Сподіваюся, що ти не повернешся! – пирхнула бабуся, позбуваючись онука-сироту …
— Доиграешься у меня! Лопнет терпение – сдам тебя в приют для таких же сироток. Там тебе и место. И кто надоумил меня взять тебя к себе? Оно мне нужно было? Так был бы тихий и спокойный мальчик, нет же, несчастье какое-то, а не ребенок!
Антошка снова испытал страх, услышав эти слова. Он не хотел ни в какой приют, хотел жить здесь, пусть даже с бабкой, которая его не любит. А еще он испугался, что кто-то расскажет бабе Наде о драке с Игорем, который жил на соседней улице. Вот тогда одних угроз и причитаний будет мало! В ход пойдет тонкая ивовая ветка, которая служила бабке средством для воспитания непослушного мальчишки. Уж он-то знал, Надежда Степановна хорошенько его накажет, неделю сесть будет больно.
— Что же с тобой делать?» — воскликнула баба Надя, не отводя от него сурового взгляда. — Мать в подоле принесла, а я теперь мучайся!
Антошка вполуха слушал бабкины стенания. Вдруг ему стало плохо. Он почувствовал резкий приступ тошноты, голова закружилась. Комната начала плыть перед глазами. Издалека до него донёсся приглушённый крик бабки:
— Антон! Антошка! Что с тобой?
Но перед глазами уже всё потемнело. Когда Антон очнулся, он понял, что лежит на кровати в своей комнате. А рядом была Ирина Аркадиевна, местный фельдшер, ее позвала на помощь баба Надя.
— Ну Антошка, напугал ты всех! Ты что это удумал, сознание потерял! Бабка твоя прибежала ко мне, вся бледная, перепуганная, сердечными каплями за версту несет от нее! Говорит, ты в обморок упал. Что стряслось у тебя?
Антон резко сел в кровати, пытаясь подняться, но у него снова закружилась голова и он обессиленно опустился на подушку.
— Не спеши вставать! – сказала Ирина Аркадьевна. – Тут одними синяками, похоже, не обошлось. Как бы не сотрясение мозга было – это она уже сказала бабке, которая стояла тут же, в комнате. – Так что, Антошка, с кем и чего не поделили? Расскажешь?
Глядя на доброе лицо фельдшера, Антошка не удержался. Он тихо всхлипнул и сказал:
— С Игорем Семеновым подрался.
— Что на этот раз не поделили?
— Он сказал, что я нагулянный. Смеялся, что мама моя с какими-то заезжими нагуляла. Значит, байстрюк я. Ну я и не сдержался, дал ему по морде. А он в ответ драться полез.
Баба Надя, которая все слышала, тут же принялась ругаться:
