Жінка підібрала на трасі гадалку, а побачивши руку, старенька сказала ТРИ слова, від яких у жінки все похолонуло …
У мужчины не было ни единого шанса выжить. Нож угодил ему прямо в сердце, и пожилой грузчик скончался на месте. Вскоре после этого, не выдержав горя и одиночества, скончалась и мать Лидии.
Все-таки при всех недостатках мужа Ольга Александровна его очень любила. Вскрытие показало, что у женщины просто остановилось сердце. Лидия тогда чуть не впала в чудовищную депрессию на несколько месяцев.
Она все корила себя из-за того, что так и не успела перевести любимых родителей в столицу. Ей оставалось собрать совсем немного денег, и она смогла бы купить им хорошую квартиру, как раз недалеко от того места, где в тот момент жила сама. Девушка надеялась, что в мегаполисе им понравится гораздо больше, и, может быть, даже в них вновь проснется интерес к жизни.
Отец смог бы устроиться охранником или кладовщиком, благо и здесь для этого возможности было все же гораздо больше, чем в их отдаленной области. А маму? Маму Лидия бы смогла устроить в какой-нибудь приличный дом консьержкой, чтобы ей больше никогда не пришлось брать в руки тяжелое ведро с водой и швабру. Но теперь все эти мечты можно было смело сжечь.
Лидия осталась совершенно одна, превратившись в круглую сироту. От очередной депрессии ее тогда спас Семен. Как несложно было в это поверить, но в молодости, когда они с ним только познакомились, это был самый невероятный молодой человек из всех, кого когда-либо встречала Лидия.
Девушка сидела в парке после похорон матери и все пыталась осознать тот факт, что в ее жизни не будет больше людей, с которыми она могла бы откровенно поговорить обо всем. Конечно, рядом с ней всегда была лучшая подруга, Алла, которую она знала с детства и которая тоже в свое время сбежала в город от родителей. Вот только Алла с ними больше никогда не общалась и вообще посчитала нужным сменить собственную фамилию, чтобы разорвать, как она любила говорить, застарелые ментальные связи.
Рыжеволосая подруга не могла до конца понять, насколько прочной оставалась эта самая связь между Лидой и ее родной матерью. Да и к отцу девушка со временем стала относиться куда снисходительнее, тем более, что тот незадолго до своей смерти почти перестал пить и, казалось, встал на путь полного исправления. Сейчас же Лидия попросила Аллу оставить ее одну.
Сидя на холодной деревянной скамейке, девушка беззвучно оплакивала своих родителей и беспросветное, как ей тогда казалось, будущее. — Девушка, простите, я вижу, вам сейчас непросто. Вот, возьмите мороженое.
Оно свежее, я его только что купил. Голос раздался над головой Лидии совершенно внезапно, словно посреди полнейшей тишины ручку радио вдруг выкрутили на самую высокую громкость. Лидия, одетая вовсе черная и с повязанным на волосах траурным платком, медленно подняла голову и взглянула на говорившего.
Перед ней возвышался молодой человек очень приятной наружности. Внимательные, светло-серые глаза светились пониманием и какой-то необычной заботой, будто этот парень специально купил для нее холодное лакомство, увидев издали, в каком она состоянии. Он протягивал ей самый обыкновенный пломбир в вафельном стаканчике.
И этот пломбир стал, можно сказать, тем якорем, который и вытащил Лидию из пучины собственных, далеко не радостных мыслей. — Спасибо, — слабым голосом откликнулась Лида, — но я сейчас не в состоянии есть мороженое, настроение не то. Девушка показала взглядом на свой темный наряд.
Молодой человек, понимающий, кивнул. — Я вижу. Просто хотел отвлечь вас.
Вы не будете против, если я присяду рядом. Лидия, хоть и не желала в тот момент никакой компании, все же разрешила парню опуститься рядом с ней на скамью. В конце концов, ничего страшного не случится, если она будет сидеть здесь не совсем одна.
Молодой человек тем временем представился. И незаметно, слово за словом, между ним и Лидией завязалась какая-то простая беседа. Женщина уже и не помнила, о чем они тогда говорили.
Важно было, что он не оставил ее один на один собственными мыслями и бесконечным чувством вины. Заодно эта молодая Лида была ему безмерно благодарна. Семен Виноградов в то время заканчивал интернатуру в медицинском университете.
И уже тогда грезил о международной карьере хирурга, предвкушая славу и тысячи спасенных им жизней. Перфекционизм молодого человека легко было объяснить. Родители Семена с детства воспитывали в нем амбициозность и привили юноше 100% уверенность в себе.
Чета Виноградовых-старших работала в Министерстве культуры и являлась весьма влиятельными и очень обеспеченными людьми. Когда молодой человек решился признаться им, что хочет жениться на Лидии, мать с отцом, мягко говоря, не испытали должного восторга от этой новости. Белла Федоровна, услышав, что невеста сына происходит из самой обыкновенной семьи, напрочь отказалась признавать будущую невестку.
«Семочка, да что ты такое говоришь? Какая Лида, прости господи? Что мы тебе невесту подходящую найти не сможем? Если надумал жениться, то уж стоит тогда присмотреться к нашему, привычному, так сказать, окружению, а не к какой-то безродной бухгалтерше, да еще и с модными корнями. Сынок, это же в первую очередь генетика. Как ты себе представляешь, что у вас с этой дворняшкой безродной родиться может?» «Мама не называй так Лиду», – вспылил сын, – «она не дворняшка, а моя будущая жена, и она не бухгалтер, а главный экономист одной из крупнейших в столице компаний по продаже горнолыжного оборудования».
«Еще лучше», – подхватил в настроении супруги отец Семена, Виктор Львович. «Скажи-ка, сын, а она нам скидочку предоставит на лыжи новые, когда вы поженитесь, а то мои-то совсем стерлись, а в следующем году в Альпах несколько новых трасс открывать собираются. Хотелось бы опробовать, но… что скажешь?» Семен видел, что его отец откровенно иронизирует и над их следы отношениями, и над ее профессией.
«Пап, ну ты-то как можешь?», – негодовал будущий хирург. «Вы же ее совсем не знаете, так почему позволяете себе говорить о ней в таком пренебрежительном тоне?» «А нам, сынок, поверь, и не хотелось бы ее вообще знать», – ледяным тоном ответила за отца Белла Федоровна. «Не того она полета птица, чтобы о ней как-то по-другому говорить.
Неужели ты думаешь, что она с тобой встречается по большой любви?» «Поверь моему опыту, Семен, у всех этих дворовых девчонок только одно на уме – как бы жениха побогаче в своей ручонке заполучить. На что угодно готовы они ради этого пойти. Вот появится у тебя достойная кандидатура на место твоей супруги, тогда и поговорим.
А пока, будь добр, включи голову и перестань заниматься всякими глупостями. Помни, карьера во многом зависит от того, насколько престижной будет твоя будущая семья. А это, мой дорогой, просто невозможно без соответствующей статусу жены».
Семен в тот вечер честно рассказал Лидии о своем разговоре с родителями. Девушка расстроилась, что ее в кругах мужа никогда не смогут принять как свою. Однако молодой человек заверил возлюбленную, что пустые условности их снобистского общества не смогут помешать их общему следу счастью.
«В конце концов, ты же за меня замуж выходишь, а не за моих родителей. И уж точно не за то общество, в котором они привыкли вращаться. Будем жить с тобой отдельно от них, а на остальное мне плевать».
Лида тогда искренне восхитилась храбростью своего будущего мужа. Пойти против родителей, несмотря на их явный запрет, это в представлении девушки дорогого стоило. Спустя несколько месяцев молодые сыграли роскошную свадьбу на берегу реки.
Праздненство длилось целых три дня. И за это время родители жениха успели свыкнуться с мыслью, что их сын больше не ребенок, которого можно вечно держать на коротком поводке, а взрослый с устоявшимися принципами мужчина способный принимать решения и нести за них полную ответственность. К сожалению, мать Семена оказалась в чем-то права.
Гены решают многое, если не все. А потому через несколько лет совместной жизни Семен незаметно превратился в точную копию своих родителей-снобов. Этому еще поспособствовала его своеобразная звездная болезнь, чьи ростки появились в годы обучения мужа в университете.
Когда же Семен стал известным и успешным хирургом, у него от славы и вовсе снесло крышу. А теперь вот, по уверениям друзей и знакомых Лидии, супруг еще и начал ей изменять, в чем она успела убедиться лично нынешним утром в кафе. Несмотря на явные доказательства его вины, Лида вдруг поймала себя на том, что подсознательно ищет различные отговорки, пытаясь оправдать супруга в собственных глазах.
Женщина понимала, что подобное поведение, скорее всего, она получила в наследство от родной матери, которой точно так же жалела и оправдывала их отца, когда тот был пьян или необоснованно груб и жесток с ней. Глупый стереотип о жертвенности нашей женщины не давал Лидии объективно взглянуть на происходившую в ее семье разрушительную ситуацию, а остатки любви к Семену и память о его былом к ней отношении вновь заставляли ее закрывать глаза на отвратительное поведение мужа. Даже сейчас, вместо того, чтобы собрать вещи супруга в чемодан и выставить их за дверь, Лида стояла у плиты, как обычно, нарезая салат к запекающейся в духовке курице…
