

Наскучила ты мне. Передай ему телефон». «Сейчас!» — прошепела соперница.

«Все равно он будет мой», — и бросила трубку. «Диагноз ясен. Гуляка», — вынесла приговор Серафима Петровна.

«Твой муж — величина переменная. Сегодня он здесь, завтра с другой. Куда подует ветер, туда и полетит.

Тебе это надо?» — заплакала Варя. «И что, уже готова простить? Да он даже не раскаивается, не звонит, не приезжает. Будто и нет вас в его жизни.

Так и будешь всю жизнь в роли жертвы около любимого маятса. Да что же мне теперь делать? Думать, как жить дальше. Без него, но не хуже, а гораздо счастливее.

Ты все так же молода и красива. Замечательные детишки рядом. Есть ли хоть один повод кукситься при этом? Невелика потеря.

Этот твой дунжуан. Ты достойно лучшего. С этим и живи.

А сейчас знаешь что? Давай организуем на завтра поход к озеру и увлекательную рыбалку. Мальчишкам понравится, да и тебе полезно будет встряхнуться. Испеки-ка ты на всех пирожков в дорогу, а я пока с Настей приготовлю, а потом приду помогу».

День удался на славу. Туристы долго шли по полю, потом через лес с шутками да прибаутками бабы Симы, которых у нее было великое множество. Затем пели во все горло песни, загадывали загадки.

Дойдя до озера, перекусили и закинули удочки. Но юные рыбаки начали клевать носом, и их уложили отдыхать под шатром, образованным ивой, которая, нависая над водой, полоскала в ней листья. Женщины в полглаза посматривали на поплавки, тихонько беседуя.

«Серафима Петровна, откуда вы научились так ловко управляться с этими крючками?» – заинтересовалась Варя. – Сначала муж показал. Он был военным, свободного времени оставалось мало, но очень любил с удочками посидеть, ну и я рядом с ним.

Потом уже втроем, когда сынок Андрюша подрос. Когда приезжали в отпуск к его родителям, с палаткой приходили на это озеро, чтобы в волю порыбачить. После того, как любимый мой погиб на учениях, я тут его оплакивала, делая вид, что рыбачу, и не показывая вида сыну.

Мал он еще был и верил, что папа просто надолго уехал. Старушка замолчала, отвернувшись, смахнула непрошенную слезу. Варя обняла ее и погладила, словно маленькую, по голове.

«Бедная вы моя!» – «Спасибо, милая!» – улыбнулась Серафима Петровна. «И ты приобщайся к тихой охоте», – продолжила она. «Два мальчика у тебя, значит, надо жить и их интересами».

Пока Андрей рос, я стала заядлым болельщиком. Вместе и футбол, и хоккей по телевизору смотрели. Он еще бокс уважал, так я и его смотрела, хоть и не нравится мне, когда люди бьют друг друга.

«А где ваш сын сейчас?» – «Да все в разъездах. Аудитор он в большой компании, вот и ездит по заграницам с проверками какими-то, по полгода и дольше. Дома бывает меньше, чем в гостиницах.

Два раза женился, да все неудачно. Никто не хочет жить в таком режиме, когда мужа все время дома нет. В их системе те, кто так ездит, или молодые неженатые, или разведенные одинокие.

Жены не выдерживают и уходят. Вот и Андрюша мой непрекаянный. Сорок лет с хвостиком уже, семьи нет, детей тоже Бог не дал.

Скучаю по нему. Но я же мать, всегда дождусь, сколько бы он не пропадал на своей работе. А уж какая радость, когда возвращается, ты бы знала.

Не насмотрюсь на него, не надышусь, да только опять срывается и уезжает, а я остаюсь одна. Вот и обрадовалась, когда рядом такое беспокойное семейство появилось. С вами я при деле и даже моложе себя чувствую.

И нам очень хорошо с вами, Серафима Петровна, воскликнула Варя. У меня ведь никого нет, а мать мужа не признает меня и внуков не хочет знать, да и вообще она далеко живет, не общаемся мы. Ребята так привязались к вам, говорят, мама, наша баба Сима такая классная, лучше ее ни у кого нет, а я отвечаю, что вы и правда лучше всех на свете, только у вас есть свои близкие и с нами нет кровного родства.

Нет, отвечают, она наша, если не родная, пусть будет приемной бабушкой, скажут тоже. Варя улыбнулась виновата, взглянув на старушку. А что, мне нравится, воскликнула Серафима Петровна.

Я так мечтала о внуках, да не сложилось, и вот Бог послал мне вас, чтобы я могла стать бабушкой, хоть и приемной для таких чудесных деток. Ой, заговорились мы с тобой, а ведь там клюет, смотри, поплавков-то не видно. Ближе к вечеру путешественники ели уху с пирожками, отгоняя налетевших комаров, пили чай с мятой и смородиновым листом…