«Збирай речі і шуруй в село до мами». Кричав чоловік, привівши в будинок молоду коханку. Та від слів дружини тікали обидва…

— Чего это ты волосы все отращиваешь? — как-то спросила свекровь. — Я понимаю, что коса девичья краса, но ты уже молодая женщина. Сделала бы, что ли, прическу какую.

— Да когда мне? — вздохнула Изаура. — Витюшка с рук не слазит. — Ничего, слезет.

Ему уже полгода. Иди в парикмахерскую, я с ним справлюсь. — Ой, спасибо! — обрадовалась Изаура.

Она и сама давно хотела что-то изменить в своем облике. Понимала, что надо прихорошиться, может быть, поэтому Андрей так холоден. Неинтересна она ему стала, а ей так давно хотелось сделать стрижку каскад.

На ее счастье в парикмахерской за углом был свободный мастер. За какой-то час Изаура преобразилась. В зеркало вновь смотрела милая, симпатичная девчонка.

Глаза, правда, уставшие, но что уж поделать, когда малыш на руках. Людмила Сергеевна прическу оценила. — Ишь, какая красавица наша мама! — свекровь даже улыбнулась, встречая у порога светюшкой на руках.

— Спасибо! — пролепетала Изаура. Потом, уложив сына спать, они чаевничали вдвоем на кухне. Андрей, как всегда, задерживался на работе.

— Я ведь признаться тебе должна, — вдруг произнесла Людмила Сергеевна. — Повиниться. Несправедливо я к тебе поначалу была.

— Да ладно вам! — отмахнулась Изаура. — Чего уж там? — Нет, послушай, — настойчиво сказала Людмила Сергеевна. — Меня ведь тоже в свое время в этой семье не приняли.

Я сама приехала из деревни, в торговом техникуме училась, а потом с Виктором, отцом Андрея, познакомилась. Его семья интеллигентная, отец профессор в педагогическом вузе, мать в школе работала, а тут я — торговка. Ох, и натерпелась я от своей свекрови.

Она все с подковырками какими-то, язва еще та была. Пахала я у них в квартире как домработница. У меня уже Андрюшка был, а я все для нее оставалась чужой.

Она меня не иначе как плебейкой всегда звала. Ни разу по имени не окликнула даже, свекр тот помягче был. А Витя предпочитал не лезть к родителям с претензиями.

Все меня уговаривал потерпеть. Идти-то нам было некуда. Квартиру ему не давали от работы, потому что эта большая, да он и не рвался сильно.

Десять лет я жила с ненавистной свекровкой. Потом она в аварии погибла вместе со свекром. И жалко их было, и в то же время стыдно сказать, но я радовалась.

Наконец я сама буду жить, как хочу. Командовать потихоньку начала, а Витя и не противился. Андрюшка всегда меня слушал.

И так мне понравилось это, командовать. Когда ты в доме появилась, у меня в душе такая буря поднялась. Зачем сын привел эту деревенщину? Имя еще у тебя подходящее.

Вспомнила я тот сериал. Изаура, значит. Ну, я тебе покажу, как трудиться надо.

Прости. Про себя забыла. Вот и лютовала.

А когда ты упала, меня словно саму обухом по голове ударили. В голове прояснилось, чего я над девчонкой измываюсь. Это я через тебя своей покойной свекрови мщу, что ли? А ты же моего внука носишь.

Стыдно стало. Прости меня, Изаура. Дура я старая.

Я уже все забыла и простила, произнесла невестка. Главное, что у нас сейчас мир. Так ведь? Мир и покой.

Только, сынок, мне что-то не нравится. У вас с ним все в порядке. Ну, ты меня понимаешь? Изаура немного покраснела и кивнула в ответ.

Нет, это было уже слишком. Обсуждать такую тему со свекровью она точно не будет. Все у них хорошо.

Людмила Сергеевна вроде бы успокоилась. Хотя ничего хорошего с Андреем не было. Они все больше отдалялись.

Ту прическу, кстати, он даже и не заметил. Для него жена, какая была, такая и осталась. Однажды Изаура с сыном гуляли в парке.

Вдруг ее окликнули. Обернулась. Девчонки, бывшие одногруппницы, Таня и Галя.

Обрадовались они. Обниматься кинулись. В захлеб рассказывали Изауре об учебе, украткой посматривая на спящего Витюшку.

«Ой, Изаура, как интересно!» — говорила Таня. — Ты уже мама. А восстанавливаться в институте будешь? — Конечно.

Вот сыночек подрастет, и тогда точно. А пока Андрей… Она осеклась. Андрей Викторович против.

— Понимаем. — засмеялись девчонки. — Он у тебя строгий.

Изаура залилась румянцем. Говорить о муже с подругами, у которых он был преподавателем, как-то неудобно. Они немного еще поболтали и разошлись.

А Изаура потом весь вечер вспоминала их встречу. И тут ее сердце предательски кольнуло. А они-то счастливые.

Счастливые и беззаботные. У них учеба, любовь, быть может. А у нее? Пеленки, кормления, зубки.

Как она устала! Но тут же вспомнила, как улыбается ее Витюшка, когда она подходит к кроватке, и все сомнения и боль куда-то исчезли. Нет, она самая счастливая. Витюше исполнился годик, когда вдруг Андрей огорошил жену и мать.

— Я скоро по рабочей визе уезжаю в Китай. — Заявил он. — Там в одном институте буду преподавать.

Диссертацию я написал, теперь могу свободно хоть где работать. — Как это так? — удивилась Изаура. — С чего вдруг Китай? — Не вдруг, — усмехнулся Андрей.

— Я давно заявку подал, и вот меня утвердили, скоро уезжаю. На пять лет заключил контракт. — А почему ты мне ничего не говорил? — А когда? — Ты вечно с сыном, у тебя одни заботы, то подгузники, то прогулки.

Ты про мужей забыла. — Ты сам на меня почти не смотришь, — с обидой проговорила Изаура. — Так, хватит! — пресекла их беседу Людмила Сергеевна, понимая, что так молодые и поругаться могут.

— Но ты же не один едешь с семьей? — Я еду один, — спокойно ответил Андрей. — Мне так удобно. — Один? — воскликнула Изаура.

— А как же мы? — А вы сами тут справитесь. Будем постоянно созваниваться, завитюшка подрастет, да и денег я заработаю. — Но так нельзя, Андрей сын без тебя вырастет! — воскликнула уже и Людмила Сергеевна.

— Да чего уж там, только к школе и подрастет. К тому же я приезжать буду раз в год точно. Андрей такой довольный был, рассказывая о своем решении.

Он впервые за долгие годы сделал что-то сам, не спрашивая мать, и считал это правильным. Наконец-то вырвался из-под ее опеки, а вот про Изауру и сына он вообще не думал. Перед ним открывались большие перспективы, и в этой новой жизни жена-недоучка с малолетним ребенком точно ему были не нужны.

Наталья, которая все это время знала о житье-бытие дочки в городе, так расстроилась, узнав о поступке зятя. — Изаура, он найдет себе другую! — прямо она сказала дочери. — Кость мила, жизнь, но не пускай его в этот Китай! — Да толку-то, — горько вздохнула Изаура.

— Он уже все решил, сам и за нас. — Так и Людмила тебя выгонит. Не думай, что если она к тебе потеплела, то ты ей ближе сына стала.

— Время покажет, — только и сказала ей дочь. Прошел год, потом два. Андрей так ни разу и не приезжал в отпуск.

По телефону только звонил, и то нечасто. А Изаура растила сына. Вместе с Людмилой Сергеевной вели хозяйство.

Свекровь с каждым годом все больше сама привязывалась к снохе, и во внуки души не чаяла, а вот на сына все больше обижалась. — Изаура, — как-то завела она разговор, — надо тебе в институте восстанавливаться. Витюшка уже в садик ходит.

Я еще могу сама по дому все делать. А тебе образование надо. Без него никуда.

— Да я тоже так думаю, — призналась Изаура. В тот же год она восстановилась в институте, правда, на заочном отделении, и на работу вышла, секретарем в школу. Ежедневная суета и забота утомляли молодую женщину, но она все время думала о муже.

Неужели он так ее бросил? Нет, он не может, у них же сын! А Андрей звонил все реже и реже, и вскоре вообще замолчал. Его номер был недоступен. Изаура заволновалась и навела справки.

Нет, работает ее Андрей в Китае, и все у него в порядке, только с семьей своей не хочет общаться. Переживала и Людмила Сергеевна. Как же сын мог бросить ее, родную мать? Она ведь всю жизнь ему отдала, всегда все для него, а тут ни звоночка.

И от этих переживаний пожилая женщина стала все больше болеть. А однажды Изаура вернулась с сыном вечером из садика, а Людмила Сергеевна в прихожей лежит без сознания. Скорая приехала быстро, увезли свекровь в больницу.

Всю ночь Изаура ждала звонка из больницы, сама звонила на пост, но там ей ничего толком сказать не могли. Утром отвела Витю в садик и в больницу, до работы еще успеет. Инсульт у Людмилы Сергеевны, сказал доктор Изауре.

Состояние тяжелое, если и выживет, то останется инвалидом. — И ничего нельзя сделать? — с отчаянием прошептала Изаура. — Ничего, — покачал головой врач.

— Остается только ждать и надеяться на чудо. Весь рабочий день Изаура была как в тумане. Все дела забросила, про свекровь думала, пыталась позвонить Андрею.

Старый номер по-прежнему молчал, а новый никто не знал. Ей подсказали, что через посольство надо. Изаура все собиралась, но в последующие дни то в больницу летела к свекрови с памперсами и лекарствами, то о сыне надо было заботиться.

Просто не успевала. А уже через месяц Людмилу Сергеевну выписали из больницы. Нет, ей нисколько было не лучше.

Она не разговаривала, лишь мычала. Правая сторона тела была полностью обездвижена. Людмила Сергеевна не могла себя обслуживать.

В больнице Изауре дали координаты дома милосердия, куда можно было определить свекровку, но она отказалась. «Я сама за мамой буду ухаживать», твердо сказала она. Первый раз она назвала ее мамой.

Само как-то вырвалось. А вот ее родная мама не поняла такого поступка. «Изаура, опять себя обрекаешь на какие-то мучения», причитала Наталья.

«Ухаживать за больным – это адский труд. Ты точно у меня как рабыня. Господи, правда имя говорящее.

Вот скажи мне, зачем, зачем тебе все это? Сдай ее в приют, а сынок вернется, ее и пусть решает. А ты домой ко мне возвращайся. Внучок со мной будет, ты доучишься.

В школе у нас устроишься работать. Ты уж извини, но тут и лежь ему понятно, что Андрей твой тебя бросил. Вот вернется и выгонит тебя, и не посмотришь, что ты за его матерью горшки выносишь».

«Мама, я не брошу Людмилу Сергеевну. Она хороший человек. Я теперь это точно знаю.

Сама в жизни настрадалась». «Настрадалась она, а ты? У тебя маленький ребенок, работа, учеба. Ты не настрадалась?» «Мама, я останусь в городе».

Так закончила свой разговор Изаура с матерью. Теперь на руках у Изауры, по сути, было два ребенка. Людмила Сергеевна не могла ни повернуться, ни рукой даже шевельнуть, только глазами моргала, домучала вместо слов.

Было понятно, что ей стыдно быть полностью беспомощной. А сноха безропотная, даже с улыбкой делала все, что необходимо. Всегда спокойная, приветливая.

«Сегодня будем купаться», говорила она Людмиле Сергеевне. Свекровь на нее смотрела непонимающе. Как ей можно купаться? На руках ведь Изаура ее не донесет в ванную.

Все понимала, но сказать не могла. А Изаура знала, как будет мыть свекровь. Работники соцзащиты подсказали, как ухаживать за лежачим.

Клеенку на всю кровать постелить и аккуратно намылить человека, а потом мокрой тряпочкой обтереть. Вот такое купание. Научилась Изаура сстелить простынь без единого залома и массажи делать для профилактики пролежней.

Всему научилась. Наука была несложная, но специфическая, и к этому надо было привыкнуть. Изаура ушла с работы.

Невозможно было, имея маленького ребенка и парализованного человека, уходить на весь день по делам, а нанимать сиделку было элементарно не на что. Но молодая женщина нашла дополнительный заработок. Она ведь хорошо готовила.

И начала понемногу печь торты и пирожные. Первые заказы выполнила бывшим коллегам по школе. Те потом о ней рассказали своим знакомым.

В общем, появился у Изауры небольшой, но постоянный доход. Пекла она по ночам, когда сынишка засыпал после очередной сказки, прочитанной мамой. Затихала и свекровь.

А Изаура тихонько венчиком взбивала бисквит, только руками, потому что миксер ночью гудел особенно громко и мог разбудить Витюшу. Потом делала заготовки из песочного теста, а утром, когда уже отвела сына в садик и сделала все дела с Людмилой Сергеевной, начинала делать кремы, уже с помощью миксера. И это было облегчение.

Потому как руки у Изауры нещадно болели от постоянного взбивания венчиком, от того, что приходилось переворачивать далеко не маленькую свекровь. А еще она успевала учиться, урывками, но все задания сдавала в срок. И все время Изаура продолжала думать про Андрея.

Неужели ему не интересно, как они живут? Неужели не дрогнуло сердце, когда получила ее весточку? Она ведь смогла отправить ему письмо в Пекин, через посольство добилась. Там ей позже сказали, что получила Андрей письмо, но ответа так и не было. Прошло еще полгода.

Людмила Сергеевна так и лежала. Ей немного стало получше, она могла говорить отдельные слова и даже могла сидеть в подушках, словно маленькая. Пыталась ложку держать, но пока мало что получалось.

«Спасибо!» выговаривала по слогам Людмила Сергеевна, когда Изаура очередной раз ее кормила с ложечки. «На здоровье!» улыбалась Изаура. «Тяжело!» Людмила Сергеевна качала головой.

«Что?» беспокоилась Изаура. «Где болит?» «Нет! Тебе тяжело! Сдай меня!» Свекровь смотрела в упор на невестку. «Какую чушь вы говорите!» возмущалась Изаура.

«Людмила Сергеевна, вы же мне как мама уже, а как я маму могу куда-то сдать?» «Да, нелегко, но я справляюсь, вы же видите. И учусь, и зарабатываю, и с вами успеваю, и с Витюшкой. Вам что-то не нравится?» «Ты себя загоняешь!» «Ничего, прорвемся!» беззаботно улыбалась Изаура.

«Хотя, конечно, уставала сильно, но разве об этом скажешь человеку, который и так полностью зависит от тебя?» Это было не в характере Изауры. За все это время Наталья один раз приезжала к дочери, но приехала, посмотрела, с внуком погуляла, что-то по дому помогла и уехала назад. Напоследок шепнула Изауре, что у нее роман с председателем.

«Это с Юрием Геннадьевичем?» улыбнулась Изаура. «Он же старый!» «Ничего не старый!» обиделась даже мать. «Ему только пятьдесят три, а мне уже тоже не восемнадцать, если что!» «Ой, маму, прости!» опомнилась Изаура.

«Будь счастлива, моя родная!» Наталья посмотрела на дочь и тяжело вздохнула. «Я, может быть, и буду наконец счастлива, а вот ты, я посмотрю, у тебя не жизнь, а сплошная гонка какая-то. Работаешь и работаешь, то на кухне готовишь, или торты свои стряпаешь, то стираешь, то убираешь.

С Витюшкой некогда заниматься!» «Ну почему некогда? Мы уже с ним половину азбуки выучили, а ему только четыре года, если что!» «Это вы молодцы, не спорю!» «Ну а дальше что?» «Изочка, тебе мужчина нужен! А куда ты его приведешь? В дом к лежачей свекрови?» «Мама, у меня муж есть!» — обиделась Изаура. «Ага, твой муж объелся груш! Неужели непонятно?» Немного резко ответила Наталья и тут же опомнилась. «Ой, дочка, прости меня! Но, может быть, подумаешь все же, сдашь Людмилу куда? Ведь есть нормальные приюты!» «Мама, а если бы я тебя сдала?» Немного резко спросила Изаура.

«Но я же мать твоя! Что ты такое говоришь?» — обиделась уже Наталья. «Так вот и Людмила Сергеевна мне давно не чужая. Ведьюшка, знаешь, как ее любит.

Очень. Ты только не обижайся. Тебя же он почти не знает, а к ней в комнату заходит, картинки ей в книжках показывает, сказки пытается рассказывать по памяти, которые я ему читала».

Людмила Сергеевна слушает. Сынок ее бабулечкой называет, обнимает, по плечам гладит. Так трогательно это.

Людмила Сергеевна лежит, а он залезет к ней на кровать, прижмется к ней, и они вдвоем что-то там курлыкают. Мне кажется, Людмила Сергеевна и заговорила, потому что Витя с ней много времени проводит. Я ведь все по хозяйству.

А раз слышала, как Витя ей говорил, что она обязательно будет еще ножками своими бегать. И я в это верю. «Ой, дочка, блажен, кто верует»….