Завагітніла від бездомного, якого випадково зустріла на вулиці й зжалившись пригостила булочкою та чаєм. Усі крутили пальцем біля голови, а мати й зовсім хотіла відмовитися від доньки, а коли вона народила, в палату вірвався акушер і повідомив, ЩО батько…
Она понимала, что Дима не мог вот так просто сам уйти, ведь все у них складывалось хорошо. Юля рыдала, чувствуя, что мать сделала что-то непоправимое. Я не представляю, что мать про меня наговорила.
«Где мне теперь Димку искать? Я не смогу без него». В надежде снова найти Диму и все ему объяснить, Юля прямо с порога выбежала на улицу и помчалась в переход, где они впервые встретились. Она крутила головой, спрашивала у других бродяг и продавщиц, но те лишь пожимали плечами, Диму здесь не видели уже давно.
Девушка пробегала по окраинам около часа, надеясь, что он еще недалеко и ждет ее где-то неподалеку. Но все было тщетно, парень как сквозь землю провалился. Ей вдруг стало так обидно.
«Почему он так поступил? Почему не дождался меня и не поговорил нормально?» Говорил, что любит, а сам вот так взял и ушел насовсем. «Выходит, использовал меня», — думала она, рыдая. На улице шел проливной дождь, резкие порывы ветра срывали с деревьев последние листья, но Юля совершенно этого не замечала.
Она брела, не разбирая дороги, промокшая насквозь и безутешно рыдая. «Может, мама права, и я действительно какая-то непутевая. Может, ну ее к черту, эту любовь.
Кому она нужна, если от нее одни слезы? Никому нельзя верить», — говорила она сама себе. Юля окончательно замерзла, вымокла и сильно заболела. Три недели она провалялась с высокой температурой, в горячке, еле отошла.
В бреду она все время выкрикивала имя Димы, звала его, искала. Юля впала в глубокую депрессию. На работу ходила, как робот, а по приходу домой тут же закрывалась в своей комнате и рыдала до утра.
Она сильно похудела и плохо ела. Спустя месяц девушку начало сильно тошнить, буквально выворачивала наизнанку. Юля была медиком и поняла все сразу, она беременна.
Ситуация была кошмарной, отец ребенка, бомж, который сбежал в неизвестном направлении. Мать и так ее еле терпит, а если узнает о беременности, вообще со свету сживет. Что делать и как дальше жить, Юля не знала.
Каждый день утром и вечером она ходила в тот самый переход, как на работу, и все выглядывала своего Димку. Один раз ей даже показалось, что она узнала его со спины, радостно окликнула. «Димка! Димочка! Наконец-то я тебя нашла!».
Но к ней повернулся совершенно незнакомый мужчина и удивленно ответил. «Я не Дима, вы обознались». В отчаянии Юля решилась было на непоправимый поступок, она не видела другого выхода с ребенком под сердцем.
Все проблемы казались нерешаемыми. Она сходила к гинекологу, сдала необходимые анализы. Ее, как медработника, пропустили без очереди.
Когда она уже лежала на кресле, строгий врач, явно смотревший на нее с осуждением, достал необходимые инструменты. И тут ее вдруг пронзила страшная мысль. «Что же я делаю? Я же сейчас убью Димкиного ребенка.
Это же его частичка, его кровь и плоть. Этот малыш будет мне всю жизнь напоминать о самом родном человеке. Как я после этого буду жить? Вот же он, смысл жизни!» Да пошли они все! И мать, и сам Димка, и злые коллеги, которые открыто смеялись над ней.
Плевать! Я рожу и сама его воспитаю, наперекор всему. Юля резко оттолкнула ошеломленного доктора и встала с кресла. «Извините, я передумала».
Гинеколог вздохнул с облегчением. «Ну, слава Богу! Приходите через недельку ко мне на учет становиться. Только, пожалуйста, не затягивайте».
Юля пришла после смены домой, и сразу в нос ударил запах жареной рыбы. Она еле успела зажать рот рукой и добежать до туалета. Она рвала полчаса.
Встревоженная мать стояла под дверью, подозревая самые худшие. «Доченька, тебе плохо? Может, отравилась? Открой дверь. Это же ведь не то, что я думаю».
Наконец-то Юлю отпустила, и она, измученная, вышла в коридор. Мать стояла и молча смотрела на нее с укором, ожидая объяснений. Юля со злостью крикнула прямо в лицо матери.
«Это мама моя беременна! Представь себе!» И от Димы. «А ты его выгнала! Теперь твой внук никогда не узнает, кто его отец. Я надеюсь, ты счастлива? Ты ведь этого добивалась.
Аборт я делать не собираюсь, можешь даже не заводить эту песню. А теперь отстань от меня, мне нужно прилечь». И она, рыдая, убежала в свою комнату.
Валентина схватилась за сердце и пошла на кухню пить успокоительное. Мысленно она ругала дочь. «Вот дурища!» Доигралась в любовь.
«Повторяет мою судьбу, глупая, хоть убей!» На те же грабли наступает. И что теперь? Опять нищету плодить. Я ее еле подняла, думала, хоть на старости покоя дождусь, а теперь еще и внука без отца растить будем.
С того дня Юля с матерью почти перестала разговаривать, замкнулась в себе и не выходила из комнаты. Она старалась не плакать, но когда была совсем не в моготу, начинала гладить свой животик и тихо пела колыбельные или разговаривала с малышом. Как ни странно, это помогало, и она начинала успокаиваться и засыпала.
Валентина уже тысячу раз пожалела, что оболгала тогда дочь и выгнала Диму. Парень-то на самом деле был неплохим, непьющий, хозяйственный и Юльку очень любил, это было видно невооруженным глазом. Валентина все больше переживала из-за произошедшего.
Она думала о том, что если бы не ее упрямство и ложь, возможно Юля и Дима были бы сейчас счастливы, а она не мучилась бы совестью. Казалось, что каждый день все больше давил на нее, и она не могла найти способ наладить отношения с дочерью. Юля замкнулась в себе, разговаривала только с ребенком, которого ждала, и продолжала ходить на работу, избегая лишних разговоров с коллегами.
Ее подшучивали за спиной, кто-то из санитарок перешептывался, что Юля «нагуляла» ребенка, и что ей придется растить его одной. Но единственный человек, который поддерживал ее на работе, был тот самый врач-гинеколог Ефим Петрович. Он всегда ее подбадривал, когда она приходила на прием, и старался убедить Юлю, что материнство – это самое прекрасное, что может случиться в жизни женщины.
Юленька, говорил он ей с улыбкой, вы молодая, здоровая женщина, и у вас впереди удивительное будущее. Пускай сейчас вам тяжело, но поверьте, как только родится ваш малыш, все изменится. Все эти переживания уйдут на второй план…
