С утра у Павла были переговоры с партнерами, потом поездка на строящийся объект, вечером он еще успел провести небольшое совещание в офисе с сотрудниками. День выдался непростой, но плодотворный. С партнерами договорились о дальнейших планах, новый дом строился в положенные сроки, и сотрудники порадовали, особенно главный бухгалтер, в этом месяце их фирма имеет прибыль в разы больше, чем в предыдущем.
Павел уже выходил из офиса, когда раздался звонок. Это была Вика. Павел только сейчас вспомнил, что собирался с женой в ресторан.
«Паша, ну ты где?», — услышал он раздраженный голос жены. — Я тебя уже десять минут жду. — Дорогая, прости, только освободился, уже лечу.
— Нет, ну у тебя так всегда, только работа на уме. Наверное, забыл, по какому поводу мы сегодня в ресторане ужинаем. — Вика, да как я могу забыть, что именно в этот день, ровно пять лет назад мы с тобой познакомились.
Еду уже. — Хорошо, я жду, — капризно ответила Вика. И тут же добавила, — надеюсь, мне понравится твой сюрприз.
Паша только улыбнулся. Ох уж эта Вика, сюрприз. Как будто она не знает, что он заказал ей новое колье.
Павел ведь видел, как она рассматривала его, вынув из сейфа в библиотеке. У Паши там давно камера скрытая, установленная. Его только одно удивило, откуда она знает код, или он забыл закрыть сейф.
— Ваш заказ, — улыбнулась милая девушка в цветочном магазине и протянула ему букет. — Приятного вечера. — Спасибо, и вам того же.
Павел улыбнулся в ответ, положил букет на заднее сиденье и в ресторан к любимой. Он ехал в плотном потоке машин и вспоминал. Десять лет назад он был выпускником архитектурного института.
С дипломом в кармане и вольный, как ветер, куда хочешь туда и иди работать. И вроде бы мама нашла ему место в администрации в отделе градостроительства, ну а у Павла прямо скулы сводило, когда он каждый день приходил на работу. Все так формально, никакого креатива, а про зарплату без слез вообще не вспомнишь.
А потом вдруг ему подфартило, знакомый предложил устроиться в частную фирму. Через год Павел был заместителем главного директора. А еще через год директор умер, единственный наследник продал контрольный пакет акций.
И купил их, конечно же, Павел. В принципе фирма была небольшая, акции не такие дорогие, но в кредит он влез основательно. Но это того стоило.
Еще через пару лет фирма начала приносить приличный доход, бизнес рос, а с ним и Павел как толковый руководитель. Потом он встретил Вику на каком-то светском рауте. Вика тогда была фотомоделью, из той категории, которая знает себе цену.
Павел был очарован ее улыбкой, ее такими наивными огромными голубыми глазами. Только вот маме Вика с первого взгляда не понравилась. Вика это не такая глупая овечка, какой прикидывается, вынесла она свой вердикт.
За ее ангельской внешностью скрывается алчная натура. А Павел только смеялся. Мама просто ревнует.
Понятное дело, сама вырастила сына. Отец погиб, когда Паша был маленьким. И теперь придет какая-то девица и приберет к рукам ее любимого сыночка.
«Мамуль, поверь, она хорошая», — уверял ее Павел. «Я ее люблю, и тебя люблю. Вот что мне с вами делать?» — вдохнула рукой Анна Александровна.
И он это принял как руководство к действию. Вскоре была шикарная свадьба. Вика была самой красивой невестой в мире, а Павел самым счастливым.
Вроде бы и мама смирилась. Теперь Павел и Вика жили в своем красивом доме. Мама, Анна Александровна, в новой квартире.
По выходным они встречались, общались, женщины так мило беседовали. Да и нечего им делить, Павел любит обеих. Вика наслаждалась своим новым статусом, работу с модельным агентством забросила.
Павел только и рад был, заплатил за нее неустойку и обеспечил самым лучшим. Машина, личный водитель, кредитные карты. И вообще любой каприз Вики он был рад исполнить.
Вот так он ее обожал. И вот сегодня, пять лет как они знакомы. На какую-то долю секунды он отвлекся от дороги и вдруг резко вывернул руль в сторону.
Прямо на него из переулка летел на полной скорости небольшой грузовик. Столкновения избежать не удалось. Скрежет тормозов, удар, звон битого стекла.
Последнее, что помнил Павел, это крик водителя грузовика. «У меня тормоза отказали, я не хотел!» И сознание погасло. Первым, кого увидел Павел в больнице, было заплаканное лицо мамы.
Анна Александровна склонилась над сыном и что-то беззвучно шептала. Молитва вроде как. «А где Вика?» – прошептал Павел.
– Она же в ресторане меня ждет. – Очнулся, милый мой. Мать, вытирая слезы, побежала за доктором…
После того, как врач осмотрел Павла, ему сообщили, что он в больнице чуть больше недели и только сегодня пришел в себя после сложнейшей операции. А Вика была, но уехала домой переодеться и отдохнуть. – Что у меня с ногами? – тревожно спросил Павел.
– Я не чувствую их. – Ничего страшного, сыночек, ничего страшного, – опустила глаза Анна Александровна. – Ты поправишься, главное, жив.
– Что случилось, я плохо помню. – На тебя вылетел грузовик, говорят, у водителя что-то с машиной случилось, сейчас в этом полиция разбирается. Тебя доставили в тяжелом состоянии в госпиталь.
Несколько часов врачи бились за твою жизнь. Слава богу, у них все получилось, ты не переживай, сыночек, не переживай, все наладится. – Но ноги… я не чувствую ног.
Врач сказал, что такое бывает, операция сложная была. – То есть я не буду ходить? Я что, инвалид? Павел попытался подняться с кровати, но тут же без сил упал. От отчаяния слезы выступили на его глазах.
– Павлуша, да ты что, сыночек, успокойся, ты не инвалид, ты поправишься. Вот и доктор, он подтвердит. Но доктор, который заглянул в палату, ничего объяснять не стал.
Он хмуро кивнул, сказал, что главное сейчас Павлу набираться сил, все разговоры еще впереди, и прогнозы делать еще рано. Павел с ужасом смотрел на свои ноги и не мог поверить, что его тело теперь словно не его. Не чувствует он ничего ниже пояса.
Вика пришла к вечеру. Гримаса брезгливости промелькнула на ее лице, но тут же она, словно опомнившись, изобразила вселенскую скорбь. Села на стульчик рядом с кроватью Павла, коснулась его руки.
Павел сквозь боль открыл глаза. — Вика, любимая, я ждал тебя. — Я и пришла.
— Ты посидишь со мной? — Милый, только совсем немного. Я так переживаю за тебя, что у меня каждый день раскалывается голова, на обезболивающих сижу. Она еще посидела немного, рассеяна, глядя на Павла.
Он полуспал под действием лекарств. Через полчаса Вика чмокнула его в щеку, потерла виски, скривилась, словно от боли, и ушла. Анна Александровна задумчиво смотрела ей вслед.
Она, в отличие от жены сына, практически жила все это время в больнице. Нет, не ошиблась она по поводу Вики. Но разве сыну она сейчас об этом скажет? Как и о том, что первое, о чем спросила Вика после аварии, — это было ли в машине колье? Уж очень огорчилась она, когда ей сказали, что машина всмятку, и все, что там было, одно сплошное месиво.
Вообще, чудо, что Паша жив остался, его ведь спасатели даже вырезали из машины. Все то время, что Павел был в больнице, Вика так и появлялась на полчаса, на десять минут, а потом убегала, ссылаясь на неотложные дела. Павел виду не подавал, как ему больно, и не только физически.
Любимая женщина отдалялась от него, а когда перед выпиской лечащий врач сказал, что последствия аварии просто так не пройдут, он совсем сник. — Я останусь инвалидом, — с горечью спросил Павел доктора. — Не буду скрывать, случай сложный.
Чудо уже то, что вы свободно шевелите руками, можете сидеть. А вот стоять… Нет, позвоночник удалось поправить, но серьезно нарушены нервные окончания, вам нужна длительная реабилитация. — Да, где-то около года вы вряд ли сможете встать с инвалидной коляски, потребуется еще одна дорогостоящая операция, потом период восстановления.
Будем надеяться, что все будет хорошо. — Умеете вы успокоить, — мрачно пошутил Павел. — Да я хирург и говорю как есть, во многом все зависит только от вас.
Известно, что все проблемы у нас в голове. Павел кивнул в ответ. А ведь он так мечтал, что выйдет из больницы на своих ногах.
Домой его привезла мама, водитель помог выгрузить Павла, посадить его в коляску. Как беспомощный младенец стал. Злобно пошутил Павел и обратился к водителю.
— Что, Григорий, плохо выгляжу? — Бывало и лучше, — признался водитель. — Но, Павел Михайлович, уж лучше так, чем в темной квартире два на полтора. — Да, ты прав, Гриша, живым лучше, чем мертвым.
Анне Александровне такие разговоры точно не понравились. Она, строго глянув на Григория, покатила коляску с сыном к дому. Двери распахнулись, и на пороге стояла Вика с чемоданами и сумкой.
— Ты куда-то уезжаешь? — удивился Павел. — А я так надеялся, что мы сегодня проведем вечер вместе. — И чем мы с тобой будем заниматься? — фыркнула Вика.
— Прости, но слушать твои разговоры о здоровье выше моих сил. — Вот бессовестная, — воскликнула Анна Александровна. — Да как ты можешь такое говорить своему мужу? Он только из больницы.
— И что? У меня своя жизнь. Кстати, я развожусь с тобой, Паша. — Почему? — Павел вздрогнул от такой шокирующей новости.
— Я молодая, красивая женщина. Мне хочется любви, внимания, памперсы тебе менять. Прости, я не нанималась.
— Ах ты гадина, — вскричала Анна Александровна. — Да мой сын тебя всем обеспечил. Кем ты была до него? — Просто вертихвосткой.
— А теперь я почтенная дама, — усмехнулась Вика, которой при разводе полагается половина совместно нажитого имущества. — Да здесь и гвоздя на твои копейки не куплено, — бушевала Анна Александровна. — Бессовестная ты девица.
— Мама, успокойся. Павел собрал всю волю в кулак, чтобы выглядеть спокойным. — Пусть идет, я отдам ей половину.
Вика улыбнулась, махнула рукой и зацокала каблучками по дорожке к выходу, где ее уже ожидал чей-то автомобиль. — Это… это автомобиль Олега? — не поверил своим глазам Павел. — Сынок, да черт с ними, пойдем в дом.
— Нет, ну неужели ты и правду ей половину отдашь? Подбежал охранник, и они вдвоем с Анной Александровной закатили коляску с Павлом в дом. Тот был потрясен. — Олег, это к нему, получается, ушла Вика? — Олег, это был тот самый знакомый, который много лет назад привел его в первую фирму.
У Павла тогда дела быстро в гору пошли, а Олег застрял на должности простого менеджера. Когда Павел покупал акции, он предлагал Олегу вложиться поровну. Но тот стал юлить, хитрить.
Мол, ты вложи за меня, а я потом отдам. В итоге ничего не отдал. И Павел уже в своей фирме через пару лет сказал Олегу прямо о долге.
Тот опять ничего внятного не ответил, и Павел указал ему на дверь. — Ты еще пожалеешь? — злобно кинул фразу на прощание Олег и ушел, хлопнув дверью. И вот теперь он забрал его жену.
— Я уже видел их вместе, — призналась Анна Александровна. — Как-то он подвозил Вику до больницы, а потом забирал. Мне не жалко.
— Да как не жалко? Нет, я понимаю, если бы у вас были дети. Но за это время она тебе так никого и не родила, сынок. Это же глупо.
— Мама, я сам решу. — Нет, ты что, ей и дом отдашь, и машину? Пашка! — Не дури, пусть катится эта вертихвостка. Вот что взяла в чемоданы, то и ее.
— Мама, я взрослый, сам разберусь. А сейчас я устал. Анна Александровна поняла, что спорить с сыном бесполезно.
Но почему-то развод затягивался. Прошел месяц, два. Вика молчала, и Павел не подавал документы.
Ему было не до этого. Хоть и выписали его из больницы, а боли по ночам такие, мучили, что хоть на стену лезь. Фирму свою Павел забросил, там теперь заместитель управлял.
И как-то вдруг все зашаталось, партнеры вдруг стали разом несговорчивые, появились проблемы при сдаче последнего дома. Павел понимал, что надо что-то решать. Нужен ему надежный человек.
Или, может быть, продать все? В итоге так он и сделал, и продал весь свой бизнес. Денег сейчас на жизнь хватало, а о будущем Павел не задумывался. Однажды в дом заявилась Вика.
Анна Александровна, увидев ее на пороге, хотела просто захлопнуть дверь. Но позади женщины появился Павел в инвалидной коляске. «Мама, пусть заходит», – тихо сказал он…
Анна Александровна только покачала головой и отступила в сторону. «Привет, Пашенька», – промурлыкала Виктория. «Плоховато выглядишь, бледный какой-то.
На улице совсем, что ли, не бываешь?» «А ты пришла, чтобы прогуляться со мной, да?» – проговорил Павел. Он смотрел на жену, которую еще недавно так любил и понимал, что до сих пор сердце его замирает. Когда Вика слегка откидывает шею и так пристально смотрит своими огромными голубыми глазами прямо в душу.
«Нет, Паша, у меня другая цель», – не обратив внимание на сарказм мужа, ответила Вика. «У меня к тебе деловое предложение. Знаю, что ты продал свою фирму, денег у тебя теперь много, а я ведь так и не подала в суд на раздел имущества, хотя могу.
И уверяю тебя, я отсужу то, что мне причитается. Но я не хочу с тобой враждовать. Тем более понимаю, что с твоими проблемами лишние переживания тебе не нужны.
Так вот, отдай мне треть от всех денег, которые ты выручил за фирму, и я больше тебя не побеспокою». «А если не отдаст?» – вклинилась Анна Александровна, которая сдерживалась из последних сил, чтобы не схватить за шиворот эту наглую девку и не вышвырнуть ее на улицу. «Мама, подожди», – Павел мягко коснулся руки матери своей ладонью.
«Значит, если я отдам тебе ту сумму, о которой ты говоришь, ты больше не появишься в моей жизни, так?» «Будь уверен», – Вика тряхнула головой и с вызовом посмотрела на Павла. «Мне нужны деньги для развития бизнеса. Вот увидишь, я поднимусь еще выше тебя».
«Хорошо», – согласился Павел. «Я выпишу тебе чек». Вика довольно улыбнулась, а Анна Александровна только поджала губы.
«Что же творит ее сын? Эта стерва еще попьет его крови!» Но она ничего больше не сказала. «Пусть Павел делает по-своему». Вика уже выходила из дома, когда мужчина окликнул ее.
«Скажи, а ты сейчас с Олегом?» – спросил Павел. Девушка замерла на мгновение, потом повернулась и посмотрела ему в глаза. «Да, мы вместе».
«И давно ты с ним?» «Не переживай. Когда ты был нормальный, то я тебе не изменяла. Но когда врачи сказали мне, что ты уже не будешь прежним, Паша, я очень переживала.
А Олег, он поддержал меня, успокоил». «Утешил», – усмехнулся Павел. «Но ты смотри с ним аккуратнее.
Обведет он тебя вокруг пальца и обдерет, как липку. Он хитрый. И тогда смотри, не приходи ко мне больше, к ненормальному, как ты сказала.
Ни копейки больше не дам. И да, Вика, нам все-таки надо развестись. Подавай на развод, – пожала плечами Вика.
А мне некогда по ЗАГСам бегать, у меня бизнес». И она ушла, хлопнув дверью. Бизнес у нее.
Павел с усмешкой смотрел ей вслед. Она ничего не смыслит в этом деле. Явно Олег надоумил ее на все это.
Ну и ладно, пусть живут. Хотя сердце ныло от обиды. Любил он все еще свою Вику.
Хотя на развод решил подать в любом случае. Но на следующий день случилось такое, что Павел на время забыл о проблемах. Утром она, Александровна, почувствовала себя неважно.
Слабость какая-то, и сердце кололо. Она привычно закинула под язык валидолы и решила выйти на улицу. Подышать свежим воздухом, пока Паша еще спал.
Не успела женщина спуститься с крыльца, как острая боль изнутри буквально обожгла ее сердце. Мать Павла охнула и осела на ступеньках, в глазах потемнело. К ней подбежала помощница по хозяйству, Катя.
Анна Александровна очнулась в больнице. Первым делом она вспомнила про сына. Как же он там, дома, один.
Да, есть Катя, есть повар, водитель. Но Павлу надо постоянное внимание. Тяжело ему одному на коляске справляться.
Да еще ведь и уколы регулярно надо делать. Анна Александровна сама приловчилась. А сейчас как же? Мне надо домой, — заявила она доктору, когда тот зашел в палату.
Да вы что, — улыбнулся он. Нет уж, извините, придется вам у нас задержаться. Да я себя уже хорошо чувствую.
Так прямо хорошо, — приподнял брови врач. После инфаркта так не бывает. Инфаркт-то? Да, Анна Александровна, у вас инфаркт, поэтому ближайший месяц вы точно проведете в нашем заведении.
Но у меня дома больной сын, послушайте, он инвалид, я не могу его бросить. Не волнуйтесь вы так, вам нельзя. А если хотите знать мое мнение, то лучшим вариантом будет нанять сиделку вашему сыну.
Она и сейчас будет необходима, и потом, когда вы выпишетесь. Потому как любые нагрузки и волнения вам теперь строго противопоказаны. Вскоре в палату заглянула Ольга, подруга Анны Александровны.
Женщины дружили много лет. И когда Павел позвонил и сообщил, что маме стало плохо, та первой примчалась в больницу. «Привет, дорогая!» Ольга села рядышком и с тревогой посмотрела на подругу.
«Ты чего такая? Совсем плохо, бледная вся». «Да нормально я себя чувствую, за Пашу переживаю, как он там, один. У него, знаешь, последнее время спина болит все чаще.
Доктор выписал сильный обезболивающий. Говорит, до операции надо их колоть. А кто колоть-то будет? Я же в больнице».
«Ну так из клиники медсестру надо вызвать», — ответила Ольга. «Вот проблему тоже нашла». «Так она по ночам у него болит.
Я обычно уколю его часа в три ночи. И до следующей ночи хватает». «Значит, ты по ночам не спала? Неудивительно, что у тебя сердце хватануло.
Вот выпала вам с Пашей так выпала». Ольга вздохнула. Помолчала.
Потом ее брови взлетели вверх, и она победно подняла указательный палец. «Аня, я знаю, что делать. Есть одна, точно, замечательная сиделка, Настей зовут.
Живет в общежитии, скромная такая, милая, сирота. То есть, можно взять ее с проживанием. И по образованию она медсестра, ей 23 года.
Только она сидела в тюрьме». «Скромная, милая, сидевшая медсестра?» Через силу усмехнулась Анна Александровна. «Оля, не смеши меня».
«Да нет, все не так, как кажется. Девчонка она действительно хорошая. Но там такая история…» «А ты откуда ее знаешь?» «Так она у моей знакомой работала», — сказала Ольга.
«Когда-то, после воспаления легких, три месяца в себя прийти не могла. Настя очень ответственная, порядочная. Не смотри ты, что в тюрьме сидела.
Рука у нее легкая, уколы и капельницы ставит так, что и не почувствуешь. Ну вот, беда с девчонкой приключилась». И Ольга рассказала историю этой Насти.
«В шестнадцать лет у девушки умерла от болезни мать. Осталось она жить с отчимом, в частном секторе они жили. Настя училась в медучилище.
Где-то года полтора все было спокойно. А потом этот мужик стал домогаться юной девчонке. Когда трезвый, еще соображал, держался.
А как напьется, так хоть из дома убегай. Настя в такие моменты до поры до времени пряталась в своей комнате, запиралась на ключ и сидела, как мышка. Но однажды, а дело было после выпускного в училище, Настя пришла домой, красивая, с прической, в платье, счастливая.
Вот бы мама за нее порадовалась, теперь она специалист, медик, людей будет спасать. А тут отчим пьяный. Увидел Настю и обниматься полез, вроде как поздравлять.
Но чувствует Настя, что он все сильнее и сильнее ее прижимает. Вырвалась и в комнате своей заперлась. Отчим разъярился, стал в двери ломиться.
Хотела Настя в полицию позвонить, да поняла, что телефон выронила. Видно, когда от отчима отбивалась. И тут дверь предательски треснула и слетела с косяка под ударами отчима.
Выбил он двери и в комнату ворвался. — Спряталась, — усмехается он. — А зря.
Иди сюда, узнаешь, почему меня мамка твоя любила. Противно Насте стало до тошноты. Что есть сил, оттолкнула она отчима и из комнаты бросилась прочь.
Откуда только хватило сил этих у этой худенькой, маленькой девочки. Отчим было побежал за ней, да запнулся о стул. Упал, ругается…
А Настя выскочила из дома, да подперла дверь лопатой, чтобы отчим не выбежал. К подружке тогда Настя убежала. Подружка, как увидела растрепанную и зареванную Настю в разорванном платье, хотела полицию вызвать, но девушка попросила этого не делать.
Стыдно. — Утром вернусь домой, вещи соберу и съеду куда-нибудь, хоть в подвал к бомжам, лишь бы не с этим уродом, — плакала Настя. А потом услышали девчонки, как пронеслась пожарная машина по улице.
Выбежали. Дом Насти горит. Когда потушили огонь, нашли и отчима.
Точнее, то, что от него осталось. Следователи приехали, провели расследование. Выяснилось, что дверь оказалась подпертой, отчим не смог выбраться.
Он так и остался лежать у двери. Значит, у кого-то был умысел. Настя не стала отпираться.
Она отчима закрыла. Дальше особо не разбирались, осудили девчонку. Четыре года она отсидела.
И недавно вышла по УДО. — Но она же, по сути, не виновата, — выслушав рассказ, сказала Анна Александровна. — Отчим же, во всем виноват.
Может, он закурил с пьяной и спалил сам себя. — Так в том-то и дело, — закивала Ольга. — Просто не повезло девчонке.
Адвокат ее толком не защищал, а полиции надо было очередного злодея найти. Вот и нашли. Настю.
— Да, жалко девочку, — согласилась Анна. — Но если она такая хорошая медсестра, почему не работает в больнице? — Так а кто ее с судимостью-то возьмет? — А, ну да. — А знаешь, давай попробуем, звони ей.
— Только, Оля, не проболтайся Паше, что она судимая. Он в этих вопросах очень щепетилен. Один раз по работе были проблемы с законом, он так переживал.
Если узнает, что в доме бывшая зэчка, выгонит ее тут же. А ему же уход нужен. И пригласи ее ко мне в больницу, пожалуйста.
Хочу сама на нее посмотреть. На следующий день пришла Настя. С первого взгляда было понятно, что такой человек не может никому ничего плохого сделать.
Спокойная, симпатичная, неглупая. Анна Александровна насквозь видела людей, и если свою бывшую сноху терпеть не могла, то к этой девочке почему-то прониклась симпатии. — Настя, вы только ничего не говорите Павлу о своем прошлом, — напомнила девушке Анна.
— Да, конечно, — покраснела Настя. — Я все понимаю, спасибо за доверие, уверяю вас, я не подведу. — Будем надеяться.
И Ольга повезла Настю знакомить ее с будущим подопечным. Павел все это время места себе не находил, очень переживал за мать. Себя даже винил.
Это она из-за него в больницу с инфарктом угодила. А по ночам мучился от жутких болей. Горстями пил обезболивающие таблетки.
Когда он увидел на пороге подругу мамы и незнакомую девушку, неприятно удивился. Чего это они без приглашения? Ему сейчас явно не до общения. Ночь почти не спал, спина болит.
— Так, Паша, — Ольга, не замечая хмурого вида Павла, прошла в дом. — Мы к тебе с деловым предложением. — Что-то продаете или покупаете? — недружелюбно спросил Павел.
— Тетя Оль, чего вам надо? — Знакомься, — широко улыбнулась Ольга, продолжая не замечать негатива со стороны Павла. — Это Настя, твоя сиделка. Маме, как понимаешь, и после больницы потребуется восстановление, и тебе нужен уход.
В общем, сиделка вам необходима. Настя профессиональная медсестра, у нее и диплом с собой, и я ее знаю лично. У нее отличные рекомендации, правда, устные, но если я говорю, значит, так и есть.
— Не нужна мне никакая сиделка, — скривился Павел от боли, которая продолжала мучить его с ночи. — Если мне надо, я скорую вызову. — Зачем скорую? — мягко спросила Настя и, посмотрев Павлу в глаза, взяла его за руку и посчитала пульс.
Мужчина с удивлением посмотрел на нее. Он ее гонит фактически, а она, как ни в чем не бывало, стоит тут и пульс его считает. — Девушка, я не нуждаюсь в ваших услугах, — повысил он голос.
— Паша, — вмешалась Ольга, — это желание твоей мамы. Пойми, она очень за тебя переживает, а ей сейчас в больнице совсем не нужны эти переживания. Ты будешь под присмотром, и ей легче станет, быстрее на поправку пойдет.
— Ладно, пусть остается, — проворчал Павел. Он тяжело вздохнул, еще раз хмуро посмотрел на Ольгу и покатил в свою комнату. Следом пошла Настя, а Ольга победно улыбнулась.
Однозначно, она сделала доброе дело. Настя сделала укол, Павлу вскоре полегчало. Девушка хотела было помочь мужчине перебраться из инвалидного кресла в кровать, но тот с раздражением ее оттолкнул.
— Ты еще мне утку принеси, — злобно прорычал он. — Если я согласился на твое присутствие, то это не значит, что ты должна постоянно стоять над моей душой и думать, что я совсем никчемный. Я мужчина, и я могу себя более-менее обслуживать.
Ты здесь только потому, что так хочет мама, а я просто не хочу ее расстраивать, поняла? — Да, поняла, — спокойно ответила Настя. На ее лице не дрогнул ни один мускул, она прекрасно знала, что у подобных больных могут случаться срывы, и главное не поддаться на такие провокации. Настя вышла из комнаты, сказав Павлу, что если понадобится, то она рядом.
Девушка аккуратно закрыла двери и буквально нос к носу столкнулась с белобрысой высокой девицей в фартуке. — Заснул? — поинтересовалась девица, а то я хотела ему чаю принести. — Не надо, чуть позже.
Павлу Михайловичу надо поспать после укола. — А ты есть наша новая сиделка? — девица с интересом рассматривала Настю. — Я Катя, домработница.
А я Настя. — Не думаю, Настя, что ты долго задержишься, — хмыкнула Катя. — После аварии у Павла нервы сдали, жена еще ушла.
Совсем взбесился парень. Все ему не так да не эдак. То горячий чай, то пылесос громко гудит.
То рано ужин ему приношу. — Я думаю, все это пройдет. Человек нервничает, потому что не может принять новую ситуацию.
Вот сделает операцию и поймет, что может вставать, появится и мотивация. — Ха, какая ты умная, — фыркнула Катя. — Даже скучно с тобой.
— Ладно, сиди с этим психом. И она пошла, покачивая бедрами. Настя недоуменно пожала плечами.
— Странная эта Катя. Если так не нравится здесь работать, зачем тогда мучиться? Нашла бы других хозяев, не проблемных. Да, поначалу с Павлом было тяжело.
Из всех процедур он признавал только обезболивающие уколы. — Павел, доктор пишет назначение. Массаж ног — это улучшит кровообращение…
Вы же хотите однажды встать, — убеждала его Настя. — Однажды, — фыркал Павел. — Ты сама в это веришь? — Через месяц вам уже показана новая операция, и вот после нее… — Не твоего ума дело! Что будет после нее? — грубо оборвал ее Павел.
Потом помолчал и добавил. — Извини, я просто не хочу ничего загадывать наперед. — Да, я понимаю.
— Да что ты понимаешь? — взорвался Павел. — Ты, девчонка, еще что-то о жизни знаешь. Научилась ставить уколы и ходишь с умным видом.
У Насти от этих слов задрожали губы. — Так… — Выдержка, выдержка. Он просто пациент.
— Да, вы правы, — тихо сказала она. — Я ничего не знаю об этой жизни. Простите меня.
И отвернулась, чтобы Павел не видел ее слез. Но все же не всегда их общение заканчивалось так скандально. Иногда они могли и мирно пообщаться, даже рассказывал интересные случаи из своей жизни.
Иногда мне снится, что я на объекте, — признавался Павел. Иду по лестнице, общаюсь со строителями, просыпаюсь и понимаю, что никогда уже не будет этого. Жалею я, что продал бизнес, иногда думаю, что надо было перетерпеть, нанять толкового управляющего.
— Вы все правильно сделали, — поддерживала его Настя. — Придет время, и вы сможете начать новое предприятие, заняться тем, что вам интересно. — Хочешь сказать, как птица феникс? — Воскресну, — грустно усмехнулся Павел.
— Не совсем, но что-то вроде. — А ты, Настя, неужели всю жизнь мечтала вот с такими, как я, возиться? Ведь я понимаю, что иногда бываю просто невыносим. Я мечтала работать в больнице, хотела быть медсестрой хирургического отделения.
Настя запнулась и немного вздохнула, а потом прямо посмотрела на Павла. Но сложилось так, как сложилось. И уверяю, что вы не самый вредный пациент.
— Были и хуже? — Да, были и хуже, — улыбнулась Настя. Шло время. Анну Александровну выписали из больницы, и она приехала жить к сыну.
Теперь она не могла его бросить, какое там спокойствие. Ей надо было своими глазами видеть, как управляется седелка, тем более с таким непростым прошлым. К счастью, ее вполне удовлетворило, как Настя общается с Павлом.
За это время он даже стал выглядеть более свежим, появился легкий румянец. После очередного обследования в больнице Павлу сообщили, что пора готовиться к очередной операции. К той, решающей, которая должна помочь встать ему на ноги.
Парень, ободренный врачами и седелкой, был уверен, что все будет замечательно. Мужчина выдал матери доверенность, чтобы она в банке сняла деньги на операцию. — Сынок, а почему просто не перевезти на счет клиники? — удивилась Анна.
— Я не знаю, там у них какие-то заморочки со счетами, попросили наличными. Хотя тебе, наверное, тоже тяжело. Я сам поеду.
— Да что ты! — запротестовала Анна. — Я уже хорошо себя чувствую, съезжу сама. Мама улыбнулась.
Улыбнулся и Павел. — Да. Деньги уходят.
Сможет ли он когда-нибудь подняться, не только физически, но и финансово? Сложный вопрос. Пока денег хватает. Но вскоре, наверное, придется сокращать штат обслуживающего персонала.
Одну машину продать придется. Но сейчас главное не думать о грустном. А как говорит его сиделка Настя, нужно настроиться на позитивные мысли.
Все будет хорошо. Анна Александровна съездила с водителем в банк и привезла необходимую на операцию сумму. Павел взял деньги и покатил на своей коляске в кабинет, где был сейф.
Положил. Закрыл. Все.
Теперь надежно спрятано. До утра. А завтра он поедет в клинику и оплатит операцию.
И потом все закрутится. Он встанет на ноги. Обязательно встанет.
Но утром Павла ждал настоящий шок. В сейфе не оказалось денег. Кто мог его открыть? Ведь код знал только он.
Он вдруг вспомнил, что еще до аварии Вика открывала сейф, чтобы полюбоваться на коле, которую он так и не подарил. Да. Он ведь так и не выяснил, откуда она знала код.
Но Вики точно в доме не было. Ни вчера, ни сегодня. Это кто-то из персонала.
Он собрал всех в холле. Катерину, Настю, повариху тетю Валю, водителя Андрея, охранника Стаса. «Признавайтесь, кто украл деньги.
Верните по-хорошему». Без предисловий начал Павел. «Иначе я вызываю полицию».
«Что вернуть?» — поднял брови Андрей. «Пропали деньги из сейфа», — мрачно ответил Павел. «Вы же знаете, для чего я снял эти деньги, на операцию.
Чтобы встать на ноги». Спустилась и мама, услышав шум. «Деньги пропали», — схватилась за сердце Анна Александровна, услышав слова сына.
«Мама, ты не волнуйся», — сказал Павел и поморщился. От переживаний боль в позвоночнике усилилась и била прицельно, словно молотком, куда-то в поясницу. «Мама, мы во всем сейчас разберемся.
Тот, кто взял деньги, их сейчас просто отдаст. Просто вышло недоразумение, не так ли?» «И мы тут же забудем про этот инцидент». Но все молчали, поглядывая друг на друга и пожимая плечами.
«В таком случае мы проведем обыск», — разозлился Павел. «Сами, без полиции». «Андрей, в тебе я уверен, как в себе.
Помоги мне осмотреть комнаты всех, кто здесь находится». Андрей неловко кивнул и посмотрел на остальных. «О, извините, служба».
Но тут заговорила Катя. «Павел Михайлович, простите, но я не могу молчать. Мне кажется, я знаю, кто мог это сделать».
Она выдержала паузу, а потом, набрав в легкие воздуха, решилась. Деньги взяла Настя. Все разом посмотрели на сиделку.
Настя вздрогнула, услышав такие обвинения. Павел в недоумении уставился на Катю. «Что она несет?» «Сегодня рано утром я видела, как Настя выходила из библиотеки, и ее карманы в подозрительно оттопырены», — заявила Катя.
«Настя?» — тихо повторил Павел и грустно усмехнулся. «Что ж, Настя, с вас и начнем обыск». «Я ни в чем не виновата», — воскликнула девушка.
«Это неправда». «Если это так, значит, вам нечего бояться». Так же тихо спросил Павел и кивнул Андрею.
«Начинай с комнаты, Настя». Искать долго не пришлось, в тумбочке лежала упаковка от пачки денег. «Это не мое», — заплакала Настя.
«Мне подкинули». «Где деньги?» Павел смотрел на нее, не мигая. «Я сейчас вызову полицию, и пусть они с тобой разбираются».
«Пожалуйста, не надо полиции, я ни в чем не виновата, поверьте мне, прошу». «Верить тебе? Я верю фактам, а они говорят об обратном». «Настя, как я могла так в тебе ошибиться?» — тяжело вздохнула Анна Александровна.
«Верни деньги». «Я не брала», — рыдала Настя. «Пошла вон из моего дома!» — презрительно глядя на нее, прикрикнул Павел.
«Паша, а деньги?» — ахнула мать. «Полицию вызывай». «Сниму последние, там только и осталось, что на операцию».
«Но, дорогие мои помощники, с вами я буду вынужден распрощаться, платить вам будет скоро нечем, и все благодаря этой ушлой девице», — он указал на Настю. Девушка в слезах схватила сумочку и выскочила из комнаты. «Эй, подожди!» — окликнул Настю Павел.
«Андрей, проверь-ка ее сумочку. И ее саму тоже». Андрей тут же исполнил поручение.
В сумке лежала новенькая пятитысячная купюра. «Это, скорее всего, из пачки», — хмуро сказал Павел, рассматривая купюру. «На, возьми, а то тебе не хватит»…
Он швырнул деньги к ногам Насте. Девушку затрясло от обиды и негодования. Она ни слова не сказала и выбежала из дома.
Купюра так и осталась лежать на полу. Все смотрели на нее. Наконец Катя подняла деньги и отдала Анне Александровне.
«Спасибо, Катя», — прошептала женщина. «Да уж, не стоило брать малознакомого человека в свой дом». А Настя плакала в автобусе.
«Но почему все так в ее жизни? Она не брала этих денег. Кто ее подставил? И почему Катя так сказала?» Да, она выходила в то утро из библиотеки, и карманы были полны, но не деньгами. Просто вчера вечером они с Павлом занимались специальной гимнастикой, развивали мелкую моторику с помощью маленьких резиновых шариков.
Настя сегодня зашла их собрать, чтобы продолжить после завтрака занятия с Павлом. Но уже не в библиотеке, а в его комнате. Но ей даже ничего объяснить не дали, обвинили, не выслушав.
И такое не в первый раз в ее жизни. Какая она несчастливая! И стыдно же как! Даже переданной Александровной больше, ведь она ей поверила. Той, которую считали убийцей.
А в это время Павел задумчиво смотрел в окно в своем кабинете. Что-то смущало его в этой истории. Но что? Во-первых, откуда Настя узнала код от сейфа? И куда она все-таки спрятала деньги? Вопросов было много.
В кабинет заглянула Анна Александровна. — Сынок, там из клиники звонили. Осторожно, сказала она.
А что-то надо решать. — А что тут еще решишь? Надо ехать в банк. И буду я нищим, но ходячим.
А вот попал в историю, хоть кино снимай. Парень горько усмехнулся. И тут же замер.
Он понял, что ему не давало покоя. Камера. Ведь в кабинете была камера.
Павел ее давно установил, но как-то не придавал ей значения. Вскоре он увидел все, что происходило утром в библиотеке. Да, вначале зашла Настя, собрала шарики на столе, сложила их в карманы и вышла.
А вот потом в библиотеку зашла Катя. Крадучись, подошла к стене, отодвинула картину, которая закрывала от посторонних глаз сейф и уверенно набрала код. Потом вытащила все деньги, сложила их в тазик, с которым зашла якобы для уборки, прикрыла его полотенцем.
И была такова. — Катя! — потрясенно произнесла Анна Александровна. — Вот она, воровка.
Она Настю все свалила. — Позови ее, — сказал Павел. — И Андрея позови тоже.
— Нет, лучше Стаса. Катя, как ни в чем не бывало, протирала столовое серебро, когда ее окликнула Анна Александровна. — Павел Михайлович зовет? — немного занервничала она.
— Да, иду. Когда Павел предъявил ей запись, Катя замерла. Она и не знала, что в кабинете есть камера, да и никто не знал.
А потом девушка заплакала. — Я не виновата, — рыдала она. — Это все он.
— Кто? — удивился Павел. — Андрей. Это он сказал мне про деньги, которые вы вчера сняли.
И Катя, обливаясь слезами, рассказала, что у них с Андреем роман. Не так давно Андрей начал играть в подпольное казино и проигрался. Нужны были деньги.
А тут хозяин приехал из банка. — Деньги где? — который раз за день повторил фразу Павел. — Я Андрею отдала.
Мне они не нужны. Я только Насте этой упаковку подбросила и купюру. — Павел Михайлович, простите меня.
Теперь уже Павел вызвал полицию. Тут все было так закручено. Тем более Андрей пропал, Стас его нигде так и не нашел.
— Но полиция свое дело знает. Андрей был задержан на выезде из города, при нем были все деньги Павла. — А я тебе так доверял.
Только и сказал Павел своему бывшему водителю, когда того привезли назад в особняк, посмотреть в его глаза. Но было понятно, что ни в чем Андрей не раскаивается. — Как я вас ненавижу, богачи чертовы! Только и сказал Андрей и злобно посмотрел на Павла.
— Желаю, чтобы ты так и остался калекой. — Уведите его, — попросил Павел полицейских. И опять поморщился.
Сильно болела спина. Была бы Настя, надавила бы на какие-то точки на шее, она так делала, и боль бы прошла. Уколы ведь уже не помогали.
Но Насти не было. Только Катя рыдала. Ее еще не увезли полицейские.
— Один вопрос, Катя, — медленно спросил Павел. — Как ты узнала код от сейфа? — От Вики, — сказала Катя. Она как-то подсмотрела, когда вы сейф закрывали, а я слышала цифры, когда она закрывала сейф.
Просто Вика их вслух проговорила. Павел покачал головой. Кто только не жил в его доме.
А он? Он обвинил ни в чем неповинного человека. Мысль о Насте тут же отозвалась болью в позвоночнике. — Стас, — позвал он охранника, — отвези меня, пожалуйста, к Насте.
Я ее адрес знаю. Это общежитие в соседнем районе. Стас все понял, и вскоре машина Павла стояла у подъезда общежития.
— Позови ее, комната 112, — попросил хозяин охранника. Когда заплаканная Настя открыла дверь, и она отшатнулась, на пороге стоял Стас. — Что еще? — со страхом спросила девушка.
— Настя, спустись вниз, там Павел Михайлович. — Я ни в чем не виновата, — вновь заплакала Настя. — Почему вы так легко поверили этой Кате? — Настя, уже разобрались, — успокоил ее Стас.
— Павел знает, что это не ты, он хочет поговорить. — А кто? Кто украл деньги? — прошептала Настя. — Кто тебя оговорил, то ты украл, — усмехнулся Стас.
— Иди. Павел справедливый человек, резкий, конечно, но справедливый. Когда Настя подошла к машине, то увидела мертвенно-бледного Павла.
— Господи, что с вами? — ахнула она. — Вам очень плохо. — Настя, мне в первую очередь плохо от того, что я поверил гадким людям, а не тебе.
Прости меня и возвращайся. — Я подумаю, — кивнула Настя и нахмурилась. — Вижу, вам совсем плохо.
Она быстро и точно нажала своими пальчиками на шею Павла, и боль прошла. — Как ты это делаешь? — удивился Павел. — Прямо волшебство какое-то.
— Просто китайская медицина, — улыбнулась Настя. — Меня научили в… Она запнулась. Хотела сказать, что в колонии сидела женщина, бывший медик-массажист.
Она и показала. — Но как об этой странице ее жизни поведаешь Павлу? Ведь только вроде бы наладились отношения. И тут она признается, что сидела в тюрьме.
Нет, ни к чему это. — В училище научили, — пробормотала она. — Ясно.
Всех бы так учили, — улыбнулся Павел. — Давай, собирайся, поехали домой. Мне без тебя никак.
— А как же операция? — Перенесли немного. Завтра оплачу. Настя наконец улыбнулась, впервые за день.
Хорошо, что справедливость восторжествовала. Вечером, когда она вернулась в особняк, Анна Александровна искренне попросила у девушки прощения. — Старая я дура, — ругала она себя.
— Как я могла пропустить такую непорядочную девицу, как эта Катя? Ведь всегда на раз вижу плохих людей, а тут такая неприятность. Поверила ведь ей. Прости меня, милая.
Тебе и так в жизни досталось. — Давайте забудем, — улыбнулась девушка. — Ведь теперь все хорошо.
— Верно, Настенька. И Паши сделают операцию. И мы пока не банкроты, — кивнула Анна Александровна.
— А даст бог, у нас все еще наладится. Через неделю Павлу сделали операцию, и прогнозы у врачей были самые положительные. Он будет ходить.
— Еще бегать будете? — шутил довольный своей операцией хирург. — И танцевать? — улыбнулся Павел. — И танцевать! Из больницы Павел вышел на костылях.
Его встречала мама, Настя и Эстаз. — Сыночек мой родной, — плакала Анна Александровна. — У тебя все получилось.
— Мама, не плачь, — успокаивал ее сын. — Помни про свое сердце. — Да мое сердце от счастья поет, — вытирая слезы говорила Анна Александровна…
— И плачу я от радости. Настя улыбалась. И даже всегда хмурый Стас сегодня был как никогда жизнерадостен.
— Павел Михайлович, от души поздравляю! — улыбался он хозяину. Жизнь заиграла новыми красками. Все теперь у Павла впереди.
И бизнес он восстановит, и любовь у него еще будет. После операции Анна Александровна попросила Настю еще какое-то время пожить в их доме. Павлу требовались специальные занятия и массажи.
Основные манипуляции проходили в клинике, но и дома немало нужно было делать. Все равно Павел был еще слаб. Настя с удовольствием согласилась.
Она поймала себя на мысли, что и не хочет уезжать из этого дома. От Павла не хочет уезжать. Нравился он ей.
И с каждым днем все больше. И мужчина настолько к ней привык, что и не представлял уже, как это он будет без своей Насти, без ее теплых, нежных и заботливых рук. И однажды, теплым летним вечером, гуляя в саду, они объяснились.
— Настя, мне кажется, что я знал тебя всю жизнь. Ты такая родная мне стала. Через все испытания со мной прошла, вынесла мой несносный характер.
Сейчас я вроде бы не такой вредный, да? Павел с улыбкой смотрел на Настю, опираясь на костыли. — Паша, у тебя всегда был нормальный характер, просто болезнь, никого не красит, — ответила Настя. Она остановилась и покраснела.
— Ой, простите, Павел Михайлович. — Ты о чем? — засмеялся мужчина. — Настя, я давно хотел попросить тебя не выкать мне.
В каком состоянии ты меня только не видела? Да мы почти родня. Он в упор посмотрел на девушку, потом чуть приблизился и поцеловал ее. Настя вздрогнула, но не оттолкнула Павла.
Лишь робко ответила. И тут с громким стуком упал костыль. Настя тут же подхватила Павла, боясь, что он упадет.
— Да я стою, стою! — весело сказал парень. — А после этого поцелуя, так и вообще прыгать готов. Рановато еще.
Настя прижалась к нему. Павел обнял девушку и вдохнул прохладный ночной воздух. Да, Настя права.
Она даже не подозревает, как права. Рановато. Он ведь до сих пор женат на Вике.
А где она? Павел не знал. Но любовь не знает условностей. Вскоре Настя и Павел стали близки.
И счастливей их не было никого на белом свете. Анна Александровна, видя, что в доме и без нее все хорошо, тактично ушла в сторону, уехала жить в свою квартиру. — Сделай моего сына счастливым, девочка, — сказала она Насте.
— Он этого заслуживает. Я постараюсь. Робко улыбнулась Настя и тут же тревожно посмотрела на Анну Александровну.
— Пожалуйста, не говорите Паше о прошлом. Я боюсь, узная об этом, он меня бросит. — Не скажу, — кивнула женщина.
Не стала она лезть в отношения молодых, сами пусть объясняются. А о том, что Настя сидела, она уже давно сказала сыну. Еще тогда, когда у них деньги в доме пропали, мол, приютили зечку.
А оно вон как вышло. И за все это время Павел ни словом, ни намеком не дал понять, что знает тайну Насти. Видно, не хотел ее расстраивать, напоминать о болезненных годах ее жизни.
А вот о том, что Павел до сих пор не развелся, Настя знала. Конечно, это ее немного огорчило, но мужчина уверил, как только он разыщет Вику, то тут же с ней разведется. Но Вика словно в воду канула.
Павел пытался разыскать ее через полицию, но ответа все не было. Он узнал, что несколько месяцев назад у нее была небольшая турфирма, которая сейчас разорилась. Про Олега узнавал.
Тоже глухо. Павел постепенно набирался сил, он еще по-прежнему ходил с помощью костылей, но уже более уверенно. Он смог вернуться в профессию, на остаток своих сбережений сколотил небольшую фирму, и сейчас она стремительно развивалась.
С Павлом начали сотрудничать его прежние партнеры, он был уверен, что вскоре все наладится. Бизнес развивался, рядом любимая женщина, о чем еще можно мечтать? Но со временем Павел стал замечать, что Настя стала какая-то задумчивая, иногда уезжала куда-то, потом не могла толком объяснить, где была. Павел задумался, неужели он опять ошибся, и вторая женщина ему изменяет? Это было выше его силы, и он решил проследить за Настей.
Однажды он сказал ей, что у него срочные дела, сам отъехал от дома, Стас, который теперь был водителем, заглушил мотор, и они стали ждать. Вот появилась Настя, села в такси, и машина сорвалась с места. «Давай за ней!» – скрипнув зубами, сказал Стасу Павел.
Его била нервная дрожь. Врет ему Настя, ведь уверяла, что сегодня весь день будет дома. Такси выехало за город, и Павел догадался, куда едет Настя.
«На дачу». «Стас, ты и не гони. Я хочу появиться там тогда, когда она со своим любовником уже удобно устроится».
«Павел Михайлович, какой еще любовник? Может, вы ошибаетесь?» «Я бы очень хотел так думать, Стас. Вот скоро и узнаем». Когда они подъехали к даче, такси уже не было.
Немного подождав, Павел вышел из машины. «Павел Михайлович, может, я с вами?» – вызвался Стас. «Не надо, я сам», – твердо сказал мужчина и направился к дому, тяжело опираясь на костыли.
У порога он остановился, прислушался. В доме ругались две женщины. «Я ничего тебе не должна, шантажистка!» – кричала Настя.
«Сколько можно уже? У меня нет денег». «А ты у муженька моего спроси, если не хочешь, чтобы он все узнал», – услышал Павел до боли знакомый голос. Он побледнел от неожиданности.
Это кричала Вика. «И что я должен узнать?» – спросил он, заходя в дом. Женщины разом стихли.
Настя вскрикнула и закрыла лицо руками. Вика опешила, а потом засмеялась. «Ха! Муж пожаловал! Ну так оно и лучше.
Пора тебе узнать, с кем ты живешь!» – нагло улыбаясь, сказала она. «И с кем же?» – «С убийцей. Твоя Настя закрыла и подожгла дом, в котором погиб ее отчим».
«Ну, не закрыла, а просто подперла дверь лопатой», – усмехнувшись, ответил ей Павел. «И не поджигала она дом. Просто алкаш сам себя спалил, курить меньше надо.
А то, что Настю посадили, так это потому, что никто толком дело не расследовал». «Так ты все знал», – прошептала Настя. «Откуда?» «Настя, у моей мамы от меня секретов нет.
Я тебе не говорил, было интересно, сколько ты еще это будешь от меня скрывать». «А я не знала». «Так это, получается, Вика тебя этим шантажировала, да?» Настя опустила голову и слабо кивнула.
А Вика, поняв, что терять ей больше нечего, пошла в наступление. «А ты думаешь, дорогой муженек, что это все?» – хохотнула она. «Ха, а ты знаешь, что твоя любовница родила на зоне непонятно от кого? Да, Пашенька, у твоей Настеньки есть ребенок, мальчику идет пятый год».
Павел был потрясен. Такой правды он не ожидал. «Что она несет?» – наконец вымолвил он.
Настя вся затряслась, как осиновый лист, и заплакала. «Да, у меня есть ребенок, он у моей двоюродной тетки живет в пригороде. Когда я родила, она его забрала, чтобы его в детский дом не определили.
Я езжу к нему раз в месяц, плачу тетке за содержание. Так боялась сказать, не знала, как ты это воспримешь». «Вика тебя этим шантажировала?» «Ты не думай, я твои деньги не тратила, я все сама, что зарабатывала массажем, вот то ей и отдавала, да и сыну немного оставляла», – прошептала Настя.
«Ах ты подлая!» – вскричал Павел и с яростью замахнулся на Вику костылем. «Ты деньги тянула из нее, на трагедии человеческой наживалась». «Вот как ты заговорил», – вскинув голову, ответила Вика.
«А на что мне жить прикажешь? Олег меня обманул и с моими деньгами за границу укатил, на меня налоговая наехала, мне пришлось даже фамилию менять. А ты? Ты другую бабу нашел, вот пусть она и раскошеливается». «Тебе напомнить, что ты сама выбрала такую жизнь?» – возмутился Павел…
«Ты бросила меня беспомощного, закрутила с моим бывшим партнером роман, а я тебе предупреждал, что он подлый человек. Хотя вы стоите друг друга. Убирайся отсюда, сейчас же.
Но чтобы завтра же пришла в ЗАГС к десяти, я буду там, на развод подадим, если не придешь, я обещаю, найду тебя с полицией и тогда за шантаж по полной сядешь. Проблемы с налоговой тебе цветочками покажутся». Вика выбежала из дома.
Куда она направилась, Павлу было неинтересно. Он лишь смотрел на заплаканную Настю. «Это почему про ребенка ничего не сказала?» «Я боялась, что ты меня бросишь.
Паша, я родила его от одного парня из нашего поселка, с которым встречалась, мы даже хотели пожениться. Но он женился на другой, когда меня посадили, я ему много раз про отчима говорила, но он так меня и не защитил, струсил. А то, что я беременна, я поняла уже в тюрьме.
Мне и УДО дали, потому что у меня есть ребенок». Павел обнял Настю и крепко поцеловал. «Девочка моя, сколько тебе пришлось пережить! Но ничего больше не бойся, я с тобой.
А как сына зовут?» «Егорка. Я до сих пор не могла его у тетки забрать, то денег не было, то жилья толком, а потом вот ты появился. Ну вот как бы я тебе все рассказала?» «Настя, я люблю тебя.
Неужели ты думаешь, я не принял бы твоего малыша? Твой ребенок – это мой ребенок. И про тюрьму… Какая ты смешная! Неужели ты думала, что мама мне не скажет? Зачем платила Вике? Сказала бы мне, и мигом бы мы решили эту проблему». «Паша, прости, я такая дура…» «Глупышка моя!» Павел нежно чмокнул ее в нос.
«Значит так, сейчас отсюда поедем за Егоркой. Тетка как, отдаст?» «Конечно отдаст. Только есть еще кое-что…» «Еще? Настя, сколько у тебя этих скелетов в шкафу, я не выдержу!» «Это последний секрет, Паша.
Я беременна». «О, господи! А я уже приготовился выслушать что-то страшное? Настя, так это же счастье! И очень даже кстати! Значит, нас с тобой еще быстрее распишут!» «То есть… То есть ты делаешь мне предложение?» «Конечно! У нас скоро уже второй ребенок родится, а мы все еще не расписаны!» «Но ты же до сих пор женат на другой…» «Эта другая теперь как миленькая прибежит в ЗАГС для развода. Трусливая она, эта Вика.
Я только понять одного не могу…» «Чего?» «И как я мог раньше ее любить? Она же лживая вся, насквозь!» «Просто ты со мной прозрел…» Настя засмеялась и обняла Павла. И познал, что значит настоящая любовь. «И что же она значит?» «Это когда душой чувствуешь свою половинку.
Вот я тебя чувствую. А ты?» «И я!» И они счастливые направились к машине. Впереди у них теперь только светлое будущее.
Надо ли рассказывать, как радовался маленький Егорка, когда увидел маму? Тетка вначале расстроилась, что племянница заберет ребенка, но потом порадовалась. Наконец-то у Насти все наладилось. «Ты береги ее», сказала тетка…
«Очень настрадалась наша девочка…» «Обещаю сделать Настю самой счастливой», — ответил Павел. Егорка всю дорогу с умным видом сидел в машине и спрашивал, «А правда ли, что теперь он будет жить с мамой?» «С мамой и папой», — отвечал за Настю Павел. «А кто папа?» «Я, сынок», — улыбался мужчина.
Настя прижималась к его плечу и гладила сына по голове. Какое счастье, когда рядом самые любимые и дорогие. Очень удивилась Анна Александровна, увидев мальчика.
«Ты уже бабушка», — сказал ей Павел. «А скоро…» «Настя, ты не против, если я расскажу? Скоро ты будешь бабулей второй раз…» Анна Александровна была приятно шокирована такими радостными известиями. А на следующее утро Павел был уже в ЗАГСе.
Вики там не было, он нахмурился. «Опять ее искать…» Но тут из кабинета выглянула женщина. «Это вы Никитин?» «Да», — удивился Павел.
«Тут была ваша жена, оставила заявление на развод, сказала, что вы чуть позже будете. Вообще-то, мы так не делаем, но девушка очень просила. В общем, я приняла заявление, вы тоже заполните свои бумаги.
А когда вы нас разведете?» «Через месяц». «А подать новое заявление когда можно?» Девушка посмотрела осуждающе на Павла. «Еще с одной не развелся, про другую думает.
Вот мужики…» Но Павлу было все равно. Все равно, что про него думают. Он хотел скорее стать мужем самой лучшей женщины в мире.
Да, пусть ее прошлое не безупречно. Но мы ведь всегда спешим осудить человека, не зная подробностей. А его, Настя, самое лучшее.
Через месяц после развода с Викой Павел и Настя поженились. Мужчина уже шел уверенно и даже без костылей, опираясь только на тросточку. Маленький Егорка важно вышагивал рядом с мамой.
Теперь они вместе. «Павел, согласны ли вы взять в жены Анастасию?» Строго спросила женщина-регистратор в ЗАГСе. Павел стоял и улыбался.
Он замечтался и не понял вопроса. Настя вопросительно поглядела на него. «Ты чего?» – шепнула она.
«Передумал, что ли?» «И я?» – опомнился Павел. «Да ни в коем случае, я согласен». А когда они выходили из ЗАГСа, на небе появилась радуга.
Знающие люди говорят, что это к счастью. Семейная жизнь будет крепкая и долгая, потому что небом хранимая.